Колдуны

– Забор. На заднем дворе. Вы, конечно, заметили, что он в ужасном состоянии?

– Я бы не сказал, что не заметил, – выдавливает Том грубым тоном.

Он обратил внимание на полуразрушенный и позеленевший ужас, разделявший участки позади дома. И предположив, что соседи, наверное, уже привыкли, не придал этому значения. По его мнению, принципиальнее было то, что, если бы соседи не посадили у самой границы ряд декоративных деревьев, столбы и панели забора не разваливались бы. В любом случае, в порядке вещей, которого Том придерживался, не находилось причин отклоняться от плана ради косметического ремонта забора. Тот оказался за рамками бюджета и был последней вещью, которой Том собирался заняться.

Сосед снова встает на цыпочки, складывает руки на пояснице и возражает с несколько совиным видом:

– Слишком долго не замечали.

Том перестает вертеться в этой западне, но по-прежнему не хочет переставлять ноги, чтобы не растоптать бесценные цветы. Они тут повсюду. Газона почти нет, и лишь один-два плоских камня дают хоть какую-то надежду выбраться. Все равно что наткнуться на минное поле. Соседи, должно быть, скачут здесь странными сердитыми птицами. А он заперт в ловушке.

Адреналин медленно отпускает, и конечности, наконец, расслабляются. Челюсти Тома разжимаются.

– Послушайте…

– Слева. Ваша сторона. Ваша ответственность. Первостепенная! – Акцент женщины настолько усиливается, что на последнем слове ее язык шепелявит «первоштепенная».

Том свирепо смотрит на нее.

Она свирепо смотрит в ответ.

– Бельмо на глазу! Все нужно менять! Все панели и столбы. Используйте бетон. Дерево сгниет.

С другой стороны, мужчина излучает позитив, пока его жена распекает Тома.

– Вашему предшественнику это так и не удалось. Надеюсь, вы можете себе это позволить?

– Еще раз, что?

– Это ваш первый дом, не так ли? Немного поздновато, а? Надеюсь, у вас глубокие карманы.

Том, наконец, срывается.

– А насколько глубокими были ваши, когда вы за пару штук купили свой дом? Когда бы это было, в семидесятых?

Соседу нечем ответить, кроме отвратительной ухмылки, которая, по крайней мере, уже не так самоуверенна. Но прежде чем Том успевает воспользоваться едва заметным изменением баланса сил, вмешивается женщина. Ее голос звучит еще резче, чем раньше.

– Ваш забор падает на наши деревья! Позор! У нас в деревне нет сломанных заборов.

Быстро вернув себе положение, ее муж использует шанс нанести подлый удар, поднырнув под первое оправдание Тома.

– Не экономьте и на высоте панелей. Нам нравится наше уединение.

Левое веко Тома непроизвольно подрагивает, он чувствует, как в его эмоции вторгается вина. Неуверенность. И все же не может придумать ответ на двойную атаку и то, что, наверное, можно посчитать извержением всех обид на соседей, которые успела накопить эта пара. Но их поведение неприемлемо, и скоро единственная реакция, которую он сможет предложить, – это яростный животный рев. Том даже чувствует, что готов плюнуть им в лица.

И они прекрасно осознают его чувства. Это хуже всего. Том интуитивно догадывается, что его неловкое положение забавляет этих людей и даже заряжает энергией. Они не выказывают ни малейшего желания прекратить насмешки, а тень их довольства заставляет Тома похолодеть. И холод все усиливается, пока Том не замечает краем глаза долгожданное появление Фионы. Она, наверное, подслушивала. Он оставил входную дверь открытой, когда пошел к соседям.

На лице Фионы натянутая улыбка, за которой прячется сдерживаемое раздражение. Работая кассиром в банке, его жена привыкла иметь дело с грубой, глупой, несчастной, обиженной публикой.

– Послушайте-ка, мистер… – Она проскальзывает между Томом и соседом, образуя живой щит перед своим загнанным в угол мужем. Они превращаются в единое целое на крошечном клочке свободной травы.

Тут же появляется соседка, шокированная видом обнаженной плоти Фионы. На той джинсовые шорты и жилетка, на ногах пара старых кроссовок, в которых она работает среди теплых грязных стен их дома.

Однако сосед похотливо ухмыляется, не в силах сдержаться, и с нескрываемым аппетитом разглядывает голые ноги молодой женщины. Нагло, на глазах у Тома, урод ползет взглядом вверх по телу Фионы и задерживается на ее грудях.

– Мут, – представляется он, с усмешкой пялясь на округлости под жилетом.

Бах! За спинами Тома и Фионы словно грохнуло ружье. Оба вздрагивают.

– Господи! – произносит Фиона.

Они поворачиваются к источнику шума. Входная дверь Мутов закрыта, это ее захлопнули с таким шумом. Соседка исчезла из сада.

В ушах звенит. Том и Фиона ошеломленно оборачиваются обратно к мистеру Муту.

Который ухмыляется, наслаждаясь их шоком.

Том пытается заговорить.

– Я не…

Фиона перебивает.

– Мы внесем забор в список дел, мистер Мут.

– Маги Мут.

– Хорошо. Но это очень длинный список. Я уверена, что вы примете данный факт во внимание. Это место долгое время находилось в плачевном состоянии. И после того, что случилось… Да? Вы поймете, сколько работы нам предстоит. Так что вам придется набраться терпения.

Фиона смотрит на Тома, затем кивает в сторону их дома.

Маги Мут поворачивается к ним спиной. И так стремительно, что Том вздрагивает, как если бы этот тип размахнулся для удара. Но Маги Мут, если это вообще его настоящее имя, легко, словно танцор, ступая на цыпочках, небрежно пробирается обратно в ту часть сада, где работал. Не глядя ни на Тома, ни на Фиону, он невозмутимо садится на корточки, и его секаторы опять начинают подрезать растения, что приводит Тома в куда большую ярость, чем пережитая только что буря. Эту ярость распаляет еще и то, что жене пришлось его спасать. До чего же унизительно. Остолбеневший Том молча разводит руками, делясь с Фионой своими удивлением и ошарашенным недоумением.

Приподняв бровь, она смотрит на руки мужа и кивает.

– Да, шкаф Грейси примерно такого размера. Давай продолжим.

Том, кажется, по-прежнему не может пошевелить ногами, пока осталось еще столько невысказанного. Но затем Фиона сжимает его предплечье и шепчет:

– Убедить их, что мы хорошая, тихая семья?

Приступ стыда возвращает, наконец, жизнь его мышцам, и Том подстраивается под шаг жены. Но когда они покидают иллюзию лета и возвращаются к серости, жухлой зелени и облупившемуся фасаду, безрассудный попутный ветер уверенности внезапно придает ему сил. У Тома кружится голова.

– Что за пара придурков! – Его голос, возможно, долетает до самой деревни.

Фиона поворачивается.

– Шшш. Не делай еще хуже.