Незаконные похождения Max'a и Дамы в розовых очках. Книга 1

– Кто Вы? – почтительно склонив перед громилой голову, предложила своё расположение Велга.

– Я – Ярила-байкер! – скромно заявил о себе великан. Росту он был действительно великого, и, возвышаясь над прочим волосатым людом, оттенял их тем, что был огромен как гора, пузат, бородат и, как все прочие, овеян нимбом грязных, взъерошенных патл.

– Весьма польщена Вашей отменной реакцией на события боя! – пропела торжественный хвалебен Велга, обходя громилу кругом, словно дуб-великан и оглядывая с головы до ног, как редкостное чудо.

– На боевые действия у меня рефлексы наработаны! – польстился на величавое расположение Нагваля громоздкий бородач байкер Ярила.

– Воин! – кратко резюмировала его персону Дама, высказавшись наилучшим образом в подобной ситуации, самой красивой овацией для этого сильного человека.

– У меня длинный послужной список горячих дел в жарких событиях… – похвалился громила, перекидывая с руки на руку орущую девку, и деловито подтягивая ей зад широким кожаным ремнём, плотиной удерживающего поток крови с дыры в одной из круглых половин её формы тела.

– Воин-профессионал на стороне Свободного Люда – явление весьма неординарное, и посему – требующее какого-нибудь обоснования!… – весьма жестоко и неожиданно, но, вместе с тем, со значительным почтением в тоне выражения, призвала к исповеди громилу Велга.

– Да… Моё прошлое – редкость в кругу людей, ищущих свободу… но, чтобы сейчас не вдаваться в подробности воспоминаний, примите хотя-бы факт того, что я среди вас, и готов воевать самоотверженно, не щадя ни врагов, ни себя самого! – высокопарно оправдался громила, ничуть не изменившись в лице.

– Вы оперируете кодексом чести и достоинства славных людей, а не современных прогнивших ублюдков… Думаю, что это лучшее исходное качество свободолюбивого человека, и это качество реабилитирует любые ошибки! – обрадовалась достойному ответу Велга и, свободной от удержания автомата рукой, вцепилась в свободное от раненной девушки плечо громилы, одарив видную фигуру богатыря женской почестью.

Окружающие их хиппи и байкеры посмотрели на возвысившуюся над толпой троицу, олицетворяющую проявление власти женской красоты над мужской доблестью, как на мифологическое явление Сверхсущества.

Как по волшебству, нашлись вдруг многие, бросившиеся выполнять распоряжение Велги, и через несколько минут стихийный лагерь хулиганящих хиппи приобрёл вид собранной команды борцов за единое дело. Каждый из неформалов старался принять посильное участие в сражении с врагами, сообразно руководству Нагваля и её распоряжениям. Пара отчаянных рокеров в гоночных жилетах и, столь редких в быту у байкеров шлемах мотоциклистов, за считанные мгновения наладили грузовой “Hardlee Devillsoon” Ярилы для путешествия без возврата. Трое крепких джинсовых бородачей шумно подволокли из темноты громадный, заполненный до краёв бензином, хозяйственный бак.

Соорудив на осевшем от тяжести “Хардлее” подобие погребального монумента, неформалы запустили его катиться по плацу, к стоящим впереди, беззащитным пред таким чудом, государственным автомобилям.

Удаляясь медленным от тяжести ходом, и легонько раскачиваясь от колышущегося в громадном баке бензина, мотоцикл Ярилы, по общему мнению хиппующего люда, был схож, в сей миг, с легендарной погребальной ладьёй древних викингов, исчезающей в открытом море, ради должного погубить её навсегда пожара.

Раздавшийся, в момент осуществления замысла Нагваля, взрыв могуче потряс ночную Скву, расшевелив в спящих двориках единую волну, поднявшегося в небо, вороньего крика, волну, захватившую все звуки города, оживившую столицу паутиной автомобильных сирен.

– Этот момент меняет ход боя! – перекрикивая дикий шум катастрофы, поучительно обратилась к неформалам Велга, перстом своим указуя на бушующий в центре сквера огонь.

