Летели Ангелы над миром

оборвал её мой кот.
Да собраться на прогулку,
пошуршать в саду листвой.
И к подружке на минутку —
поболтать часок, другой…

Осенняя зарисовка

Открыла окно, послушать, чтоб осень:
шуршанье листа и чирик воробьиный,
и небо поймать – сквозь веточки просинь.
Увидела птиц, улетающих клином,

а следом второй – не очень-то длинный,
стайку синиц, и осень аршином…
Сорока трещит – на улице холод,
И ветер шалит, проснулся засоня.

Мяукнула кошка, есть видимо повод.
Плечи теплее закутала в шаль,
я слушала осень, остыл совсем чай.
Мне времени было на это не жаль.

Летний день

Летели Ангелы над миром
трубили в трубы – «Новый день,
он Богом вам, благословен!»
Вставало красное ярило
И ночь со сцены уходила,
забрав всю нечисть в мир теней,
чтоб те не трогали людей.
День светел в этом его сила.

Запели птицы дифирамбы,
начало дня петух пропел,
а воздух утренний теплел,
и дух витал  повсюду травный…
А день сочился дивной сказкой,
творя  свой чудный беспредел,
и кот на солнышке сомлел,
согрет земною, нежной лаской.

А голубого неба блюдце
рождало пышность облаков —
с речных питаясь родников,
которые затем прольются —
Дождём  питательным на землю,
на радость травам и лесам,
а день раздаст по адресам
своё сегодняшнее селфи.

Город

Утро выкатило солнце
на небесный небосвод.
Я сидела у оконца,
на работу шёл народ.
Громко лязгали трамваи,
разогнав спокойный сон.
У кондуктора Татьяны —
поломался диктофон.

Город кашляет, простужен,
замотался в тёплый шарф.
По дорожкам неуклюже —
ноги ставя, как жираф
Он спешит к себе на службу,
рядом с ним идёт толстяк.
Интересненькая дружба,
то рабочий наш костяк.

Ну, а кто-то на машине —
подъезжает к проходной.
Ох, и запах у бензина —
не дыши, а просто стой.
Все разъехались по службам,
город снова задремал —
стар и мал, проснуться дружно
к десяти почти  часам.

И закружит каруселью —
город чудненький денёк,
и заполнят птицы трелью —
парк и каждый уголок.

Весенний март

Упало небо на ладони,
то март открыл свой саквояж,
и  удивилась в парке пони —
решив, отправится в вояж…
А небо, небо  голубое —
чудесной, дивной красоты!
Смотрите, стало выше вдвое —
до необъятной широты…

Запахло талою водою,
стучат капели о карниз,
и, как-то я за суетою —