Адепт

– То есть ты реально…

– Реально! Подкинь угля! – сказал алхимик. – Быстрей! Пламя должно охватить весь котел.

– Матушкин! – закричал Самарин. – У меня левая рука барахлит, – оправдывался он.

Рудницкий выругался и сам подсыпал уголь. Быстрый топот тяжелых военных сапог говорил о том, что подчиненный Самарина поднимается по ступеням. Манипулируя железными щипцами, алхимик поворачивал котел так, чтобы он нагревался равномерно со всех сторон.

– Из этого получится золото? – неуверенно спросил Самарин. – И зачем оно тебе? Стоит ли тратить на него первичную материю?

– Слушаю, ваше высокоблагородие! – отрапортовал запыхавшийся солдат.

– Будь готов подкинуть уголь, – приказал полковник. – Господин алхимик создает золото из олова.

– Из ртути, – рассеянно ответил Рудницкий.

– Какая разница. И зачем это все?

– Алхимическое золото – это совершенно другой вид металла. Как и серебро, – объяснял Рудницкий. – Трактаты утверждают, что полученное в результате трансмутации золото омолаживает и лечит от многих болезней, достаточно только прикоснуться к нему. А вот относительно серебра… Представь себе, как на такой металл отреагирует фауна анклава? Кто знает? Может, хватило б одного патрона?

– И сколько это будет стоить? Если все получится? – поинтересовался Матушкин.

Алхимик снова обратил внимание, что, несмотря на уставной тон в голосе солдата, в нем нет и тени неуверенности или колебаний, хотя он бесцеремонно вмешивается в разговор людей намного выше его по социальному положению. А Самарин, как обычно, не отреагировал на это. Так, словно привык разговаривать с Матушкиным почти по-дружески. Но при всем этом у Рудницкого сложилось неопровержимое впечатление, что русский аристократ не является сторонником равенства классов.

– А сколько стоит человеческая жизнь? – ответил он вопросом. – Если это золото действительно лечит и омолаживает, нет такой цены, которую не заплатили бы смертельно больные или старики. Сто тысяч? А может, миллион рублей? – Он пожал плечами.

– Как долго продлится этот процесс? – вмешался Самарин.

– Не больше получаса. Может, меньше, никогда раньше этого не делал.

– Ну-ну, – буркнул офицер. – Интересно, а…

– Еще угля! – прервал его Рудницкий.

Полковник закатил глаза, но открыл дверцу печи, помогая подчиненному. Тот сразу же взялся за лопату.

– Хватит?

– Пока да. Как твой шрам, Матушкин?

Солдат непроизвольно потянулся к лицу, скривился, ощущая под пальцами шрам.

– Так себе, – невесело ответил он. – Побаливает. Ну и сомневаюсь, что с такой рожей буду интересен девушкам.

– Когда закончим с трансмутацией, напомни мне, чтобы я дал тебе что-то для раны.

– Боюсь, я не могу себе позволить ваше лекарство, господин алхимик. Я видел цены…

– Я же сказал «дам», а не «продам», – рявкнул Рудницкий. – И еще одно: как вы вошли? Я же приказал Мареку закрыть двери, чтобы никто мне не мешал.

– Ну, его высокоблагородие показал мальчику через окно пять рублей. Подействовало, как волшебная палочка, – сухо пояснил Матушкин.

– Ну негодник! – выругался Рудницкий.

– Не злись на мальца, – попросил Самарин. – Он уже видел меня здесь и потому впустил.

Алхимик небрежно махнул рукой, хотя его явно не убедили аргументы собеседника. Все его внимание было сосредоточено на котле, который становился вишневого цвета.

– Я не могу взять лекарство даром, – заявил Матушкин. – Хоть я и простой солдат, но…

– Ой, заткнись, придурок! – буркнул Рудницкий. – Ты действительно считаешь, что я хотя бы минуту предполагал, что ты простой солдат?

Алхимик рассмеялся: на лицах россиян возмущение боролось с недоверием.

– Задумался над тем, что тебя выдало? – продолжил алхимик. – Давайте подумаем: во-первых, словарный запас и акцент, свидетельствующий о том, что ты воспитывался в среде, где говорили литературным языком, без ошибок, во-вторых, манера вступать в разговор, словно твое социальное положение соответствует всем собеседникам. И наконец, вопрос гигиены…

– Не понял. Что не так с моей гигиеной? – спросил действительно разозлившийся Матушкин.

– Тут как раз наоборот, – заверил алхимик. – Все в порядке. Только пользуешься достаточно эксклюзивным одеколоном Chevalier d’Orsay. Я в этом разбираюсь, поскольку сам продаю парфюмы. А от обычного русского солдата, извините, господа, несет капустой и нестиранными портянками.

– Господин алхимик… – зловеще протянул Самарин.

– Подайте воск! – кинул резко Рудницкий, явно утратив интерес к этой теме. – Там, на столе!

Матушкин выполнил распоряжение, и алхимик бросил в жидкий металл небольшой кусочек воска.

– Ну! – Он закусил губу. – Сейчас посмотрим…

При помощи железных щипцов он убрал котел с огня и запустил мощный вентилятор, охлаждающий содержимое котла. Постепенно металл твердел и становился серебристо-белым с легким золотистым оттенком.

– Слишком светлое для золота, – заметил Самарин.

Рудницкий вкратце, солдатскими выражениями, объяснил ему, почему самый бесполезный социальный класс, для прикрытия называемый аристократией, должен оставить экспертную оценку людям образованным и владеющим, в отличие от их светлости, опытом в алхимии и металлургии.

– Это электрум, – объяснял дальше алхимик. – Сплав золота и серебра, возможно, с небольшими примесями других металлов. Трудно требовать, чтобы первая трансмутация прошла идеально. Вероятно, пропорции отдельных ингредиентов были не такими, как нужно. Только это мелочь, учитывая, что изменение произошло.

– И что дальше? – спросил Матушкин.

– Разделю металл электролизом. Это нетрудно, у меня есть все необходимое оборудование.

– Я собираю группу для уничтожения созданий, что вырвались из анклава, – заявил Самарин. – Возможно, это серебро дало бы нам преимущество…

Алхимик молча вытряс металл из котла и положил на весы.

– Больше двух фунтов, – через мгновение сказал он. – Думаю, что сплав содержит каких-то восемь, может, девять частей серебра, остальное золото. Я подумаю над тем, что ты сказал, приходи во вторник.

Похоже было, что Матушкин хотел возразить, но Самарин остановил его решительным жестом.

– Во вторник так во вторник. А за лекарства для Матушкина я могу заплатить. И был бы благодарен, если бы ты оставил при себе предположения по поводу его статуса. Понимаешь, наша миссия требует предельной осторожности и…