Хамелеон

– Это забота о пациенте. Вы никогда не встречали хороших врачей, которые любят свое дело?

– Как раз ищу одного такого. – Напускная вежливость и заискивание сменились деловой серьезностью. – От вас он сразу поехал в полицейский участок. Видимо, допрос детектива, в отличие от допроса федерала, беспокойств не вызвал.

Стэрон удивился скорее тому, что Мартин Дуглас охарактеризовал себя оскорбительным в их сфере словом федерал, чем полученной информации о пациенте. Этот агент явно вел беседу не по методичке бюро.

– Послушайте, Мартин. Я дал Алексу Дорвину рекомендации, а следовать им или нет – его забота. Может, я проявил излишнюю осторожность, но честно говоря, даже эта, казалось бы, светская беседа, заставляет меня сейчас нервничать.

Мартин усмехнулся и покачал головой. Уронив голову вперед, он протер глаза указательным и большим пальцем, глубоко вздохнул и задержался так на некоторое время. Наконец, он выпрямился и перед Стэроном предстал совершенно другой человек – добродушный, измученный усталостью и недосыпом клерк, делающий свою работу и выполняющий свои обязанности, вне зависимости от собственных желаний.

– Простите. Издержки профессии: когда все время сталкиваешься с озлобленными на весь мир индивидами, поневоле сам начинаешь что-то от них перенимать. Порой, даже дома забываюсь. Жена из-за этого все время скандалит.

Стэрон, слегка потрясенный внезапной переменой характера агента, замешкался и не сразу сообразил, что тот ждет от него реакции.

– Ничего, я понимаю – людям вашей профессии приходится не просто, – ответил он.

Мартин кивнул с благодарной улыбкой, и Стерон, невольно, улыбнулся в ответ. Мартин облокотился плечом о стену, обнял себя руками и сдержал зевок.

– Если вас не затруднит, расскажите о нем. Я, конечно, слышал о людях с ускоренной регенерацией тканей, но две недели? Я бы назвал это чудом. Или россказни о двух дюжинах ножевых ранений оказались городскими байками?

– Да, вы правы – это городские байки, – Стэрон выдержал паузу, с удовлетворением отметив разочарование на лице Мартина. – Ран было намного больше – тридцать четыре. Почти три дюжины. – Стэрон усмехнулся, видя, как агент растерялся от удивления. – К тому времени, как я за него взялся, из него вытекло два литра крови.

– Почти верная смерть, – тихо заметил собеседник.

– О, поверьте, мне попадались случаи и похуже. Но вы правы – операция была не из легких. – Стэрон отпил уже теплый кофе, напиток за пару секунд прошел путь пищеварительного тракта, согревая своим теплом изнутри. Он предложил и Мартину, но тот жестом руки вежливо отказался. – Что именно вы хотите знать, Мартин?

Он вдумчиво уставился в стену, подбирая вопрос.

– У Алекса было сотрясение, – заговорил он. – Какова вероятность, что это вызвало у него амнезию? Может, преступник просто запугал его? Человек пропал на два дня. Один бог знает, что там между ними произошло.

Стэрон оперся о столб козырька у перил, подражая Мартину.

– Вы правы, один бог знает. Но думаю, сотрясение в этом случае лишь поспособствовало его проявлению амнезии. Основной причиной явились обширные травмы. Скажите, Мартин, вы сталкивались с людьми, пережившими шокирующую трагедию или с жертвами жестокого насилия?

– Чаще, чем хотелось бы.

– И вы понимаете, как действует мозг человека после такого нападения?

Мартин кивнул:

– Если грубо обобщить, то два варианта. Первый – человек постоянно прокручивает у себя в голове трагические события, зацикливаясь на этом. И второй…

– Мозг стирает эти события и ограждает жертву от травмирующих воспоминаний, – закивал Стэрон. – Самый распространённый вариант, из-за которого так сложно опознать преступника, даже если жертва видела его в упор. Факты путаются, а порой и вовсе стираются. В данном случае мы имеем дело именно со вторым вариантом. Только в этом случае событие было настолько травмирующим, что мозг предпочел выбросить все. Нет, воспоминания есть, только доступ к ним ограничен и инстинкт самосохранения не позволяет информации просочиться в сознание, так как любое событие из прошлого может оказать пагубный эффект и вызвать цепочку воспоминаний, которая может вернуть Алекса Дорвина в тот злополучный день.

Стэрон отпил кофе и осторожно добавил:

– Скорее всего. – Мартин недоуменно покосился на него. – Это область психотерапии – тут ничего нельзя утверждать наверняка. А я вообще простой хирург.

Мартин рассмеялся себе под нос шутке доктора, но внезапно замер.

– Постойте, вы сказали, что Алекс Дорвин забыл абсолютно все?

– Нет, нет, я не берусь это утверждать. Просто у меня сложилось впечатление, что амнезия затронула многие аспекты его жизни.

– Странно. Обычно в таких ситуациях жертвы забывают события именно дней нападения и только. Согласен, это особый случай, но все же…

Мартин задумчиво уставился в стену. Стэрон пожал плечами.

– Возможно, этому нападению также предшествовали другие травмирующие события или затяжная депрессия.

– Возможно, возможно…

Они молча простояли пару минут, пока Стэрон допивал кофе. Надо бы сходить за еще одним, подумал он. Сделав последний глоток, Стэрон взглянул на Мартина, смотрящего в небо, выглядывая из-под козырька лестницы.

– Не хотите кофе? Вы продрогли.

Мартин покачал головой, продолжая разглядывать ночной небосвод.

– У вас тут красивые звезды.

– Да, одна из наших городских достопримечательностей.

Стэрон выглянул из-под козырька и завороженно замер: все обозримое пространство занимал сказочно красивый млечный путь.

– До свидания доктор, – донеслось до него.

Когда он обернулся на голос, то успел заметить лишь, как одинокая фигура скрылась за поворотом.

Глава 5

Алекс? – Хьюги легонько коснулась его руки.

– Да?

– Ты уже минут десять моешь эту тарелку.

Он с удивлением взглянул на гору посуды в раковине.

– Что с твоими руками?

Он посмотрел на свои бледные руки, обсыпанные мелкими ранами с отчетливо проступающими вздутыми венами. Хьюги поднесла руку под струю воды, и тут же отдернула.

– Боже, Алекс. Вода ледяная. – Она выключила кран и обхватила его ладони, чтобы согреть. – Знаешь, ты лучше посиди в гостиной с парнями. Мы с Алисой тут как-нибудь справимся. – Она улыбнулась, проведя ладонью по его волосам.

В гостиной Эспен и Карвин расположились на диване, посасывая пиво в бутылках, пока телевизор над камином громко вешал местные новости. Оба что-то обсуждали, но, завидев его, замолкли и подвинулись, приглашая сесть между ними.

– И так, Алекс, что-то вспомнил? – прервал неловкое молчание Карвин.

– Да. Все было замечательно, – уклончиво ответил он после недолгой паузы.