Макс посмотрел на часы. Ему, с момента прибытия на место побоища, стоящему на прежнем пятачке, в тени буйно разросшегося кустарника, было в диковинку участвовать в настоящих боевых действиях, и он успевал лишь хлопать ртом от той скорости, с которой происходили события. С того момента, когда Велга выхватила у кого-то автомат, с момента её пришествия в стан воюющих неформалов, прошло всего шесть минут. Но и это мгновение тишины для концентрации мысли длилось лишь миг. Тут, с внешней стороны сквера послышалось оживлённое волнение.

«Возвращение “Мерсидэнса”»

Взглянув на циферблат часов, Макс понял, что с мига внедрения активного боя Велгой, прошло шесть минут. Но задержать взгляд на минутной стрелке более шести секунд он не сумел, вздрогнув от нового шума.

Внезапно, чёрные кусты одичавшего в городской среде малинника, укрывавшие Макса столь бережно в своей тени от площадных огней, осветились резким и направленным белым светом, светом, ослепившим всех вокруг, и посеявшим неимоверную панику. Со стороны плаца, ломая заросли кустарника, на войско неформалов надвигался автомобиль.

Не успевая в своей реакции за мобилизованными байкерами, разбежавшимися тут же, кто куда, прочь от света, Max встретил тот автомобиль, застигнутым врасплох, и оторопело замер на месте, до самого момента остановки, надвигающегося из темноты, полосатого радиатора с треугольником в круге.

– Придурок! Отошёл бы в сторону, хоть на метр! Я же тебя, с разгону, чуть не задавил! – заорал кто-то, знакомым Максу, прокуренным мужским голосом, из остановившегося авто.

– А сам, тоже – идиот! Без предупреждения, сзади впёр! – бросилась навстречу водителю, ослеплённая тем же светом фар Дама в Розовых Очках.

– Я сюрприз хотел преподнести! – торжественным, утробным голосом повинился водитель, продолжая ослеплять малинник галогеновыми фарами.

– Загаси свет-то, благодетель! – возмутилась в ответ Дама, но, по снисходительному тону её, было слышно, что она сердится не всерьёз, а будто отчитывает шаловливого ребенка.

Вот, свет фар, наконец-то померк, и Макс смог увидеть, что прижавшаяся к его животу решётка радиатора принадлежит тому самому, угнанному им вместе с Велгой несколько часов назад, посольскому “Mersedance-Dance”. На месте водителя осанисто восседал оборванец Дон Джон, на месте пассажира, в героической позе, повис на стоящем вверх прикладом автомате Шапошникова, коротышка Эрудит Че.

– Он меня отговорить пытался от этой затеи, но я настоял на своём! – гордо тыча пальцем в Эрудита и, ещё более гордо – себе в грудь, заявил, оторвавшийся от рулевого колеса шнифтовой.

– Да, затея твоя, Джонни – сумасшедшая, но, как и все прочие, вытворяемые тобой глупости – жизненная! Я даже не знаю – ругать тебя или хвалить… С Эрудитом нашим, у меня разговор отдельный будет, насчёт того, как он нам с Максом путешествие в Огайо чуть не сорвал, разоравшись о том, что Джин – это питон… А ты, как вижу, решил отметиться героизмом, на общем фоне боевых действий… – уже с легкой весёлостью в голосе, заговорила с оборванцем-триумфатором Велга.

Горе подобный воин Ярила, выступавший минутой прежде в роли символа мужества, в свете фар и шума, наделанного шнифтовым, отступил со своей ролью на задний план, затенённый самовластным триумфом сумасбродного оборванца.

– Кстати, Джонни, мы же могли тебя и застрелить, когда ты с этими фарами на нас с тылу двинул! – заигрывающим тоном общей любимицы, защебетала в ухо шнифтовому Велга, отцепившись от минувшего героя, пожертвовавшего свой мотоцикл, и начав липнуть к новому, спасшему её автомобиль.

– Я чудом сдержался, чтоб на крючок не нажать! – обиженно пробурчал себе в бороду Ярила, досадливо поглаживая мощный пулемёт, уже успевший оказаться в его ладонях, вместо, пулей раненой в ягодицу, крашеной девки-металлистки, уже отданной им на попечение рокеров, заявивших, будто у них есть лекарство-панацея, действующее эффективно, лишь при приятии через иглу в вену и кровь.

