Хроники Илияса Бэка. Дэвид Нарли: начало

же, контролируема и каждый наш шаг не проходит бесследно и несёт за собой череду закономерных изменений, то значит, в наших душах уже теплится надежда на лучшее! В жизни любого из нас приходит день, когда мы обращаем свои взоры в это тайное небо и задаём свои самые сокровенные вопросы. Почему же мы всё-таки поднимаем глаза вверх, в надежде получить тот самый ответ? В этой истории мы спросим их лично. Лично тех, кто наблюдает и вносит коррективы в нашу ежедневную жизнь.

Вынув из стола тетрадь с потрёпанной кожаной обложкой, Ильяс, взял свою чашку с горячим чаем в руки и начал свой рассказ:

– Вернёмся в восьмидесятые, когда всё и началось…

НАХОДКА

«Судьба дарит нам множество подарков,

но не ко всем из них имеется инструкция.

Нам даётся возможность – самостоятельно принять верное решение».

Я чувствовал тепло от лучей утреннего солнца, пробивающихся в окно моей комнаты, и мне хотелось продолжать лежать в тёплой пастели и сладко потягиваться. Очередное доброе утро навивало приятные чувства. Жизнь беззаботна и предстоял очередной приветливый летний день.

– Сынок, пора завтракать, – произнесла мать привычные уже для моего, ещё не проснувшегося слуха слова.

Пересилив свою сладкую лень, я встал и подошёл к окну, выходящему во дворик нашего дома. Перелив птичьего пения вперемешку с собачьим лаем были уже обыденными и греющими душу звуками. Всё же, это самые приятные минуты – ощущать уже привычное тепло родного дома и тех, кто окружает тебя.

– Мама, буду через пару минут, – вспомнив о завтраке, прокричал я с некоторым опозданием.

Запах свежих горячих лепёшек разносился по дому. Обожаю этот аромат! Не успел я выйти во двор, тут, как всегда, Акдаг навалился на меня своим огромным телом и принялся облизывать моё лицо. Этот пёс всегда приветлив и встречает меня каждое утро. Мне было пять лет, когда отец принёс маленького щенка домой и подарил мне его в мой день рождения. Помню, отец усердно пытался успокоить меня, когда я, проснувшись утром, не обнаружил во дворе обещанную мне собаку. В тот же день, вечером, я уже игрался с маленьким, ещё не умеющим толком ходить, щенком. Получается, что я практически вырос с этим преданным мне псом. На протяжении своих семнадцати лет, я многое слышал об этой породе собак, называющихся Алабаями. Взрослея и наблюдая за псом, я убеждался, что собака самый верный друг человека. В детстве мы с соседскими мальчишками запирали щенка в его конуру, обложив выход кирпичами, и прислушивались к его голосу. Признаюсь, мы ждали, что щенок станет скулить, и тут мы его вытащим и пожалеем, но щенок никогда не «жаловался». Освободив окошко конуры, мы всегда обнаруживали, что он просто сидел на том же месте и в той же позе с удивлёнными глазами. Но когда мы его оттуда выпускали, то он начинал вилять хвостом и лез к нам облизываться, будто ничего и не было. Спустя годы я понял, что эта собака была достаточно умной, храброй и в тоже время доброй, что позволяло ей прощать все наши «издевательства» над ней.

Отдав должное внимание своему псу в виде поглаживаний, почёсываний и объятий, я направился на огород. Сколько я помню себя, каждое утро я наблюдаю, как отец возится в огороде. За таким участком нельзя было не ухаживать. Отец вкладывал всю свою душу в каждый выращенный им овощ и фрукт, а мать с любовью подавала их нам на стол.

– Доброе утро, папа, – прокричал я отцу, ожидая, что он сейчас мне помашет рукой в ответ.

Отец направился ко мне. Подойдя, параллельно очищая свою лопату от земли, он объяснил, что мне нужно до обеда находиться дома и не уходить не куда. Я пока не понимал в чём дело, но не стал объясняться с отцом и решил отложить свои дела на вторую половину дня. Он всегда был короток в разговорах и не вдавался в подробности, со временем я научился дожидаться момента, когда отец решит объяснить суть дела. Отношения, чем то походили на армейские.

Умывшись прохладной колодезной водой, я вернулся домой. Мать как всегда суетилась на кухне. Мне было настолько привычно, что мать всегда занимается приготовлением еды для семьи и содержанием чистоты в доме, что уже не представлял, что матери могут быть другими. Городским подобный образ жизни женщин в селениях казался несчастным, но смысл можно разглядеть и в такой жизни. Должно быть, у каждого своё понимание счастья.

Позавтракав, я вышел во двор, в надежде, что отец всё-таки объяснит, в чём дело, и может быть, мне удастся пойти на рынок, где я помогал дяде Таймазу с продажей овощей. Судя по всему, отец уже заканчивал кормление Ахалтекинских коней.

