Дневники твоей лжи

– Лариса, подойдите на два слова, – сказал он тоном, не предвещающим ничего хорошего.

– Подожди, я сейчас, – поднялась я с дивана, и девочка ухватила меня за руку.

– Ты же не уйдёшь от нас? Насовсем?

И посмотрела так жалобно, что у меня ком в горле встал. Похоже, я начинаю привыкать к дочери Немова, привязываться. Не стоит этого допускать!

– Нет, конечно. Подожди здесь, будь умной девочкой. Посмотри мультик на планшете. Я тебе вкладку открытой оставила. «Леди Баг», как мы с тобой смотрели. Потом обсудим, хорошо?

Я погладила малышку по щеке и отошла к её отцу. Чувствовала кожей, что он недоволен. И даже понимала почему.

–Лилия сказала вам что-нибудь полезное?

Разговор происходил на кухне. Нина Сергеевна вышла в магазин, так что можно было не опасаться лишних ушей.

– Нет. Только что наследство от отца распределилось, по её мнению, несправедливо.

Я с удовольствием наблюдала, как на лице мужчины заходили желваки. К его чести, он не стал комментировать факт распределения наследственных благ.

– У меня к вам просьба, Лариса, – произнёс Немов через пару секунд. И понятно, что отказов он не примет. – Скажите Лиле, что знаете, где находятся мои бумаги. Видели, так получилось. В сейфе за картиной.

– Хорошо, – кивнула я, а сама подумала: «Все и так знают, что в сейфе».

– И ещё: завтра Рита будет по Скайпу разговаривать с матерью. Будьте рядом и скажите потом, о чём они беседовали. Васелина, моя бывшая, станет задавать те вопросы, которые могут меня в той или иной степени дискредитировать. Дочь не понимает, её ответы будут истолкованы превратно.

– Можете не продолжать, Филипп Аркадьевич, – улыбнулась я. – Всё сделаю. Вы пошли мне навстречу, я этого не забуду.

Улыбка моя, должно быть, со стороны выглядела растерянной, немного смущения никому не повредят.

– А как вы жили раньше? Действительно, работали у всех этих людей?

– Да.

– Впрочем, это неважно. Не хочу знать о вас ничего лишнего. Сделайте, как я сказал, поговорим потом, – произнёс мужчина быстро, давая понять, что разговор окончен.

Мы стояли напротив друг друга на пионерском расстоянии. И разделяла нас непреодолимая преграда в виде кухонного стола.

Немов держался ближе к окну, время от времени хмуро посматривая на залитый солнцем двор, я же заняла оборону около раковины. Просто оттуда обзор был лучше.

Я смотрела, слушала хозяина, этого чопорного и высокомерного бизнесмена, торгующего кормами для животных, и думала о том, что он не в моём вкусе.

Но дело есть дело, не смогу взволновать его как женщина, не выполню работу. А я всегда довожу работу до конца.

Вот он сказал всё, что хотел, и направился к выходу. Сейчас пройдёт мимо, даже не взглянет. И я решилась. Всё спишут на мою неловкость.

Двинулась к выходу аккурат за пару секунд до того, как мы поравнялись. Из-за этого мы с ним столкнулись, я быстро вскинула на мужчину глаза и тут же опустила их, пролепетав: «Простите».

– Вы всегда так неловки? – только и кинул он, в следующую секунду повернувшись ко мне спиной, чтобы выйти в коридор.

Я смотрела ему вслед и впервые поймала себя на мысли, что зря во всё это ввязалась.

Дневник четвёртый

1

– Лариса Стефановна! – позвал меня с самого утра в кабинет Немов.

Он выглядел, как обычно, собранным, деловым и отстранённым.

Я как раз передала воспитанницу Нине Сергеевне, которая приготовила для Риты сверхполезный завтрак из трудноусвояемых углеводов с минимумом жиров.

– Конечно, Филипп Аркадьевич, – произнесла я, обработав руки антисептиком. Таковы были правила в этом доме: гигиена превыше всего.

Я вошла в кабинет начальника с чувством грядущего провала. Не надо быть опытной в таких делах, чтобы понять: испытательный срок истёк, сейчас мне дадут отставку. И тогда я предложу свой план.

– Садитесь, Лариса. Вижу, вы неплохо поладили с Ритой, – начал Немов разговор, отодвигая для меня стул.

Это не сулило ничего хорошего, обычно он смотрел на меня, как на пустое место. А тут стал почти дамским угодником. Обычно подобное означало лишь одно: подслащивает пилюлю.

Когда человек знает, что причинит другому, на его взгляд, безвинному, неприятность, он всегда старается загладить эту грядущую боль. Значит, сейчас даст компенсацию и уволит.

– Спасибо, Филипп Аркадьевич. Рита – девочка не по годам развитая, – ответила я, смотря ему в глаза и сложив руки на коленях. Как образцовая гувернантка, которая всегда держит спину прямой. – Я говорю это вам не с целью польстить, но исключительно ради неё самой. Рита, как я уже сказала, девочка умная, но очень одинокая.

– Правда, это она вам сказала? – Немов сидел за столом и внимательно меня слушал, положив локти на стол и сцепив пальцы в замок.

– Разумеется, нет. Дети никогда не говорят об этом прямо, тем более с почти посторонними. Она ещё настороженно ко мне относится. И да, вы были правы, девочка слегка подавлена. Простите, что я так говорю, я не детский психолог, могу и ошибаться…

Я закусила нижнюю губу и вцепилась в подол платья. Оно было почти целомудренно, футляр до колена, никаких открытых плеч или глубокого декольте.

Кажется, я увлеклась. Блин, строить из себя невинную провинциалку гораздо сложнее, чем играть опытную во всех отношениях соблазнительницу. Даже если не являешься ни той ни другой.

Некоторое время мы молчали. Я смотрела на свои руки и старалась унять их беспокойные движения, а Немов сверлил меня взглядом.

– У вас хороший словарный запас, Лариса.  Не верится, что вы простая гувернантка.

– По-вашему, если девушка пошла работать гувернанткой, так ничего, кроме детских книжек она не читала?

Моя усмешка не понравилась хозяину, только сейчас это мало волновало. Я с каждой минутой убеждалась, что чутьё не подвело: сейчас он меня…

– Мы вынуждены с вами расстаться, – произнёс он твёрдо и излишне быстро, словно эти слова были ему не по душе. И тут же добавил, смотря на бумаги перед собой, которые только что зачем-то вынул из первого ящика стола: – Конечно, вы получите денежную компенсацию. Не принимайте на свой счёт, но вы мне просто не нравитесь.

– Вы мне тоже, Филипп Аркадьевич, – спокойно ответила я, стараясь сдержать прорывающуюся наружу ярость.

Впервые за пару лет моей работы, я испытывала такие яркие чувства со знаком «минус», но план есть план, и я должна ему следовать. Тем более он не исключал вот такой разговор.

– Но прошу вас пересмотреть решение. У меня есть что сообщить вам взамен, – ответила я, облизав губы, и снова нацепив на себя маску неуверенной провинциалки. – Пожалуйста, не выгоняйте так скоро!

– Не уверен, что понимаю, о чём вы, Лариса, и совсем не считаю, что хочу что-то там слышать от вас.