Губернатор

Как большинство жителей Варшавы, алхимик понимал по-немецки, однако в минуты напряжения он путал одного оккупанта с другим и переходил на русский.

Губы генерал-губернатора дрогнули в сдерживаемой улыбке, очевидно, офицер понял прозвучавшую на чужом языке фразу.

– Герр Шлятсе в каком-то роде является чиновником, – сказал он. – Однако прежде всего он посланник императора, особа с огромными полномочиями. Его присутствие должно дать вам понять, какой вес Его Величество Вильгельм придает вашей миссии. Что же касается самой поездки: вы будете готовы завтра? Специальный поезд будет около полудня.

– Постараюсь.

– Я не совсем понимаю, – нахмурил брови Безелер. – Если дело в отеле…

– Со всем уважением, – прервал его Рудницкий. – Речь идет не об отеле. Я не пытаюсь воспользоваться ситуацией. Это проблемы медицинского характера.

– А именно?

– Мне не хватает первичной материи, – сказал алхимик. – А характер просьбы царя говорит о том, что ситуация серьезная. Я допускаю, что россияне мне ее предоставят, однако если будет нужно немедленное вмешательство… – Он беспомощно развел руками. – Производство лекарств спагирическим методом продлится несколько часов, а может, несколько десятков часов.

– Ja, nat?rlich[2 - Ja, nat?rlich (нем.) – Да, конечно.], – ответил Безелер. – А если бы вы получили эту субстанцию прямо сейчас? Сколько вам нужно?

– Ну я не знаю. Два, может, три лота. В граммах это…

– Не важно, – прервал его генерал-губернатор. – Вы получите все, что нужно, чтобы сделать лекарство для цесаревича. Как только мы закончим разговор, мой адъютант проведет вас на склад. А что касается отеля… Капитан Хоффман не впервые инициирует бессмысленный скандал, именно поэтому его уже два раза переводили в другое подразделение. Как это вы, поляки, говорите… нарыв в заднице?

– Заноза в заднице, – поправил его с каменным лицом Рудницкий.

– Саноса в заднице, – повторил фон Безелер. – Уже лучше?

– У Вашего превосходительства прекрасное произношение, – похвалил алхимик.

– Я думаю, что у вас был весомый повод выкинуть его из отеля?

– Он постоянно нарушал спокойствие других жильцов. Цыганский оркестр в пять утра – это уже перебор.

– Я тоже так думаю, – заявил генерал. – В таком случае будет достаточно, если я выслушаю других офицеров. Когда вы вернетесь, дело будет рассмотрено, и вы получите назад свой отель. К сожалению, сейчас вы должны покинуть его, поймите, закон есть закон.

Рудницкий хмуро кивнул.

– А кто будет там распоряжаться в мое отсутствие?

– Капитан Хоффман предложил свою кандидатуру, однако то, что он является участником спора, заставляет меня отклонить ее.

– Я настоятельно рекомендую возложить на него временный надзор за моим отелем, – сказал алхимик. – Магическая защита отеля требует некоторых знаний. Знаний, которых у капитана нет. Поэтому допускаю, что мое отсутствие приведет к определенным… проблемам.

– Насколько большим проблемам? – прямо спросил Безелер. – Помните, там проживают императорские офицеры!

– Ничего необратимого, – заверил Рудницкий.

– Что ж, дам капитану шанс проявить себя. А сейчас извините, работа. Герр Рудницкий…

– Ваше превосходительство… – поклонился алхимик.

* * *

Привезенная из отеля горничная подала чай и выпечку под пристальным взглядом кухарки, после чего присела в реверансе и быстро вышла из салона. Кухарка, крупного телосложения матрона в белом фартуке, одна из немногочисленных россиянок, кто остался в Варшаве, с беспокойством следила за реакцией трапезничающих, пока Рудницкий громко не выразил свое восхищение. Он не притворялся: Татьяна Олеговна Аристова была настоящей мастерицей своего дела – раньше она служила у князя Оболенского.

– Все, как обычно, превосходно! – похвалил алхимик, пробуя увесистый кусок пахнущего ромом торта.

– На здоровье, родимый! – засияла кухарка. – Тогда я пойду.

– И все твои слуги относятся к тебе так фамильярно? – спросила с удивлением Виктория.

– Нет, только Татьяна Олеговна, – сухо ответил Рудницкий. – Но я чувствую себя польщенным, Оболенскому она вообще говорила «душенька».

– Талантливая женщина, – признала девушка, потянувшись за политым шоколадом бисквитом. – Откуда она взялась у тебя? Во время эвакуации Оболенскому был предоставлен специальный поезд. Не думаю, чтобы не хватило места.

– Она вернулась за кухонной утварью, оказалось, забыла ее сложить, а тем временем над городом появились немецкие дирижабли, – пояснила Анастасия. – Ну и поезд уехал. Но нам надо поговорить о более серьезных делах. Ты говорила, что у тебя есть для нас какое-то предложение?

Рудницкий кивнул лакею и подождал, пока тот закроет двери, – определенные разговоры лучше вести без участия посторонних.

– Ну? – обратился он к Виктории.

– Дело в анклаве…

Не проявляющий до этого времени интереса к разговору Анквич поднял голову. Мечник долгое время уговаривал алхимика отправиться в анклав, но Рудницкий неизменно отказывался.

– Ну?

– Я могла бы к вам присоединиться, – сказала Виктория. – У нас был бы шанс вернуться невредимыми. Ты не хочешь обновить свои запасы первичной материи? – спросила она, обращаясь к алхимику.

– А тебе зачем нужен анклав? – недоверчиво спросил Рудницкий.

– Библиотеки. Я хотела бы зайти в библиотеку и выйти оттуда живой и невредимой. Я знаю, что вам с Анастасией это удалось…

Анквич энергично закивал.

– Это имеет смысл, – сказал он. – Вы бы с Анастасией занялись магической стороной проблемы, а я и госпожа Виктория сконцентрировались на физической угрозе.

– Понятно. А по возвращении с другой стороны стены нас ждала бы шпана со всего города. Уже почти год у них не было возможности обворовать ни одного алхимика!

– Мои люди тоже будут нас ждать, – сказал мечник. – Ну так что?

Рудницкий тяжело вздохнул: ему не улыбалось путешествие в анклав, но занятие алхимией требовало использования первичной материи. А если, несмотря на обещания Безелера, у него заберут отель? Или доселят еще офицеров? Даже теперешние доходы едва покрывали текущие расходы.

– Кузина?

Никто, кроме Самарина, не знал, кем на самом деле является женщина, выдающая себя за родственницу алхимика, поэтому Рудницкий до сих пор поддерживал на публике выгодную для себя версию.

– Что ж, это интересное предложение, – признала Анастасия. – Ты уверен, Зигмунд, что вы справитесь вдвоем?

«Еще одна загадка», – промелькнуло в голове алхимика. Интересно, когда это Анастасия и Анквич сблизились настолько, что обращаются друг к другу по именам? Ведь ни один из них не был склонен к фамильярности с окружающими.