Кони всегда мне напоминали лебедей. Их осанка была просто идеальной! Отец при каждом удобном случае рассказывал мне о богатствах нашей Родины. Ахалтекинские скакуны – порода лошадей, выведенная приблизительно около 5000 лет тому назад на территории Туркмении. Именно эта древнейшая культура лошадей оказала влияние на арабскую чистокровную верховую лошадь. Их всегда сравнивают с борзыми собаками или с гепардами из-за их изящных форм и плавности движений, но мне хотелось их сравнивать, именно с лебедями, благодаря их длинной и красиво изгибающейся шее.

Я стоял рядом с колодцем и ждал отца с приготовленной водой. Подойдя и сняв рубашку, он произнёс:

– Сынок, я вчера говорил со своим старым приятелем, работающим на русских археологов. Они набирают людей. Работа конечно не из лёгких, нужно будет заниматься первичными грубыми раскопками, после чего специалисты будут исследовать место уже более подробно.

Я не совсем понимал, о чём речь, и попытался уточнить детали, но получалось это у меня не совсем грамотно.

– Отец, мне нужно будет взять свою лопату, – произнёс я, казалось бы, какую-то глупость.

– Прости, я, наверное, начал разговор совсем не с того, – попытался оправдаться папа.

– В Байрам-Али приехали археологи из Санкт-Петербурга и среди них оказался мой однокурсник Дмитрий Савин. Он сам нашёл меня, я был очень удивлён! Я пригласил Дмитрия сегодня в гости к обеду. Думаю, он сам всё подробно и расскажет.

– Хорошо, папа, согласился я и продолжил поливать водой отцу на руки.

Отец, когда-то окончив Политехнический университет в Санкт-Петербурге, проработал на большой должности в Ашхабаде. Но по какой-то причине он решил бросить всё, что касается карьеры и занялся земледелием. Он построил дом в селе и начал вести образ жизни обычного фермера. Отец, мне никогда не рассказывал о своей молодости, но со стороны я мог видеть, что он счастлив и вкладывает душу и все свои силы, чтобы его семья жила без забот. Чувство глубокого уважения и благодарности отцу, ко мне пришло очень рано. Благодаря нему я научился рассуждать и излагать свои мысли. В детстве мне всегда хотелось быть похожим на него внешне. Он был высоким, красивым и всегда подтянутым. Стоя перед зеркалом и напрягая свои, ещё совсем тощие мышцы, я говорил: «Вырасту, буду как мой папа». Отца это всегда забавляло. А я с возрастом замечал, что сходства со своим отцом мне уже не избежать. Я был горд этим фактом.

После завтрака, мне, всё же, удалось отлучиться из дому на пару часов. Я обещал дяде Таймазу с разгрузкой арбузов и не мог позволить себе не сдержать обещание. Отец, разумеется, сам отправил меня на помощь дяде, так как прививал мне чувство ответственности за свои слова.

По большому счёту, я ещё не был готов к переменам в своей жизни, если даже они являются незначительными. А с другой стороны я не мог отказаться от шанса разбавить свою ровную и спокойную жизнь чем-то новым, тем более я знал, что отец не может толкать меня на неоправданные сложности.

Вернувшись, домой с рынка, я начал помогать родителям с приготовлениями к встрече гостей. Мать уже нарезала салаты из свежих овощей собранных отцом с огорода и пекла лепёшки в тамдыре. Во дворе каждого дома стоял тамдыр – круглая выложенная из кирпича, печь, в которой пекли хлеб на огне из дров.

Удивительно! Как эта хрупкая женщина успевала со всем хозяйством?! Услышав однажды от бабушки, что до моего рождения, она потеряла девочку при родах, я стремился ей помогать по дому вдвое больше. Она, почему-то, всё время отказывалась от моей помощи и посылала помогать отцу. До сих пор мне не понятно это. Очевидно, матушка приучала меня к мужской работе, а все женские хлопоты по дому брала на себя, хотя они были не легче отцовских. До сих пор у меня перед глазами её взор, немного задумчивый, но полный доброты.

Отец, в это время, приготовив место для разделывания барана, уже направлялся к овчарне. Я заметил, что он уже заточил ножи.

– Сынок, помоги мне. Нужно встретить гостя, как это полагается у нас.

Когда резали скотину, мне всегда было немного не по себе, но с годами я стал относиться к этому как должному. Всё-таки это уже часть наших традиций, которая длится не одну сотню лет, да и, в конце концов, ко всему со временем привыкаешь.

