Чичи ухмыльнулась:
– Обычно на меня всё валят, а не хвалят.
– А на мою долю выпадало и то и другое.
– Повезло.
– Девушки не любят признавать свои заслуги.
– Мы делаем то же, что и наши матери, – грустно улыбнулась Чичи, надевая на шею скапулярий.
– А к отцам и сыновьям это тоже относится? – спросил Саверио.
– Понятия не имею. У моего папы одни дочери.
– А мне всегда хотелось сестру или брата.
– Если бы они у тебя были, ты бы считал иначе. Ты бы от них на стенку лез.
– Не думаю.
– То, что мы себе представляем, всегда лучше того, что нам дается, – назидательно сказала Чичи.
– Ты ужасно умная.
– Да не особо, просто наблюдательная.
– Тебе понравилась моя мама?
– Она очень милая. А ведь венецианцев в наших краях не так уж много. Моя мама тоже венецианка.
– Да ну! – Саверио пора было возвращаться в гостиницу, но ему не хотелось уходить.
– Мой отец говорит, что невозможно победить в споре с венецианцами, – сообщила Чичи.
– Это он моего отца не знает, – покачал головой Саверио.
– А где он?
– В Мичигане. Он никогда не ездит в отпуск.
– А почему?
– Это ты у него спроси.
– А ты с ним не общаешься?
Саверио пожал плечами:
– Не особо.
– Позволь я угадаю. Ему не нравится, что сын у него певец. Он бы предпочел более традиционное занятие для своего отпрыска.
– Что-то вроде того.
– А ты не можешь заставить его изменить отношение?
– Нет.
– А хочешь?
– Мало ли чего я хочу.
– Поняла.
– Пожалуй, ты и правда поняла. – Саверио посмотрел на Чичи, затем на часы: – Жаль, у нас нет больше времени.
– Я слишком много болтаю.
– Мне это нравится.
Чичи не знала, что ответить, а ведь обычно она за словом в карман не лезла. Саверио скрестил руки на груди.
– Я встречаюсь со множеством девушек.
– И что?
– Просто подумал, что тебе лучше об этом знать.
– Мне написать об этом репортаж в «Си-Айл экспресс»?
– Нет, просто прими к сведению.
– Я тебя не осуждаю. Ну да, ты встречаешься со множеством девушек. Это просто значит, что единственная девушка, которая и правда что-то для тебя значила, разбила тебе сердце.
Саверио удивился, откуда Чичи это знает, но правды признавать не собирался и потому солгал:
– Да нет.
– Как скажешь. Никому не нравится страдать. Никто не просит, чтобы ему разбили сердце, это просто происходит, и все. Но есть и положительная сторона: благодаря таким случаям авторам есть о чем сочинять песни, а певцам – петь.
– Чего ты хочешь?
– В каком смысле?
– В жизни. Чего ты хочешь от жизни?
Чичи глубоко вдохнула. Ей понадобилось время, чтобы признать, в чем состоит ее заветная мечта.