– Ты можешь посмотреть на меня?
Марк остался в гостиной. Его голос до странного звучал мягко и сдержанно. Хотя сейчас сам бог велел кричать.
– Я не хочу, – призналась Анна.
– Он трогал тебя?
Она качнула головой.
– Точно?
Анна подтолкнула стакан, и он рухнул в раковину, где не выдержал столкновения с мраморной поверхностью. Анна опустила руку, положив ее на осколки, а потом резко сжала кулак. Выступила кровь, и она с отрешенным интересом посмотрела на красные дорожки, выскользнувшие из-под ее пальцев.
Марк понял, что она сделала, и вдруг оказался рядом. Он дотронулся до ее кисти и тихонько потянул вверх.
– Разожми, – попросил он.
– Я не хотела, чтобы кто-нибудь пострадал. Я не подумала.
– Никто не пострадал. Анна, разожми руку.
Она вдруг угадала его тепло, оно разлилось по спине, когда он прижался к ней и обнял, пытаясь добраться до ее руки.
– У тебя кровь…
– Мне больно, Марк. Мне по-настоящему больно, понимаешь?
Она все-таки расслабила пальцы. И дернулась прочь. Но сил хватило только чтобы развернуться и оказаться с ним лицом к лицу.
– Как ты живешь с этим? – выдохнула она.
Постоянно приносить кому-то боль. Вынужденно или же заслуженно, плохим ли людям, какая разница… Как можно договориться с собой и просто перешагивать через это? Она не умеет так, и никогда не научится.
Марк промолчал. Анна оставила его, поднявшись в гостевую спальню. А утром Нечетный дал ей ключи от машины, и она уехала.
Глава 13
Серое пространство с современной мебелью и двумя дверьми. Одна на выход, другая в смежную уборную. Свет только искусственный и приглушенный. Ее заперли и решили извести одиночеством.
Уже пошел третий день. Она подходила к пределу и чувствовала физическую потребность выбраться из четырех стен. Она обстучала каждую из них, высказала в камеру над дверью накопившиеся претензии, высчитала шагами площадь, пролистала прошлогодние журналы, что нашлись под кроватью. Она устала от тишины. И от телевизора, который подвесили под потолком и завели, словно музыкальную шкатулку, на постоянный повтор одной мелодии.
Показывали фотографии.
Сперва Анна старательно отворачивалась, но ко второму дню взгляд все настойчивее возвращался к экрану. Она узнавала некоторые изображения. Лица, места… Папка Марка оказалась очень толстой. На одном групповом снимке стояли Север, Нечетный и еще двое мужчин, головы которых были перечеркнуты красными крестами.
Анна отвернулась и спрятала голову под подушку. Вскоре она заснула, но даже во сне не забыла тревогу. Она увидела Максима, прикованного ко стулу, вокруг которого кружил Костюм с ворохом бумаг в руках. В воздухе стояло обещание плохого и Анна боялась смотреть. Боялась отвернуться, боялась моргнуть… Она должна была что-то сделать, пока его не затянуло в тот же страшный круговорот, что и ее.
Из сна ее вырвало прикосновение. Кто-то дотронулся до плеча и легонько сжал. Она резко вскочила и натолкнулась на кромешную темноту.
– Я включу свет.
Марк?
– Сейчас, – он нащупал светильник у изголовья и щелкнул переключателем.
Следом сел на край кровати, быстрым и отточенным движением расстегнув пиджак.
– Здравствуй, – Марк впился в нее глазами, пытаясь понять, в каком она состоянии.
Анна не смогла ничего поделать с собой, ее рука сама скользнула к нему и жадно впилась в его ладонь. Чужое тепло, чужое присутствие… Она спрятала лицо в подушку, будто сделала что-то постыдное, и замолчала, стараясь унять нахлынувшие эмоции. Она боялась, что случится еще один день этой пытки.
Хотя бы небольшая передышка, ей бы только выдохнуть.
– Анна?
Его рука накрыла ее голову и мягко провела, успокаивая. Он почувствовал отклик и осмелел, сгреб за плечи и притянул ее к себе, усадив рядом.
– Три дня, Марк.
Она зачем-то хотела оправдаться.
– Знаю, – он провел широкой ладонью по ее плечам. – Я не смог раньше, я пытался…
– Ты надолго?
– Останусь до утра.
Вот оно, она рада! Она безгранично рада. Боящемуся темноты подарили ночник, и пусть та же рука сперва выкрутила все лампочки в доме.
– Если ты не выгонишь раньше, – он расщедрился на улыбку-усмешку.
Она вдруг заметила белое свечение на его щеке, и, подняв взгляд, угадала помехи на экране телевизора.
– Чудеса, – протянула она.
– Камера тоже отключена.
– Ты им веришь?
– Я верю вот этому, – он достал из кармана брюк продолговатый предмет, который, судя по всему, как-то воздействовал на технику.
– Может у тебя и телефон с собой?
– Нет, телефон забрали.
Марк огляделся по сторонам, оценивая обстановку. Анна подумала, что надо выбираться из-под его рук. И отпускать свои, которыми нервно впилась в его спину.
– Здесь душно.