Судные дни

– Камеры. Там же камеры остались.

Кайл засмеялся – больше от облегчения.

– Без священника я туда не вернусь, не надейся.

– Крестины. Мне надо быть там завтра в девять. Я обещал Джареду.

Кайл смотрел на дом несколько секунд, которые, казалось, растянулись на несколько часов, а потом покачал головой:

– Фигня какая-то, мне серьезно кажется, что это мой первый… самый первый опыт… столкновения с… чем-то.

– Это могла быть крыса или голубь, – Дэн попытался улыбнуться. – Собака. Сквозняк. Мы выпили. У старых зданий странная акустика. И мы ничего не видели. Просто испугались.

– Ну тогда иди и забери камеру.

Четыре

Вест-Хэмпстед, Лондон.

12 июня 2011 года. 13.00

К воскресенью вся эта история уже подзабылась. На рассвете они совершили отчаянный марш-бросок и выбрались из здания вместе со всем оборудованием.

В доме на Кларендон-роуд пряталось животное. Собака. Лиса. Птица. Голуби. Они были везде. Их движений и звуков, которые они издавали, хватило, чтобы напугать Кайла и Дэна до смерти. Или, как предположил Дэн, кто-то просто вошел за ними в дом.

«Но почему он не тронул камеру? Или того хуже?»

Кайл исключил версию телевизора или радио, потому что дом стоял на отшибе, и окна были закрыты. Но не стоило забывать, что в темноте воображаемое кажется реальным. Это естественно. И неудивительно – после рассказов Сьюзан Уайт о видениях и сущностях. Пара стаканов – и любого скрипа половицы хватит, чтобы сойти с ума. Поэтому, чем меньше людей об этом знают, тем лучше. Кайл даже смутился от того, насколько безопаснее себя почувствовал, проведя весь следующий день дома, в захламленной студии. Сидел в спортивных штанах, работал над сценарием, окурки вываливались из уродливой пепельницы.

В этом маленьком грязном святилище он постепенно расслабился, уцепился за плесневелые якоря собственной жизни: древний кожаный диван, от которого болела спина, полки с сотнями дисков, стереосистема, соковыжималка – чей-то подарок, ее еще было совершенно невозможно вычистить, – куча книг, раскиданных по всему дому, афиши черно-белых фильмов, постер «Агирре, гнев Божий», оправленный в раму, стол из ИКЕА, который остался от прежних жильцов, а сейчас был завален папками, книгами и дисками.

Не бог весть что: потертое убежище с постоянно пустым холодильником, слабым запахом кошачьей мочи у входной двери, двумя раздвижными окнами, которые толком не закрывались, и неработающими обогревателями. Он не мог даже снять показатели с электрических и газовых счетчиков – те стояли в квартире двумя этажами ниже, где никто не жил.

После простора и элегантности особняка в Холланд-парке квартира показалась ему еще грязнее. Так бывает после ночи в дорогом отеле. Но это был дом, безопасный и реальный. И хотя после пережитого прошлым вечером Кайл мучился до самой ночи, а потом видел сны, которые не смог вспомнить утром, свет нового дня рассеял страх.

Кайл взял четвертую флешку с надписью: «Лондон, 11 июня, Кларендон-роуд, интервью в пентхаусе, Сьюзан Уайт, или сестра Исида». На предыдущих флешках уже была куча отличных кадров. Кульминация каждого куска интервью наступала ближе к концу, когда волнение Сьюзан становилось очевидным. Мило. У долго репетировавшей актрисы не получилось бы лучше. Сьюзан была реалистична. И все в целом выглядело хорошо. Естественный свет угасал, и белоснежная пустота, в которой Сьюзан казалась маленькой и дряхлой, превратилась в янтарные сумерки, полные теней, и вокруг мисс Уайт будто бы сжались стены. Удивительно, как быстро нашелся правильный тон и ритм. А зловещие звуки стали прекрасным саундтреком, который он и не планировал делать.

Кайл безо всякого аппетита съел сэндвич. От восторга слегка кружилась голова. Из этого что-то да выйдет.

Что-то крутое. Он ужасно хотел обсудить материал с Дэном. И от мысли о ночной съемке так занервничал, что с трудом дышал, вставляя пятую флешку в компьютер. Он приберег ее под конец. Решающий удар.

На микрофон в камере никогда ничего серьезного не пишут, но он работал, пока они спускались вниз и снимали в подвале, когда Дэн испугался и использовал камеру как фонарик.

А вот они с Дэном в темном пентхаусе. Широкоугольник на плече Дэна.

На экране ноутбука в узком белом луче виднелись стены и пол. Свет потихоньку ослабевал и наконец терялся в сумерках. Казалось, что съемка идет под водой, на затонувшем корабле. Днем блеск свежей краски и отполированного пола напоминал, что это обычные квартиры, но ночью утешал слабо.

