DISHONORED: Скрытый ужас

Натурфилософы начали переглядываться за столом, не готовые признать истины, не готовые признать факты. Билли видела это на их лицах. Финч тем временем поднялся на ноги. Билли обратила взгляд на академика, и тот отшатнулся, а его кадык заходил, когда он проглотил комок страха. Он снова шагнул назад и уперся в стену.

– А может быть, это ерунда, – продолжала она, твердо глядя на Финча. – Может быть, это так сошлись звезды. Может быть, это изменения погоды. Мир живет в циклах, сезонах, и может, этим все и объясняется. И поверьте – я надеюсь, что вы правы.

Билли выпрямилась, расслабив руку. Теперь она хотя бы привлекла их внимание.

– Но если я права, то мы в опасности – все мы. Может, мы сможем решить эти проблемы, сможем все уладить. Вот почему я пришла. Я видела, что происходит, но не знаю, что делать, – знаю только то, только если мы не сделаем то, что необходимо, и быстро, станет хуже. Наступит время, когда вы уже не сможете игнорировать то, что происходит, как бы вам ни было страшно.

Молчание. Время будто приостановилось; потом наконец Финч потянулся за спину и дернул за толстую бархатную веревку, свисавшую со стены. Где-то далеко прозвенел колокол.

– Кажется, мы услышали достаточно, – сказал академик. За спиной Билли открылись двери, ведущие в зал совета. Она оглянулась через плечо и увидела на пороге коренастого швейцара.

– Да, профессор?

– Могу я вас просить проводить нашу гостью, швейцар.

– Безотлагательно, профессор.

Швейцар отодвинулся в сторону и показал на открытую дверь. Билли посмотрела на него, потом снова оглядела совет.

– Вам правда настолько страшно? – спросила она.

Профессор Финч сцепил руки под мантией и задрал весьма внушительный нос. Прочистил горло в попытке вернуть себе хоть какое-то ощущение власти.

– Мы обязаны Антону Соколову очень многим, – в конце концов прохрипел он, хотя в голосе так и не появилось той весомости, на которую он надеялся, – но вы можете считать, что этот долг оплачен нами сполна. Вам пора идти, и я рекомендую вам не возвращаться.

Голова Билли гудела. Эффект «Зеленой Леди» шел на убыль. Зрение раскололо красно-синее свечение, а Осколок из-за повязки заглянул под завесу реального мира. И волшебная рука ныла от знакомого ползучего холода.

Потом Билли развернулась на каблуках и вышла из помещения.

Вот и все. Миссия провалена.

Теперь она сама по себе.

7

АКАДЕМИЯ НАТУРФИЛОСОФИИ, БОРДОВЫЙ ПРОЕЗД, ДАНУОЛЛ

4-й день месяца Ветра, 1853 год

После стольких часов в Академии внезапный дневной свет на площади перед массивным зданием показался Билли ослепительным. Она остановилась на верхней ступеньке главной лестницы, чувствуя, как в нее впиваются глаза швейцара, но не торопилась уходить. То, что они не вызвали Городскую стражу, говорило о многом. Они ее боялись, но не хотели скандала. А теперь ее голова болела, а ослепительный свет окрасило в красный и синий, как бы она ни пыталась игнорировать взгляд на мир через Осколок. Вдобавок ко всему она устала и проголодалась.

А еще разозлилась. Впрочем, чего еще она ожидала, в самом деле? Да, она дружила с Антоном Соколовым. Она ему помогла. Спасла ему жизнь. Они были из разных слоев общества, их свели обстоятельства, в которых они оказались не по своей воле, но в сознании Билли не было ни малейших сомнений в том, что их объединяла истинная ментальная связь.

Связь, которую, очевидно, профессор Финч и его подпевалы ценили невысоко.

Билли оглянулась. Швейцар все еще стоял у больших дубовых дверей Академии, крепко сцепив руки перед животом, обтянутым мантией, и, поджав губы, пронзал ее взглядом. Она покачала головой, он хмыкнул и исчез внутри.

