Белый вепрь. На крыльях ворона

– От тебя ничего не скроешь.

Взяв в руки чашку, она сделала глоток ароматного напитка и наконец решилась.

– Тетя, а ты в призраков веришь?

– Ты же знаешь, что я ирландка, – тетя Фиона гордо положила руку на грудь. – А быть ирландкой и не верить в призраков – преступление!

Энни снова замялась. Ей казалось просто немыслимым озвучить вслух то, что ей привиделось в Тауэре. Казалось, что если промолчать, то удастся поверить, что ничего мистического, что рациональный мозг объяснить не мог, с ней не происходило.

– Мне просто что-то почудилось в Тауэре, – наконец сказала она. – Мужчина в средневековой одежде. В часовне. Словно из воздуха соткался, а потом исчез. Хотя… да нет, тетя, это бред, я наверно просто перегрелась.

Тетя Фиона опустилась на стул напротив племянницы и внимательно посмотрела на нее.

– А он тебя видел? – спросила она негромко.

– Не знаю, – растерялась девушка. – Мне показалось, что он посмотрел на меня. – Она подробно описала свои ощущения и посмотрела на тетю. – Это же не может быть правдой, да?

– Может, и не может, – задумчиво протянула тетя, встала и вышла из кухни. Через минуту она вернулась обратно. В руках у нее была та самая шкатулка, которую Энни несколько дней назад рассматривала в лавке. Фиона поставила ее перед племянницей и кивнула.

– Открой ее снова, Эния.

Девушка пожала плечами, не понимая поступка Фионы, но шкатулку открыла.

– О, ты послушала меня и решила использовать ее для хранения украшения, – отметила она. – Очень красиво.

В шкатулке лежал золотой перстень с ярко-красным рубином овальной огранки, на первый взгляд старинный, но Энни не была специалистом в ювелирном деле, а сейчас могли сделать стилизацию подо что угодно. Ободок возле рубина был украшен причудливым кельтским орнаментом.

– Где ты его взяла, тетя?

– Это подарок, – тетя улыбнулась, но в глазах ее была тревога. – Значит, твое время… – прошептала она, но встряхнула головой и добавила громче. – Эния, я хочу, чтобы теперь он был у тебя.

– Похоже, старинный… – Энни залюбовалась перстнем. – Дорогой, наверно, тетя, не стоило.

– Стоило, – сказала тетя твердо. – Он принадлежал матери твоего отца. А до того – ее матери. И шкатулка теперь тоже твоя, – она встала из-за стола. – А теперь, пожалуй, отправлюсь спать, с твоего позволения.

Она подошла к Энни, быстро склонилась и поцеловала ее в макушку.

– Выброси из головы все тревоги и позволь судьбе направлять тебя, – дала она совет напоследок. – Уверена, вскоре все твои сомнения развеются.

Глава 2

Хотелось того Энни или нет, но ей в самом деле пришлось выкинуть из головы необычный случай в Тауэре и свои переживания о будущем. Близилась годовщина битвы при Босворте – той самой, где пал в бою недавно обсуждавшийся в их литературном клубе Ричард III, и по этому случаю их отель, как всегда в это время, заполнился многочисленными туристами – любителями истории и просто любопытствующими. И это было для Энни дополнительным развлечением. Особенно когда ей встречались реконструкторы, наряженные по моде средневековья.

– Все-таки это красиво, – поделилась она с Джорджиной, которая навестила Хинкли в один из выходных, они направилась гулять в парке и натолкнулись на целую группу таких туристов.

– Ага, – фыркнула та. – А уж удобно, не передать.

– Ой да брось! Мы сейчас говорим о рыцарях и прекрасных леди, – отмахнулась Энни. – Представляешь, ты в роскошном наряде, а рядом с тобой сильный красивый…

– Грязный, плохо пахнущий, – подсказала подруга.

Девушки фыркнули и рассмеялись.

– В следующем году наплыв гостей будет еще больше, – заметила Энни. – Поговаривают, что хотят сделать полную реконструкцию битвы при Босворте.

– Это, конечно, было бы круто! – кивнула Джорджина, лизнув мороженое. – Лошади, рыцари в сияющих доспехах…

Они поравнялись с компанией, привлекшей внимание Энни. Две девушки в средневековых платьях вежливо и вымученно улыбались пожилому полноватому мужчине с копной всклокоченных седых волос.

– Только представьте! Или это… Как у вас, молодежи, говорят, прикиньте, да? Крест с розой Йорков перед войском! Да! И сверкающая корона на голове ! О да! И вот, как гласит «Баллада о леди Бесс», когда он ехал по мосту через реку Сор, его нога ударилась о перила. И одна мудрая женщина (это баллада так говорит, но видимо, некая ведьма, да) предрекла, что когда король поедет обратно, об это же место ударится его голова! Да! Вы знали? Ну ведь не знали же, юные леди! И вот, когда труп Ричарда везли, перекинутым через круп лошади…

– Бедные девчонки, – захихикала Джорджина, как только они отошли на достаточное расстояние. – Попали в лапы к очередному чудику-всезнайке. Вокруг достопримечательностей вечно такие околачиваются, ты замечала?

– Верный фанат истории, – фыркнула Энни. – Или просто престарелый ловелас, который таким образом привлекает молодых девушек, у которых воспитания не хватает послать его подальше. Интересно, он хоть правдивую легенду им рассказывает. «Баллада о леди Бесс» … я вроде слышала название, – неуверенно добавила она. – Но гарантировать не могу. Не помнишь?

– Неа! – Джорджина пожала плечами. – Да я думаю, легенду-то он не выдумал – такие, как он, загрызть готовы за малейшую историческую неточность. А вот было ли это на самом деле, конечно, вопрос. Только кто ж это теперь доподлинно узнает?

