Зло под солнцем / Evil Under the Sun

Руки Эркюля Пуаро взметнулись в воздух.

– Но позвольте заверить вас в том, мадам, что я здесь с той же целью, что и вы, – я провожу отпуск, наслаждаюсь жизнью. Я даже не думаю о преступлениях!

– Никаких тел на острове Контрабандистов! – снова отрывисто пролаяла мисс Брюстер.

– О, но это не совсем так, – возразил Пуаро, указывая вниз. – Взгляните вон туда, на ряды загорающих. Что они собой представляют? Это не мужчины и женщины. Это просто тела.

– Среди них есть весьма привлекательные лапочки, – тоном знатока произнес майор Барри. – Вот только, пожалуй, чересчур худые.

– Да, но какое в них притяжение? – воскликнул Пуаро. – Какая тайна? Я человек пожилой, старой закалки. Когда я был молодым, можно было с трудом увидеть щиколотку. Мельком взглянуть на кружевную нижнюю юбку – какой соблазн! Плавный изгиб икры… колено… подвязки с лентами…

– Распущенность! – довольно резко промолвил майор Барри. – Распущенность!

– Гораздо практичнее то, что мы носим сейчас, – заметила мисс Брюстер.

– Ну да, месье Пуаро, – сказала миссис Гарднер. – Знаете, я действительно считаю, что в настоящее время наши девушки и юноши ведут более естественный, здоровый образ жизни. Они просто веселятся вместе и… ну, они… – Она слегка покраснела, поскольку у нее была чистая душа. – Они совсем не думают об этом, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Я вас понимаю, – сказал Эркюль Пуаро. – Это прискорбно!

– Прискорбно? – пискнула миссис Гарднер.

– Исключить всю романтику – всю тайну! Сегодня все стандартизовано! – Маленький бельгиец указал на распростертые ниже фигуры. – Это очень напоминает мне парижский морг.

– Месье Пуаро! – негодующе воскликнула миссис Гарднер.

– Тела – разложенные на досках – совсем как туши в мясной лавке!

– Месье Пуаро, вам это сравнение не кажется слишком натянутым?

– Да, возможно, – согласился тот.

– И все же, – снова заговорила миссис Гарднер, усиленно работая спицами, – я склонна согласиться с вами в одном. У этих девушек, лежащих вот так на солнце, вырастут волосы на ногах и руках. Я так и сказала Ирен – это моя дочь, месье Пуаро. «Ирен, – сказала я ей, – если ты будешь вот так лежать на солнце, у тебя повсюду вырастут волосы – волосы на руках, волосы на ногах, волосы на животе, и как ты тогда будешь выглядеть?» Я так ей и сказала, правда, Оделл?

– Да, дорогая, – подтвердил мистер Гарднер.

Все молчали, вероятно, мысленно представляя себе бедную Ирен, с которой может случиться такое несчастье.

Миссис Гарднер свернула свое вязание.

– Как насчет того…

– Да, дорогая? – сказал мистер Гарднер и, с трудом поднявшись с шезлонга, забрал у миссис Гарднер вязание и книгу. – Мисс Брюстер, не желаете что-нибудь выпить вместе с нами?

– Нет, не сейчас, благодарю вас.

Чета Гарднер направилась в пансионат.

– Американские мужья просто восхитительны! – сказала мисс Брюстер.

Место миссис Гарднер занял преподобный Стивен Лейн. Высокому энергичному священнику было лет пятьдесят с небольшим. Его загорелое лицо и темно-серые свободные фланелевые брюки нисколько не соответствовали его сану.

– Замечательное место! – воодушевленно произнес он. – Я сходил из Лезеркомб-Бэй в Харфорд и обратно по скалам.

– Сегодня для пеших прогулок чересчур жарко, – заметил майор Барри, никогда не ходивший гулять.

– Отличное упражнение, – сказала мисс Брюстер. – Я сегодня еще не занималась греблей. Ничто не сравнится с греблей для мышц живота.

Эркюль Пуаро печально посмотрел на заметную выпуклость у себя на талии. Перехватив его взгляд, мисс Брюстер благожелательно сказала:

– Вы быстро от этого избавитесь, месье Пуаро, если начнете каждый день грести веслами.

– Merci, Mademoiselle. Я ненавижу лодки!

– Вы имеете в виду маленькие лодки?

– Лодки, суда, корабли всех размеров! – Закрыв глаза, Пуаро поежился. – Движение моря, оно неприятное.

– Помилуй бог, сегодня море спокойное, словно заводь.

– Такой вещи, как абсолютно спокойное море, не бывает, – убежденно заявил маленький бельгиец. – Всегда, всегда есть какое-то движение!

– Если хотите знать мое мнение, – вмешался майор Барри, – морская болезнь – это на девять десятых нервы.

– Вот слова настоящего моряка, – усмехнулся священник. – Да, майор?

– Морская болезнь мучила меня всего один раз – и это было во время переправы через Ла-Манш. Не надо об этом думать – вот мой девиз.

– На самом деле морская болезнь – это очень странная штука, – задумчиво промолвила мисс Брюстер. – Почему одни люди ей подвержены, а другие – нет? По-моему, это так несправедливо… Причем морская болезнь никак не связана с состоянием здоровья. Весьма болезненные люди хорошо переносят качку. Кто-то мне говорил, что это как-то связано со спиной. Опять же, некоторые боятся высоты. Я сама не могу этим похвастаться, но у миссис Редферн дело обстоит гораздо хуже. На днях на тропе, ведущей по скалам в Харфорд, у нее вдруг закружилась голова, и она прямо-таки вцепилась в меня. Она рассказала мне, что однажды застряла на полдороге, спускаясь по наружной лестнице с миланского кафедрального собора. Наверх она поднялась, ни о чем не думая, а вот спуск ее доконал.

– В таком случае ей лучше не спускаться по ступеням в бухту Эльфов, – заметил Лейн.

Мисс Брюстер скорчила гримасу.

– Мне самой там жутко страшно. А вот молодежи хоть бы хны. Мальчишки Коуэны и молодые Мастерманы, так те с восторгом носятся сломя голову вверх и вниз.

– Сюда идет миссис Редферн, – сказал Лейн. – Возвращается после купания.

– Месье Пуаро, вам следует ею восхищаться, – заметила мисс Брюстер. – Она не любит загорать.

Сняв резиновую шапочку, молодая миссис Редферн тряхнула волосами. Пепельная блондинка, она обладала удивительно белой кожей.

– На фоне остальных она выглядит какой-то недожаренной, вы не находите? – усмехнулся майор Барри.

Закутавшись в длинный халат, Кристина Редферн поднялась по ступеням вверх. У нее было открытое серьезное лицо, по-своему привлекательное, и маленькие изящные руки и ноги. Улыбнувшись, она подсела к отдыхающим, кутаясь в халат.

– Вы заслужили одобрение месье Пуаро, – сказала мисс Брюстер. – Он не любит тех, кто жарится на солнце. Говорит, что они похожи на мясные туши – или что-то в таком духе.

Кристина Редферн печально улыбнулась.