Меморандум Квиллера

– Он “упал” с десятого этажа на следующий день после того, как сообщил нам об этом.

– Олбрихт?

– Да.

– Он мог ошибиться.

– Он хорошо знал Цоссена. Вам это известно.

– Значит, таково мое задание? Цоссен?

– Это лишь часть задания.

– Итак, вы предлагаете мне взяться за это…

– Да.

– …зная, что я хотел бы видеть его на скамье подсудимых. Не выйдет. Теперь их больше не вешают, – неожиданно для себя сказал я, хотя верил, что Поль говорил правду. – Однако, сообщите мне все сведения и не задавайте больше вопросов.

Он одобрительно молчал.

– Я измотался, понятно?

– Конечно. После шести месяцев…

– Не разговаривайте со мной так, словно вы сестра милосердия!..

Он вновь замолчал. Гул голосов под сводчатым потолком стал громче – зрители из фойе устремились в зал.

– Ладно, Поль, не тяните. Приканчивайте меня.

– Тысячи нацистов все еще проживают в Германии по фальшивым документам. Американское бюро генерала Гелена исподволь освободило сотни офицеров СС и вермахта, когда генерал Хойзингер продиктовал свои условия штабу НАТО, и с тех пор они реорганизовали германскую армию, которая является сейчас, пожалуй, самой многочисленной и хорошо вооруженной армией в Европе. Германская авиация по своей мощи в настоящее время превосходит британские воздушные силы. Германский генеральный штаб ведет секретные, направленные против НАТО, переговоры с Испанией, Португалией и африканскими странами; им созданы базы ракет типа “земля – земля”. Множество гитлеровских офицеров вернулись к власти и пользуются влиянием, заняв ключевые позиции как в гражданской, так и в военной сферах. Они получили свои нынешние посты несмотря на то, что их прошлая деятельность хорошо известна. В самом генеральном штабе активизируются реваншисты. Это убежденные нацисты, готовые на все, когда наступит подходящий момент. Если…

– Вам сообщили все эти подробности в Центре? – перебил я.

– Я не начальство, а такой же исполнитель, как и вы.

– Если я возьмусь – пока что еще не решил – за это задание, то не раньше, чем смогу убедиться в справедливости вашей аргументации. На это потребуется не один день. Я лично считаю, что Германский генштаб способен развязать войну с тем же успехом, что и ку-клукс-клан.

– Позвольте мне напомнить вам сказанные обвинителем от Соединенных Штатов на Нюрнбергском процессе слова: “Германский милитаризм будет хвататься за любую возможность, которая поможет ему восстановить силы для развязывания новой войны”.

– Нельзя начать войну без народа.

– Народ никогда не начинает войн. Войны всегда затевают политиканы и генералы. Десять лет назад – и всего лишь десять лет назад после окончания кровопролития – в честь Кессельринга был созван слет бывших фашистских солдат. Народ протестовал, но полиция разогнала демонстрантов.

– Народ все еще протестует, об этом свидетельствуют хотя бы процессы.

– Но теперь проведение процессов становится все более затруднительным. Военных преступников, признанных виновными, больше не вешают, зато свидетелей обвинения убивают. Времена меняются.

Я сидел, закрыв глаза. Огни в зале погасли. Поль молчал. Он хорошо понимал, что, когда желаешь убедить кого-либо, нужно делать паузы и давать собеседнику время на размышление.

– Все это политика, – неуверенно произнес я. – Оставьте ее себе.

Он не ответил.

– Я не утверждаю, Поль, что держу палец на пульсе истории или знаю, какое будущее ожидает человечество. Просто я чертовски устал. Вы ошиблись ложей, как я уже говорил…

Поль шевельнулся, и я открыл глаза. Откуда-то он достал небольшую папку из искусственной кожи. По-видимому, он прятал ее под пиджаком. Иначе я бы уже заметил ее. Он положил папку мне на колени.

– Это вам.

Я не прикоснулся к папке.

– Будь проклято ваше появление, Поль.

– Мы выделили человека, который будет прикрывать вас, – мягко произнес он.

– Мне не нужно прикрытие.

– А что будет, если вы окажетесь в тяжелом положении?

– Я сам из него выберусь.

– Знаете ли вы, какой вас ждет риск, Квиллер?

– А у КЛД было прикрытие?

– Да, но очень трудно уберечь человека от выстрела с дальней дистанции.

– Они разделаются со мной таким же способом, если уж до этого дойдет. Никакого прикрытия, Поль. И не вздумайте прикреплять ко мне людей без моего ведома. Я предпочитаю действовать в одиночку.

Запульсировала вена на ноге, предвестник судороги. Я шевельнулся, и папка скользнула на пол. Я оставил ее там, где она упала.

Заиграла музыка.

– Можете положиться на двух людей, – произнес Поль.

– Никаких людей!

– Один – американец, Фрэнк Брэнд; другой – молодой немец, Ланц Хенгель. Они…

– Пусть они оставят меня в покое.

– У вас есть связной…

– И связной мне не нужен.

– Ваш связной – я.