Эскортница

– И ты решила нажать на педаль газа, чтобы окончательно добить меня сегодня, – закончил он за меня.

– Нет, – захлопала я ресницами, как кукла из советских мультиков, – я просто.

– Ты просто даже не представляешь, что с тобой сейчас сделает Стас, – и он посмотрел на этого Стасище, явно позволяя ему что-то сделать.

Шкаф по имени Стас приподнял меня за шкирку так, что я едва касалась носочками туфлей асфальта. Силищи у Стаса много, а вот мозгов нет. Края блузки больно врезалась в кожу. Мало того, что она задралась так, что оголила мой живот, так ещё и перекрыла мне доступ к воздуху. Проще говоря, я стала задыхаться. Не знаю, сколько бы я ещё выдержала эту экзекуцию. Слава Богу, подъехавшая машина ГАИ, заставила Стаса, не дожидаясь команды «Фу!», поставил меня на место.

Блин, какое же счастье ощутить под ногами твёрдую землю! В моём случае асфальт.

Из спасительной машины вышли двое. Один типичный представитель старожила ГАИ. Пухленький. А вот другой, похоже, из новеньких. Худющий долговязый парнишка, шмыгающий красным носом.

Тот, что постарше подошёл ближе, представился капитаном Козловым и поинтересовался: почему не вызываем на ДТП? И почему за нас это делают другие участники движения? Пострадавшие, кстати. Они из-за нас не могут продолжить движение.

Я нервно сглотнула. Сейчас мне ещё и штраф впаяют. А потом меня закопает в лесу Стасище.

Хотела что-то пропищать в свою защиту, ну или попроситься в тюрьму. Там куда безопаснее, чем стоять рядом с охранниками босса боссов. Но только попыталась открыть рот, как Стас цыкнул на меня: мол молчи, а то пожалеешь. Их шеф обо всём позаботится.

Вот ни сколько не сомневаюсь, что позаботится, но уж точно эти заботы выйдут мне боком. Что, кстати, и произошло.

Как в воду глядела. Этот Дмитрий Анатольевич вышел из машины, отвёл капитана в сторонку, поговорил с ним минутку и бравые защитники правопорядка попрощавшись уехали. Но, как уехали! Дрыщ в форме уехал на моей машине. Я пискнула ноту протеста, и тут же мне заткнули рот насупившиеся морды телохранителей.

– Твоя машинка подождёт тебя на штрафстоянке, – громыхнул Стас, пихая мне мою сумочку.

– Как? А я? Что я буду делать? – чуть ли не в панике заныла я, не представляя свою жизнь без папиного подарка. И ходить пешком мне не очень-то хотелось.

– А ты оплатишь мне ремонт моей машины, – уже усевшись в свой комфортный мерседес, сказал босс боссов и посмотрел на мерзко ухмыляющегося Стасище.

Окошко закрывается, а злой Стас машет перед моим носом моим же паспортом и демонстративно суёт мне в декольте визитку.

– Знач так, красавица, вот тебе контакты. К концу недели пять штук американских рублей должны быть вот здесь, – он похлопал себя по карману брюк. – И не дури, а то хуже будет. Ясно?

Я машинально кивнула в ответ. Ну, конечно, ясно. Что здесь не ясного? Вот только не пойму: зачем такому богатею заморачиваться из-за каких-то пяти штук. У него же не одна машина. По крайней мере, у папы был целый автопарк. И как-то в папочку въехало Жигули. Так он не стал требовать денег с бедного мужика, а сам ему ещё подкинул в копилку на новую машину. Мой папа, вообще, был человек доброй души. Не такой вот скот, как этот Дмитрий Анатольевич и его Шкаф-Стас. Так и хочется перековеркать Стас – пед…с. Вот гаденький какой! Поехидничал и уехал вместе со своим хозяином.

– Мудаки! – в конец осмелев после отъезда чёрного кортежа, крикнула я вдогонку.

Ну, вот итог неудачного дня: уволена, машины нет и визитка царапает острыми углами сиськи, как напоминание, что время пошло. До конца недели осталось четыре дня. Один плюс: в сумочке десятка. Пойду напьюсь с горя. Куплю тупо водки! Пусть с утра будет жуткое похмелье, но мне уже всё равно. Денег таких нет и вряд ли к концу недели появятся. Так что надо бы отметить свои поминки. Или не отметить? Отмечают день рождения. А день смерти это как?

Чёта я совсем заморочилась. Пойду лучше выпью. Одна. Как алкоголик со стажем. Пить ведь больше не с кем.

Но пить оказалось есть с кем…

ГЛАВА 3.

Иду, как тот телёнок, вздыхая на ходу. Только в моём случае дорога не кончается, но я точно сейчас упаду. На высоких каблуках ходить на дальние расстояния очень сложно. И больно! Похоже, кровавые мозоли я себе уже натерла, а ещё икры ног судорогой стянуло от напряжения.