– Да, это было очень глупо! Нужно было, всего лишь, вырубить фары, и мы бы видели, кто к нам едет! – уловив недовольство богатыря, невинно отругала шнифтового Дама, но тут же потребовала, чтобы тот рассказал всем, как спас “Mersedance-Dance” от огня, вспыхнувшего в стоявших близ него, чиновничьих автомобилях, при взрыве “Хардли” Ярилы.

Такая просьба весьма обрадовала шнифтового, поскольку дала возможность ещё больше закрепить успех в привлечении всеобщего внимания не только к своим поступкам, но и к красивому, полному вольных приукрашиваний и откровенных небылиц рассказу-комментарию о случившемся.

Будучи уверенным в том, что за огнём пожарища разглядеть происходящее с “Mersedance Dance” неформалы никак не могли, Дон Джон выдумал целую историю о героической битве с жандармами, из которой, по его словам, он, де чудом спасся, погубивши многих неприятелей в отчаянной, неравной схватке.

– Конкретно – скольких чиновников ты положил во время этой операции? – вступил в диалог с Доном Джоном богатырь Ярила, решив вернуть себе позиции флагмана, наверняка уверенный в том, что большая часть истории шнифтового – небылица.

– Во время операции?… – озадаченно переспросил шнифтовой, будто услышав туземную речь, но, тут же отбросив сомнения, продолжил хвалиться: «Считать трупы мне было некогда! Я стрелял на поражение! Копы атаковали машину Нагваля со всех сторон, и я стрелял безотчётно, руководствуясь одними рефлексами! Вместе с тем, нужно было проникнуть в салон, и дать машине ход… Я действовал молниеносно! Всё происходило будто во сне… И вот – я перед вами!» – бахвалился шнифтовой, удовлетворяя интерес Ярилы сей легкомысленной отговоркой, будучи уверенным в том, что вопрошающий великан – не более чем один из тьмы косматых и диких, недоучившихся бездельников, мотающих свою жизнь в необузданных сиюминутных развлечениях, байкер.

В этот миг, со стороны бушующего ещё пожарища донёсся раздражающий звук настраиваемого кем-то громкоговорителя. Над сквером раскатился высокочастотный писк, призывающего публику к вниманию радиорупора; следом за писком раздались нервирующие хлопки, какие возникают при пощёлкивании головки микрофона кончиком ногтя; а за тем прозвучал и сам голос, взявшего в руки рупор человека: «Внимание, граждане! От имени надзирающей за контролем локального сектора Балтийского района государственной жандармерии, приказываю вам немедленно прекратить сопротивление сотрудникам компетентных, карательно-организующих органов! Приказываю сдать оружие и, с поднятыми руками и слегка поджатыми коленями, покинуть незаконное убежище, чтобы предстать перед компетентными лицами, для составления протокола задержания!…» – немного пофыркав в свой рупор, и откашлявшись так, что звуки те отразились в воздухе отвратительным скрежетом и каким-то малоприличным хрипаньем, сотрудник продолжил речь: «Сразу предупреждаю: любые дальнейшие попытки сопротивления властям и прочее неповиновение, будут рассматриваться нами, как усугубляющий вашу вину фактор, который приведёт к необходимости принятия более жёстких мер воздействия!» – наконец-то, объявил всё, что, по-видимому, и хотел сказать анархистам, в упрёк за уничтоженные автомобили государственной собственности радиорупор.

– Вот чёрт! С чего же это их там так расколбашивает на бычку? Ведь, и взорвали их, и поперестреляли многих, если Джоник нам не врёт!… – досадливо возмутилась Дама в Розовых Очках, реагируя на угрозы государственного радиорупора.

– Простите за вмешательство со своими комментариями, но я, в силу боевого опыта, рассматриваю их угрозы, как чистый блеф, как последний способ врага навести смуту и посеять панику в стане заведомо победившей стороны! – уловив подходящий момент, высказался верзила Ярослав.