Маленький круг высветил кожаную спину Кайла, блеснул синим отливом на его волосах – Кайл прошел вперед. Мир в глазке камеры подпрыгивал и дрожал, слабые лучики света попадали в темный лестничный пролет, но не могли проникнуть далеко.

И вдруг изображение резко дернулось вперед и вверх, уставившись на полоток. На аудиодорожке Дэн крикнул:

– Мать твою!

–?Ты почему встал?

–?Тихо. Ты закрыл дверь?

–?Да, и запер.

–?Тогда слушай.

Кайл нажал на паузу. Отмотал назад, на тот момент, когда Дэн поскользнулся на ступеньке. Подсел ближе к колонкам и увеличил громкость. Слышно что-нибудь? «Вроде, да». Слабый лязг, очень отдаленный. Какие-то стуки или удары. Он три раза переслушал этот кусок. Звук был – далекий и слабый, но был.

Он снова нажал «пуск».

Внимательно вслушиваясь, Кайл различил их собственные шаги на лестнице и в подвале, дыхание, шорох одежды, но ничего больше. Они заговорили о запахе, камера пометалась вправо-влево, не фокусируясь, пока Дэн не увидел стену за пучком швабр. «Вот и оно». Свет фонаря ударил в стену, увеличил желто-бурую лужу. Камера отъехала назад, в кадр попали расплывчатые отметины. Выглядели они как высохшие потеки грязной воды.

Кайл остановил воспроизведение, перемотал назад, чтобы рассмотреть пятно внимательнее. Стена словно выцвела, из нее выступали какие-то прожилки, и они поблескивали, как стеклянные бороздки, как будто в штукатурку вплавили песок. На прорванную трубу это не походило.

Он перемотал фильм вперед, по кадру за раз. Полоски расплывались, но в какой-то момент Кайл разглядел их ясно и шумно вздохнул. Отмотал назад, на тот момент, когда Дэн увидел пятно. Пересмотрел еще раз. И увидел это на двух кадрах: позвоночник и ребра.

Перемотал. Изучил снова. Поставил на паузу. В центре пятна действительно виднелось что-то вроде стеклянного кривого позвоночника, полускрытого сверкающими полосами. Как окаменелость какая-то. Более светлое пятно вокруг напоминало чахлую плоть, намотанную на кости, которые как будто просвечивали под грязной, почти прозрачной кожей. Над тем, что походило на скрюченные плечи, болтались какие-то длинные спутанные колтуны, растущие из чего-то, подозрительно похожего на маленький череп. Головы, утопленной в стене.

Кайл пометил время. Потом посмотрел отснятый материал еще раз – озадаченный и напуганный. Оглядел квартиру, как будто ожидал кого-нибудь увидеть. Зажег сигарету. Посмотрел на самого себя, рассказывающего о детях Собора, и услышал напряженный шепот Дэна: «Блин».

Слабо, но слышно. Глухой удар, как будто кто-то толкнул дверь наверху. Голос оператора за камерой звучал придушенно. «Здесь точно кто-то есть. Ты, наверное, дверь не закрыл».

Кайл всматривался в ролик так, что у него глаза заболели. Его экранный двойник ушел из подвала и осмотрел весь дом, сопровождаемый камерой. Потом Дэн опустил ее, чтобы помочиться. Никаких звуков, кроме их собственных голосов и движений, не было. Ему стало немного стыдно за страх, отразившийся на его лице и в глазах. Вот Маус поржет!

Экран потух – Дэн выключил камеру, когда они поднялись наверх, в бывшие апартаменты сестры Катерины.

Кайл ждал следующей сцены, нервно курил.

И вспомнил, что они не поставили свет, хотели посмотреть, как пройдет ночная съемка. Но вот звук подключили – удочку и два петличных микрофона. Так что во время бегства тот должен был записаться идеально.

Настал момент истины: что из этого они себе придумали?

Кайл на экране говорил о том, как сестра Катерина отдалилась от своих адептов, потом камера затряслась, двинулась, в кадре осталась только половина его лица.

«Блин! Тут точно кто-то есть».

Что-то заскрежетало по полу, и у Кайла зашевелились волосы на голове. Звук приближался. Никакой ошибки: шум слабый, но явный, звук невидимых, неуверенных шагов. На экране появилось мертвенно-бледное лицо Кайла. Видно было, как он пытается сглотнуть.

«Что это?» – Дэн снял камеру со штатива и положил на пол. Голые стены дрожали в кадре, а потом камера уткнулась в черный провал двери. За кадром они с Дэном поспешно обменивались репликами: напряженные, высокие голоса были даже слишком хорошо слышны.

«Откуда я знаю?»

«Это не смешно. Совсем. Я…»