Короче, я не иду, а ковыляю потихонечку и проклинаю этого Дмитрия Анатольевича. Чтоб ему плохо было! Нет, даже не плохо, а ужасно! Вот, как мне сейчас.

До моего дома ещё квартала четыре мучения. Я, конечно, могла бы поймать и такси, но в моём плачевном положении каждая копейка на счету. Блин, до чего же я докатилась?! Раньше тысячи не считала, теперь же считаю каждый металлический рублик.

Ещё квартал я с горем пополам проковыляла. Посмотрев вперёд, решила всё-таки немного проехать. Ну, не дойду! Упаду без задних ног в обочину и умру от боли.

Подошла ближе к бордюру и, как в кино, вытянула руку.

Долго так с протянутой ладошкой мне стоять не пришлось. Буквально через минуту из потока машин подкатил ещё один мерседес. Благо не чёрный. Беленький такой. И за рулём девушка.

– Мещерская? – летит её удивленный вопрос в открывающиеся окно. – Лера Мещерская?

– Да.

Ну, я тоже не меньше удивлена. Кто такая понятия не имею, но, присмотревшись повнимательнее, её лицо мне всё-таки показалось знакомым. Где-то мы уже встречались… Правда, наше знакомство не было продолжительным, а то бы я её запомнила. Хотя бы имя. А так, хоть убей, вспомнить не могу. Зато она меня, видно, хорошо запомнила.

– Ладно, Лера, не напрягай свои мозги, – весело хохотнула знакомая незнакомка и пригласила сеть в машину.

Я плюхнулись на сидение и чуть ли не застонала от удовольствия. Я сижу! Мать твою, как же это охренительно! Даже лучше чем оргазм! Чтобы прочувствовать всю эту эйфорию нужно пройтись несколько кварталов на высоченных каблуках. Только женщины меня поймут.

– Ну, Мещерская, что случилось? Чего стоим голосуем? Машину угнали или ещё что? – задорненько так спрашивает «знакомая» и давит на педаль газа.

– Ещё что-то, – буркнула я.

Ну, а чё ей сразу душу изливать? Я в душе не ВИЖУ. Не знаю, в общем, кто это за добрая фея за рулём.

– Тебя домой? Я как раз в ту сторону еду.

– Да. Там за углом останови. Дальше сама, – и посмотрев на бедные мои ножки, со вздохом протянула, – дойду.

Мне, конечно, ещё далековато идти, но ехать с этой девкой перехотелось. Она знала, где я раньше жила. Наш загородный дом – наше, так сказать, родовое гнездо, забрали за долги.

– Мещерская, а сюда зачем? С отцом поругалась? – спросила она, заворачивая.

– Папа умер.

– Георгий Евгеньевич умер? – будто не расслышав, переспросила «знакомая» и посмотрев ещё раз на меня присвистнула. – М-да, соболезную, конечно. Но, что ты здесь делаешь?

– Живу, – ответила я.

– Что-то я ни хрена не поняла. Ты дочь крупного бизнесмена живёшь в полубогемной помойке, где полно наркоманов, алкашей и неудачников? Папа тебя в завещание не включил? Чё реально так всё плохо?

Я отвернулась. Конечно, мать твою, плохо. А что по мне не видно?! Да, я и разговаривать с ней не хочу. А тут эта девка прям лезет в душу со своими вопросами: что да как. А никак!

– Лер, ладно, не обижайся, – вроде, как извиняясь, сказала она. – Жизнь, знаешь, такая штука, что бывают и взлёты, и падения. Давай лучше для начала…

– А давай для начала ты мне хоть напомнишь своё имя, – раздражаясь, перебила я «знакомую».

– Алёна Иванцевич. Мы с тобой учились вместе в гимназии, – наконец-то она назвалась.

Алёна. Алёна… А так эта та Алёна, над которой измывался весь класс! Она была единственной в классе из простых. Её мама преподавала у нас французский и … трахалась с директором, чтобы её дочка могла учиться в элитной гимназии. Как там её мать звали? Вроде, Валентина Николаевна. Да, такая интеллигентная дамочка с очками на носу.

Я оторвала свои глаза от серых красот спального района и посмотрела на Алёну. На мамку она не очень-то похожа. Француженка была брюнеткой с острым почти бледным лицом, а передо мной сидела рыжая девица с накачанными губами. Нет, не такими, как у лягушки. Всё в меру, так сказать. Пухлые губки прекрасно дополняли образ девушки с достатком, которая может себе позволить дорогого пластического хирурга. Помнится у Алёнушки – Дуренушки (мы так её звали в классе) стояли брекеты, а ещё нос был с горбинкой. Не то, чтобы он её сильно уродовал, но в глаза бросался. Так вот теперь этого горбика нет. Прямой аккуратненький носик. И голливудская улыбка.