Таинственный Хранитель

– Да. А что, это странно?

– Нисколечко. Я тоже о тебе всё время думала, милый. – Она наклонилась к нему и Андрей, повинуясь безотчётному порыву, поцеловал её губы долгим, затяжным поцелуем.

– Стоп! – Агриппина как бы опомнилась и топнула ногой. – Это ещё что такое?

– А в чём дело? – Андрей озадаченно посмотрел на неё.

– Сначала, понимаешь, заинтриговал. «Приезжай, – говорит, – расскажу». А как приехала – сразу целоваться! Тебе не стыдно? – упрекнула она.

– Ещё как!

– Стыд не дым, как говорится. Ладно, проехали. – Голос её посерьёзнел. – Ну, так что?

– Вот. – Вместо ответа Андрей протянул ей вчерашний листок из портрета.

– Что это? – Девушка осторожно развернула листок. Долго рассматривала его, поворачивала и так, и сяк, то подносила вплотную к глазам, то, наоборот, отодвигала, вытягивая руку.

Андрей молчал. Наконец Агриппина повернулась к нему:

– Какой-то он старый. Старинный даже, я бы сказала. Почти ничего не понятно. Кто-то поймёт…или пойдёт… Уедет. Всё-таки, что это? – повторила она свой вопрос.

– Да, старинный. Вот смотри. – И Андрей протянул ей распечатку.

Нашедший да поймет,
Понимающий да услышит,
Услышавший да увидит,
Увидевший да найдет. —
Прочитала она вслух.

– Это тот же текст? А дальше что – вторая часть?

Отец владыки-громовника
в сторону пурпурной девы
Выпустил двадцать четыре стрелы…

– Совершенно верно. Это текст со старинного листка, только, так сказать, прояснённый. Не забывай, мы живём в век высоких технологий, – объяснил Андрей.

– Да я и не забываю. Но всё равно не понимаю. Это что-нибудь означает? – спросила Агриппина.

– Вот это я и пытаюсь выяснить. Подумал, может, ты… Две головы всё-таки лучше, чем одна.

– Это с какой стороны посмотреть… – хмыкнула она.

– Помнишь историю, которую я тебе рассказывал… Ну, там, в галерее, во дворце…

– Про призрака, что ли?

– Да. Ты ещё тогда сказала, что я похож на Кутасова…

– На кого?

– На портрет. Вспомни, в картинной галерее, во дворце.

– Ах, да, вспомнила! И что дальше?

– Так вот. Это он и был.

– Кто он? Призрак? Призрак портрета? – спросила Агриппина, давясь от смеха. Засмеялся и Андрей: «призрак портрета» – звучит!

– Тебе «ха-ха», а… в общем, так и есть.

И Андрей подробно пересказал девушке события вчерашнего вечера, а заодно и последующей ночи, в течение которой он узнал много нового в плане компьютерной обработки изображений.

– Этот твой Виктор – компьютерный гений? – спросила Агриппина.

– Типа того. Вообще-то он инженер…

– Одно другому не мешает. Гений вполне может работать инженером. Думаю, среди искусствоведов тоже отыщутся свои гении – стоит лишь поискать хорошенько.

– И среди журналисток отыщутся.

– Не спорю. – Агриппина задорно тряхнула своими рыжими волосами. – Занятная история. Я думала, такие только в книжках бывают.

– Как видишь, не только.

– Да, вижу, вижу. Вот что я по этому поводу думаю… Надо подумать, короче.

И после этих слов она впала в глубокую задумчивость, ибо её «надо подумать» было не просто фигурой речи, но руководством к немедленному действию.

– Знаешь, что… С частью первой всё ясно, это некая виньетка, нечто наподобие девиза, ну как «дорогу осилит идущий» – да и смысл, в общем, похожий… – медленно проговорила Агриппина.

– Согласен. Здесь мы видим прямое указание на то, что действием адресата этого послания должен стать поиск. То есть, человек, нашедший в тайнике этот листок, должен благодаря ему найти что-то ещё, – утвердительно кивнул Андрей

– Возможно. Хотя «найти» можно не только физический предмет, но и… истину, например.

– Бесспорно. Вот только нет тут никакого «хотя». Найти листок, расшифровать и, в результате поиска, обрести смысл бытия. – Андрей улыбнулся.

– Или, к примеру, отыскать в шкафу хорошо сохранившийся скелет… – Помолчав, девушка продолжила: – На мой взгляд, ключевую роль в тексте играет именно второй отрывок. Расшифровав его значение, мы решим твою задачу.

– По крайней мере, пройдём один этап, шагнём на ступеньку выше. Но что бы это могло означать?

– Предлагаешь мне поработать Шерлоком Холмсом?

– Готов разделить с тобою эту обязанность, в крайнем случае – готов служить при тебе Уотсоном, или Ватсоном, как там правильней выразиться… Да, кстати… почему именно Холмсом? – спросил Андрей. – Бродвей у нас в Гатчине имеется, а Бейкер-Стрит мы пока не обзавелись.

– Да просто… вспомнилось, – ответила Агриппина. – Эта вторая часть… второй отрывок… Напоминает мне один из рассказов Конан-Дойла. Даже не знаю, почему я его так хорошо запомнила. Читала-то в ранней юности, а вот – всплыло. Другие книги за месяц, за неделю уплывают из памяти в неизвестном направлении, вроде читала, а о чём – не помню, и всё! Избирательная память у меня. Девичья, одним словом.

– Какой рассказ?