Таинственный Хранитель

– О, вполне! Кринолины, кружевные юбки, драгоценности, сверкающие в свете свечей, курятся благовония, кавалер уже использовал несколько шпанских мушек… Я была бы не против очутиться на месте его дамы, – усмехнулась Агриппина.

– Честно говоря, я бы тоже не отказался от роли кавалера, – заявил Андрей. – Разумеется, твоего кавалера, – подчеркнул он, и девушка улыбнулась этому нечаянному признанию. – Помнишь, мы проходили мимо развалин Адмиралтейства? Здесь, на Белом озере когда-то плавали настоящие корабли и даже устраивались между ними баталии. Наверное, это тоже выглядело впечатляюще. А по вечерам в дворцовом театре давались представления. Там выступали известные труппы из Европы, исполнялись оперы и драмы. Жизнь двора была довольно насыщенной. Кстати, насчет тайн и подземелий. Говорят, что раньше существовал подземный ход между Большим дворцом и Приоратом. И якобы Павел I из своего кабинета в пятиугольной башне мог пройти по нему до Приоратского дворца, так сказать, инкогнито. К сожалению, этот подземный ход – всего лишь красивая легенда. – Он внимательно посмотрел на девушку. – Ну, что делать будем? Могу, конечно, показать тебе ещё и парк Сильвия, но на мой примитивный мужской взгляд ты уже никакая.

– Совершенно никакая, – вздохнув, подтвердила она. – И знаешь, мне почему-то совсем не хочется домой в Питер – здесь такая благодать!..

– А зачем тебе домой? Еще рано, смотри как светло! – и тут они вдруг услышали, как с противоположного берега озера доносится бой часов на башне дворца. – Один, два… – считал вслух Андрей, – шесть… Неужели уже шесть часов? – изумился он. – А я и не заметил, как пробежало время.

И вдруг он с удивлением понял, что ему совершенно не хочется расставаться с Агриппиной. Более того, он испытывал удивительно приятное чувство, находясь возле нее, и, – окажись он на месте куртуазного кавалера восемнадцатого века, уж точно был бы не прочь провести с ней время в Венерином павильоне. Эка меня заносит, подумал он, скашивая глаза на рыжеволосую красавицу. Ее рыжие с золотым отливом волосы растрепались, на щеках выступил румянец от прогулки на свежем воздухе, отчего она выглядела сейчас совсем девчонкой. Невольно он залюбовался ею, и вдруг решил, что предпримет все возможное и невозможное, чтобы пробыть с нею подольше.

– У меня появилась здравая мысль, – сообщил он. – Ты есть хочешь?

– Аки волчица! – воскликнула она, опуская ноги, и тут же принялась застегивать босоножки. – До этого я как-то не задумывалась о еде, но ты спросил – и у меня аж желудок свело. Где у вас можно хорошо поесть и вообще приятно провести время?

– А идем-ка в «Гамбринус»! Приятный старинный дворик, столики на улице – милое кафе и кормят неплохо.

Они ели шашлыки, запивая неплохим красным вином. Потом заказали десерт. Потом решили, что могут позволить еще бутылочку вина, – опускавшийся на Гатчину вечер был на редкость хорош. Когда сгустились сумерки, на столиках зажгли свечи. Со всех сторон раздавался смех, доносились обрывки разговоров. Андрей чувствовал себя умиротворенным и словно выпавшим из привычной реальности. Похоже, Агриппина тоже испытывала подобные ощущения, потому что даже не заговаривала об отъезде. Она уже успела рассказать Андрею, что пару месяцев тому назад окончательно рассталась со своим бой-френдом, с которым они встречались два года. И получилось это как-то само собой, без особых трагедий и обоюдной порчи нервов, – словно для обоих закончился определенный этап жизни. Более того, она знает девушку, с которой он теперь «поддерживает отношения» и на которой (вроде бы) собирается жениться, но её это нисколько не колышет. Даже странно – ну, нисколько!.. Он молча слушал ее, попивая вино и не отрывая взгляда от ее лица. Как странно, думал он, почему я прежде не обращал на нее внимания? Она же просто чудо! Девушка моей мечты! Быть может, потому что она была не одна? Или потому что я еще не был готов к встрече с нею?.. Его мобильник вдруг проснулся и настойчиво прозвенел пару раз, информируя хозяина о том, что пришло сообщение. Андрей посмотрел: от бабушки. Быстро набрал ответ: «Все в порядке. Возможно, не приду ночевать». Через пару минут мобильник звякнул снова. Сообщение от бабушки было кратким и емким: «Давно пора!» Он усмехнулся и сунул телефон в карман.

– Что-то серьезное? – спросила Агриппина.

– Бабушка волнуется, – ответил он небрежно, а про себя подумал: и зачем я написал ей, что не приду ночевать?