– Верно, верно! У кентов-закона явный крах: их тачки сгорели, а сами они – наполовину уничтожены! – поддержали Ярослава воинствующие хиппи, азартно отказываясь прекращать веселиться под любым предлогом.

– Опять же, как подсказывает мне боевой опыт – уничтоженными в достаточном количестве, их считать тоже не следует, так как на подобный блеф нужны психологические основания… На войне особенно уверенность в здравии сотоварищей придаёт моральных сил на дерзкое сопротивление; а вот гибель сотоварищей, напротив, ведёт к сокрушению и желанию затаиться… думаю, что эти жандармы позволяют себе выставляться напоказ, именно ввиду сохраняемой численности бойцов, которая придаёт им ощущение уверенности! – выдал развёрнутый комментарий эксперта Ярила, сумев овладеть ситуацией с задавшимся шнифтовым, на уровне логических доводов.

– Выходит дело, они блефуют! – закусила большой палец Велга, явно задумывая очередную каверзу.

– Да, они в невыгодном положении, но продолжают играть на опережение… В сущности, любые кенты-закона рассматривают любой уличный бой с точки зрения потенциального победителя… Такую уверенность им придаёт сила дистанционной поддержки. Скажу больше: вообще, как-либо участвовать в прямом сражении – привилегия спецотрядов их братии, а любые прочие, ввязывающиеся в вооружённый конфликт сотрудники, участвуют в нём лишь из азарта, надеясь захватить своей маленькой группой, все лавры победителя… Такое поведение, несомненно, рискованно, столкнись они, как сейчас, с настоящим противником; но и это – лишь риск ожидающих скорой поддержки и любой, необходимой для выигрыша силы… Думаю, что на наш сквер, не позднее чем через тридцать пять-сорок минут, нагрянет жандармских батальонов, эдак… Нет, пожалуй, они выставят полк… Ситуация наша неординарна! – высказал очередное мнение военного эксперта Ярила.

– Выходит дело, мы все здесь поляжем?! – ахнул Max, внимательно прислушивавшийся всё это время к словам громилы байкера, к словам Ярилы, объявившего себя военным экспертом; он слушал его, как проповедь благого священника, как речь президента в новогоднюю ночь, держась за слова эти, как за соломинку.

– Процентная вероятность нашей погибели, определённо выше возможности выжить… – спокойно согласился с вопросом Макса Ярослав. Некоторые, стоявшие в недалёкой близи неформалы, панически ахнули; с их эмоциональной подачи, в глубь сквера поползла волна нарастающего ужаса.

«Оправдание Че»

– Итак, Ваше предложение, господин военный?… – с саркастичной издёвкой надвинулась на Ярослава Велга, видя, как подействовали его слова на боевой дух массы, и, начиная уже злиться на вновь приобретённого друга.

– Моё предложение?… Разумеется – сражаться! Какое же ещё, здесь может быть предложение?… При том, сражаться отчаянно, до последнего вздоха, ибо ситуация наша безвыходная! – высокопарно заявил Ярослав, ничуть не смутившись, вдруг изменившимся тоном Велги.

– Но почему – безвыходная?! Ведь мы можем просто сдаться! – отчаянно возопил Max, в порыве паники презрев витающие вокруг него моральные нормы.

– За это побоище, каждому из нас грозит горький удел, ведь мы посягнули на саму государственную власть!… Ну, а если Вы, юноша, рассчитываете на то, что Ваша персональная ответственность выйдет меньшей, чем у остальных, то здесь Вам урок: преступления выгоднее совершать в одиночестве, а любая компания, а тем более – многочисленная, да бросившая вызов власти – отягчает Вашу собственную вину во много раз… – научил Макса новым знаниям громила, глядя на его шёлковый пижонский наряд с подчёркнутой брезгливостью. Дама разделила интонацию его взгляда, и тоже одарила Макса холодом отчуждающей брезгливости.

– Значит, ситуация безвыходная, и мы будем отбиваться до полного изнеможения, пока не поляжем на этом плаце, под фонарями и луной? – вздохнув с печальной трагичностью, подвела итог сказанному Дама, лукаво поглядывая, меж тем, на Ярилу.