Ослы вся эта компашка.

Площадь в ее глазах пошатнулась, края подернуло красным. Осколок Ока Мертвого Бога становился… неуправляемым. Больше чем обычно. Она залезла во внутренний карман куртки и снова нащупала мешочек «Зеленой Леди».

– Мне кажется, с вас этого на сегодня уже хватит, юная леди!

Билли подняла взгляд. На площади под статуей Эразма Кулика стоял старик с белыми, зачесанными со лба волосами до плеч. На нем был потрепанный угольно-серый плащ с черными полосами на рукавах. Он поднял ладонь, ткань опала и обнажила костлявую белую руку.

– Скверная штука это растение, – сказал он. – Здесь продается под названием «Зеленая Леди», но известна она и как «Черный Сорняк Карнаки», что, уверен, ты прекрасно знаешь. Номенклатура варьируется, но суть одна. Мое любимое название – из восточного Морли: «Мечта Дурака». Дурака! В самую точку. Скверная штука. Вызывает зависимость, приглушает чувства…

– И вырабатывает терпимость к таким старым дурням, как ты.

Билли сбежала по ступенькам и бросилась к незнакомцу. Он не сдвинулся, хотя и опустил руку и вцепился в край мантии, запальчиво задрав подбородок при ее приближении. Когда она оказалась рядом, то увидела, что он дрожит, хоть и слегка.

– Я бы спросила, какое тебе дело, – сказала она, – а еще почему ты следил за мной утром, а потом распотрошила бы, как миногу, но я и так уже потратила сегодня достаточно времени впустую.

Она прошла мимо старика, задев его плечом – не сильно, чтобы тот не упал, но, если повезет, понял намек держаться подальше. Однако не прошла она и пары шагов, как он снова ее позвал.

– Это мое дело, юная леди, – сказал он, – просто потому, что я тебе верю.

Она замерла как вкопанная, но не обернулась.

– Ты совершенно права, – сказал незнакомец. – Твои наблюдения проницательны, твои выводы дальновидны.

Билли склонила голову.

– В чем права?

– А, почти во всем. Разломы. Сны. И конечно, ты знаешь, с чего все началось.

Билли медленно повернулась на каблуках. Бросила стальной взгляд на мужчину и двинулась к нему. И снова он не шелохнулся, хотя теперь как будто боялся ее еще больше – резкий контраст выражения лица с уверенным напором в голосе.

Она смерила его взглядом. Стар, возможно, разменял седьмой десяток, а то и еще старше – определенно старше Соколова на момент их знакомства. Тощий, жилистый, гладко выбритый, но с местами пропущенной щетиной на шее. У его белых волос был желтоватый оттенок, и их стоило бы помыть, как и постирать его плащ – теперь Билли видела, что это форменная академическая мантия старшего натурфилософа, такая же, как у членов совета Академии, с которыми она только что встречалась.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом мужчина прочистил горло и оглянулся, посмотрев через плечо на Академию. Билли проследила за его взглядом, но двери все еще были закрыты и поблизости прохожих не было.

– Ну, полагаю…

Билли схватила мужчину за горло и впилась пальцами в дряблую кожу. Потянула его вверх – он был маленьким, легким и старым, но она не собиралась отрывать ему голову прямо на пороге Академии, – так что он был вынужден встать на цыпочки.

– Кто ты? – спросила Билли.

– Ах! – прохрипел мужчина, цепляясь костлявыми руками за рукав пальто Билли – рукав, скрывавший ее руку из черных осколков.

Билли что-то прошипела сквозь зубы и отпустила старика. Тот закачался, но не упал – только кашлянул два раза, а потом распрямился с важным видом, словно ничего не случилось. Поправив мантию и схватившись за лацканы двумя костлявыми кулаками, он задрал подбородок – Билли была выше него на добрых двадцать сантиметров.