– А у меня уже ни одной бабушки нет в живых, вздохнула девушка. – Откинувшись на стуле, она пригубила вино и продолжала: – Все-таки очень жаль, что у тебя нет в запасе ни одной истории с привидениями, или еще с какой-нибудь мистикой, относящейся к замку. У меня слабость к такого рода историям. Люблю чертовщину! Я даже иногда статейки на эту тему пописываю, правда, под псевдонимом.

– Ну, правильно, – серьезно сказал он. – Тебе сам бог велел, или черт, – как тебе больше нравится.

– Это еще почему?

– Есть в тебе что-то ведьминское. Уж не знаю, хорошо это или плохо.

Она рассмеялась в ответ глуховатым, воистину, «ведьминским» смехом, от которого внутри у него все перевернулось. Потом замолчала, только смотрела на него, и в ее расширившихся в темноте зрачках отражались отблески горевших свечей.

– А что если я расскажу тебе нечто в этом духе, но возьму с тебя слово молчать? – он испытующе смотрел на нее.

– Ну, слово я, конечно, сдержу…

Он серьезно кивнул и заговорил:

– На днях со мной произошел один странный инцидент, вернее, два; после первого случая я подумал: такая глупость. Да и сейчас думаю, что глупость, что это просто от усталости. Но сейчас я и сам не знаю, как это все расценивать…

И Андрей подробно рассказал Агриппине и о первой, и о второй встрече с призраком в картинной галерее дворца.

Когда он наконец умолк, она некоторое время молча глядела на него своими выразительными глазами, буквально затаив дыхание, потом выдохнула:

– Так вот в чем дело! Вот почему ты так побледнел, когда я тебе сказала, что ты похож на того мужика с портрета…

– Ну да! Я не потому изменился в лице, что на него похож, а потому, что он выглядел так, как мой призрак, одежда и все остальное.

– Да-да, понимаю… – тихонько сказала она и опять смолкла.

Они выпили еще вина, обсудили странное приключение Андрея, а потом она засобиралась домой. Он расплатился с официантом, и они направились к Балтийскому вокзалу. Электричка стояла возле платформы, призывно сверкая огнями. Они забрались в вагон и сели на скамью, касаясь друг друга плечами. Говорить не хотелось. Обоим было хорошо. Хотелось просто сидеть вот так, рядом, и ни о чем не думать. Электричка свистнула предупредительно и тронулась с места.

– Ой, а ты как же? – встрепенулась Агриппина.

– Как истинный джентльмен, я должен тебя проводить, – сказал он. И кивнул на окно: – Ночь на дворе, мало ли что… – Про себя же подумал, что переночует у Володи или Сергея. В крайнем случае перекантуется на Московском вокзале.

Электричка плавно набирала ход, колеса постукивали на стыках рельсов, навевая дремоту. Агриппина смотрела в темное окно, где изредка возникали и затем исчезали во мраке огни фонарей. Он поглядывал на ее милый профиль и понимал, что влюбился, как школьник. Единственное, чего ему отчаянно хотелось, так это быть рядом с этой прелестной молодой женщиной, слушать ее голос или просто вот так сидеть подле нее и молчать.

Дорожное приключение

На станции Тайцы поезд стоял минут пять. Свет в вагоне устало мерцал.

– Встречного ждём, – пояснил Андрей, упредив вопрос девушки. – Здесь, если ты могла заметить, одноколейка, что до Пудости, что до Можайской.

Она кивнула, проговорила чуть смущённо:

– А я не заметила. Хвалёная журналистская наблюдательность подвела.

– Ты, видимо, давно не ездила по этому маршруту.

– На электричке – давно! Как-то по асфальту привычней, тем более, я на машине…

Андрей прищурился не то что недоверчиво, но как бы несколько удивлённо:

– И где же твоя… твой… С позволения сказать, железный конь?

– Не конь, а девочка. Она у меня женского рода, и прошу не ёрничать. В ремонте, вестимо.

– Дэ-тэ-пэ?

– Оно самое… – вздохнула Агриппина.

– Ты? Или – тебя? – поинтересовался Андрей.

– Меня… На повороте подрезал парнишка-белорус, – ответила она в тот самый момент, как грязно-зелёный вагон встречного поезда застыл по ту сторону окна, а секунду спустя его двери со скрежетом отворились. – Не-ви-но-ватая я! И дознаватель не нужен…

– Серьёзно стукнулась? – обеспокоился Андрей.

– Жива как видишь. Более того – практически здорова. А машина… Да что говорить – могло быть и хуже. Фара вдребезги, бампер помят, крыло поцарапано.

– В общем, есть что ремонтировать, – подытожил Андрей.

– Есть… Но могло быть хуже…

– А виновник, стало быть, иностранец?

– Именно что! Хорошо, я КАСКО оформила, успела буквально за неделю до означенных событий, а то бы…

– Что, могли быть проблемы? – спросил Андрей и, опасаясь быть заподозренным в излишне навязчивом смаковании подробностей, неприятных для девушки, поспешил пояснить. – Я в этих автомобильных тонкостях полный профаниус. Потому и задаю глупые, может быть, вопросы.