К часам шести вечера уже было всё готово: в казане томился вкуснейший шурпа из баранины, а на кухне мать заканчивала готовить дограма, который она зальёт горячим бульоном. Прелесть сельских столов в том, что на них только свежие овощи и фрукты с собственного огорода.

Я никогда не позволял себе сесть за стол пока не накормлю Акдага, а этот забавный и в то же время внушающий уважение из-за своих больших размеров пёс, в благодарность становился ещё преданнее. Его конура находилась недалеко от ворот дома, и во время кормления собаки я заметил, что во двор зашёл Мерген. Я поспешил его встретить.

В последнее время, а точнее в течение последних двух лет, он выглядел очень озадаченным, и я всячески пытался поддержать его. Мне конечно повезло больше, я не испытал столько потерь в жизни как он, но искренне переживал за него и хотел помочь ему пережить все обрушившиеся на него беды. Дело в том, что он, за последнюю пару лет, потерял бабушку, дядю и отца. Когда в селениях происходят подобные вещи, то люди начинают задумываться о причинах этих бед. Дело доходит до того, что народ начинает обращаться ко всякого рода заклинателям, пытаясь очистить карму и полосу неудач с помощью ритуалов. Не смотря на то, что люди были религиозными и посещали мечети, они в самые сложные для них времена часто обращались за помощью именно к заклинателям. Что касается меня, то я понимал за собой ответственность в том, чтобы поддержать Мергена, как его лучший друг, и не дать ему «опустить руки».

– Ильяс, мы сегодня пойдём к бабушке Гунча? – спросил он меня с некой отстранённостью.

Я не мог отказать ему в этом и, конечно же, не раздумывая, согласился.

– Хорошо, я зайду за тобой вечером, – произнёс он уже с надеждой в голосе и собрался уходить.

Мне было больно смотреть на друга и я, крепко сжав его ладонь, произнёс:

– Дружище, всё будет хорошо! Даже не сомневайся.

Он жил в соседнем доме и не было ни дня, чтобы за свои семнадцать лет мы не общались. Именно поэтому в детстве нас всегда считали братьями, даже зная, что это не так. Хвалили нас вместе, ругали тоже вместе, поэтому нам приходилось делить все наши успехи и неудачи пополам. Всё, что происходит в его большой семье и то, как он это всё переживает, не могло не касаться и меня.

При всей дружественной обстановке среди детей, взрослые всегда отличаются своей недоверчивостью и поэтому нашу семью считали немного чужими. Отец с матерью переехали в село с города. Обычно бывает наоборот, люди из селений старались выбраться в город. Нелепость ситуации в том, что в то же время, наша семья считалась самой уважаемой в селе. По любым вопросам, которые требовали образования и знаний, все обращались именно к моему отцу.

Вечером нам предстояло идти к бабушке Гунча, которая была местным провидцем и целительницей. Она имела огромное влияние на жизнь села, но у меня всегда было двоякое мнение о подобных людях. Влияние в этом плане на меня произвёл отец. Он, будучи образованным человеком, категорически не воспринимал всё, что откланяется от нормы и не является официальной медициной. В то время я и не подозревал, что именно благодаря проблемам Мергена мне придётся встретиться с человеком, который окажет на меня неизгладимое впечатление. Он заставит меня поверить в то, что помимо официальной и неофициальной медицины, существует что-то иное.

Полдень. Закончились последние приготовления. За окном прозвучал сигнал автомобиля. Я с детства научился отличать автомобили, проносящиеся под нашим окном, но этот звук был мне не известен. Выглянув в окно, я заметил, что местная ребятня собралась вокруг внедорожника, который остановился в тени большого тутовника.

На боку машины была символика и надпись крупными буквами «ЮНЕСКО». Не удержавшись от любопытства, я выбежал на улицу. Из автомобиля вышел шофёр. Мужчина спросил меня, тут ли живёт Мейлис. Я понял, что приехал гость, которого ждёт отец. Шофёр подал знак сидящему в автомобиле, что они приехали по нужному адресу. В это время подошёл отец и попросил меня вернуться в дом.

В течение минут пятнадцати, пока гость с отцом общались на улице, мы с матерью успели накрыть стол. Время от времени, я от любопытства подбегал к окну и разглядывал стоящий перед домом внедорожник. Шофёр протирал запылившиеся окна своего авто и одёргивал слишком назойливых мальчишек, пытающихся согнуть одну из антенн.

Позже на пороге дома появился полноватый и высокий мужчина в строгом костюме. Он выглядел энергичным, улыбка не спадала с его лица. Войдя в прохладное помещение, он с облегчением вздохнул: «Наконец-то кондиционер!» и протянув мне руку, представился Дмитрием.

– Какой у тебя уже взрослый сын, – обратился он к моему отцу и начал снимать свою обувь.

Разувшись, гость вынул из кармана платок и вытер вспотевший лоб: