Не играй с нами, девочка. Книга 2

– Но еще чаще люди начинают ценить то, что потеряли, – Анна заставила его очнуться.

– Это какая-то идиотская игра в цитаты?

– Ты не спрячешься за подшучиваниями, Марк. Я слишком хорошо знаю тебя.

Ее ладонь набрела на его жесткие волосы и успокоила ласковым прикосновением. Он не мог вырваться, хотя ему явно не нравилось, что она вздумала вести партию. Но он слишком соскучился по ее рукам, чтобы выиграть хоть что-то сегодня, и поэтому ловил каждое мгновение. И, когда Анна приблизилась, оставив между их телами жалкие сантиметры, его дыхание сперло. И он перевел взгляд на ее губы, которые теперь были невыносимо близко… очень жадный и красноречивый взгляд.

– Что за пазл? – спросил он, словно хотел побыстрее разрушить тишину.

Он не доверял себе.

– Ты сказал, что ничего не ушло. Подпустил к себе Севера. Хочешь покончить с плохими делами, да так сильно, что не послушался его и поторопился. Кусочки, Марк. Я все слышу и замечаю…

– И?

– И ты так остро реагируешь на мои слова.

Анна наклонилась и коснулась лбом его подбородка, в очередной раз намеренно обожгла близостью, а потом развернулась и положила голову на его плечо.

– На мои прикосновения, – добавила она, так не выпустив его горячую ладонь из руки.

– Я хочу тебя, малыш, это не тайна.

– Ты хочешь больше и на еще большее способен.

Марк напрягся.

– Помнишь, ты однажды пообещал трахнуть меня в фургоне? Хотя это было не обещание, а угроза.

– Неисполненная.

– Да, неисполненная, – согласилась Анна, – но ты напугал меня и сделал больно. А больнее всего было, когда ты заставил Севера раздеться передо мной и показать раны…

– Почему мы говорим об этом сейчас?

– Мы никогда не говорили об этом, просто оставили позади.

– Ты хочешь извинений, паданий на колени?

– Ты сожалеешь, я знаю. Я тоже о многом сожалею.

Она чувствовала, что ранит его, и от этого становилось тошно и нестерпимо на душе, но она должна была все вынести на свет и довести до точки, иначе все запутается и станет только хуже.

– Я могу помочь тебе, коль у нас вечер сладких воспоминаний, – отозвался Марк. – Еще ты ловила меня в клубе со шлюхами, дважды запиралась в ванной, когда я был мертвецки пьян…

– Марк, я помню последние дни, помню, как ты делал все, чтобы я ушла сама. Но я хотела сказать, что мы забываемся и совершаем поступки, о которых потом искренне жалеем. Даже об этих словах ты уже завтра будешь жалеть… Ты передумал и хочешь вернуть меня, и я боюсь, что тебя вновь захлестнет. По-настоящему.

Анна притянула его ладонь к себе, коснувшись живота. Она испачкала его пальцы в бутафорской крови.

– Мы чудом очистились от той грязи.

– Я не пятилетка, можно и без наглядных примеров.

Но его голос все-таки смягчился, кажется, он услышал ее.

– Ладно, Анна.

Марк кивнул, и она ощутила, как его подбородок зацепил ее волосы.

– Но ты так и не поделилась собранным пазлом.

Запрокинув голову, она заглянула ему в глаза.

– Я знаю, как ты мыслишь, как видишь других людей. Чужие – враги. Ты ждешь от них либо удара, либо толчка, по-другому в твоем мире не выжить. Только со мной получилось иначе, может не сразу и мы натворили глупостей, но ты научился доверять мне… Как оказалось, другой человек может стать родным, может дарить ласку и заботу. Ты почему-то оттолкнул меня год назад, но потом позволил Северу стать настоящим братом. Потому что одному уже тяжко, как прежде не получается.

Он не спорил и прерывал ее, и словно ждал этих слов.

– Ты так и не забыл меня. Ты хочешь нашу прежнюю жизнь. Только теперь без бронированных машин, в опасность ты наигрался.

Марк хотел дотронуться до нее, Анна видела его жажду, он едва сдерживался.

– Попытка поцеловать считается за грязь?

– Обещай мне, что отпустишь меня. Две недели. Но потом, если я скажу «нет», ты исчезнешь из моей жизни. Перестанешь добиваться и отступишь.

Она специально сказала «если». Две недели если. Две недели, чтобы ему смириться.

– Пообещай, Марк.

– Хорошо, – выдохнул он, сдавшись.

Когда они приехали на место, Анну так и не признали собственные ноги. Вернее, не до конца. Она могла передвигаться только по стенке и очень медленно и криво к тому же. Машина остановилась в гараже, так что куда они прибыли, она не знала. Очередной дом, меньше предыдущего и не такой стильный. Видимо, запасной вариант. Марк провел ее по узкому коридору к ванной.

– Держись за стиралку.

Он, наконец, отпустил ее и склонился над кранами.

– Значит охранников трое? – спросила она, воюя со слипшимися пуговицами.

– Хватит, об этом месте знало еще меньше.

– Ты тоже будешь здесь?

– Не всегда.

Марк повернулся к ней и пару минут завороженно смотрел на ее пальцы, которые добрались только до третьей пуговицы.

– Они маленькие и скользкие, – ответила Анна.