– Вот бы изобрести машину времени, – захихикала Энни. – Раз – и перенесся во времена Ричарда. Сидишь под мостом через реку Сор и ждешь, действительно ли ведьма королю напророчила беды или просто он сам хотел отмазаться от битвы, а королю не пристало, вот и подтащили легенду…

Вскоре пришло время считать выручку. Затем нашлись и другие повседневные заботы, за которыми Энни и не заметила, как наступила осень, а потом и зима. Дела совершенно поглотили девушку, и, может быть, она бы совсем позабыла о летнем приключении в Тауэре, если бы не странные сны.

Они начали сниться ей с той самой ночи, как она поставила шкатулку с перстнем на свою прикроватную тумбочку. Само кольцо она не носила – оно, хоть и не было массивным, все же выглядело бы неуместно в сочетании с ее простым повседневным стилем. Но Энни нравилось перед сном, уже в кровати, достать его и пару минут полюбоваться игрой света на гранях кроваво-красного прозрачного камня. Она не знала, связаны ли сны с кольцом, но чувствовала, что какая-то связь все же есть.

Сны снились нерегулярно. Иногда она не видела их неделями, а иногда видела каждый день. Их всегда объединяло то, что они были удивительно реальны, вплоть до запахов, тактильных ощущений, так что, проснувшись в своей постели, Энни не понимала, где она и как тут очутилась.

А вот сюжеты сновидений разнились. Иногда она видела себя в замке, видела людей в старинных одеяниях, которые проходили мимо нее, говорили, пили вино, улыбались, хмурились. Каждый из героев ее снов мелькал перед ней так отчетливо, будто она сама там присутствовала. Иногда она видела огромные поля с высоты птичьего полета, словно сама парила в небесах.

Иногда перед ней была темнота, в которой разносился лязг оружия и ржание лошадей. Частым гостем ее снов был тот самый мужчина, который привиделся ей в часовне Тауэра. Его голубые глаза мелькали перед ней в каждом сновидении. То ей казалось, что она смотрит на него со стороны, а порой его взгляд не отрывался от нее до тех пор, пока она рывком не выныривала из забытья.

Но еще более частым гостем ее снов был черный ворон, почти такой же, каких Энни видела в Тауэре. Впервые он приснился ей почти сразу после ее возвращения. Ворон сидел на лужайке перед домом и, Энни готова была поклясться в этом, насмешливо смотрел на нее. Затем лениво взмахнул крыльями и отлетел в сторону, приглашающе каркнув, словно призывая девушку следовать за собой. С тех пор каждый раз, когда ворон снился ей, он смотрел на нее блестящими черными глазами и явно чего-то ждал.

Энни так и не решилась рассказать о снах тете. Ее видения не были кошмарами и никаких неприятностей не приносили. А что до постоянства… Наверно, в ней не вовремя проснулась излишняя впечатлительность, и после Тауэра она никак не может прийти в себя.

А потом она нашла рациональное объяснение хотя бы части своих видений. Незадолго до Рождества ей пришлось задержаться на работе, чтобы закончить отчет по годовому бюджету. Когда она закончила, было уже совсем темно, пошел снег. Энни потянулась, разминая затекшие плечи, выключила компьютер и, мечтая об имбирном печенье, которое наверняка сейчас пекла тетушка к празднику, поднялась с места. Погруженная в блаженное осознание хорошо проделанной работы, за которой последует отдых, она вышла из бухгалтерии и не торопясь отправилась к стоянке.

Отель располагался в старинном доме, когда-то принадлежавшем местным аристократам, и владелец старался сохранить атмосферу благородного уюта. Сегодня Энни особенно радовали все эти резные перила из дубового дерева, лепнина на потолке, мягкие ковровые дорожки и картины на стенах. Проходя по общей для постояльцев гостиной – большой комнате, отделанной темными деревянными панелями, с массивной кожаной мебелью и большим камином, возле которого сейчас стояла наряженная ель, – она мельком бросила взгляд на один из портретов и внезапно замерла на месте. Она видела это изображение сотню раз – это была копия портрета Ричарда III из Лондонской национальной галереи (впрочем, как ей всегда казалось, не очень удачная). На ней был изображен худощавый человек с каштановыми волосами и усталым взглядом, крутивший на пальце тонкое золотое кольцо. Он был не слишком похож на того человека из ее сновидений – ни светлых волос, ни пронзительных голубых глаз. Однако она готова была поклясться, что узнала брошь на его берете: массивная, с красным камнем по центру и жемчужинами по краям. Да, это определенно была она! Энни часто заморгала. Так вот в чем дело: она просто заработалась. Она ходила мимо картины каждый день, изображение врезалось ей в память, а усталый мозг, обрабатывая информацию, накопленную за день, трансформировал невзрачный портрет в голубоглазого привлекательного мужчину, сигнализируя о том, что ей нужно поменьше работать и побольше отдыхать. Или, может быть, ее мечты о любви и о близком человеке воплотились в такие видения.

– Видимо, ты права, тетя, нужно назначить свидание Питеру, – прошептала Энни, встряхнув головой, и, радуясь, что разгадала причину своих навязчивых снов, отправилась домой.

Впрочем уделить внимание личной жизни ей так и не удалось. На свидание с Питером Энни все-таки сходила, однако очень быстро поняла, что, несмотря на добрые отношения, они с парнем совсем не близки по духу. Поэтому девушка с головой погрузилась в работу. Рождество они отметили вдвоем с Фионой, и после праздников для Энни вновь потекли хотя и наполненные любимой работой, но однообразные будни. Миссис Колвилл, считавшая дни до своего ухода на пенсию, посоветовала ей взять отпуск, потому что следующий год Энни будет не до отдыха.

– Может, съездить куда-нибудь, – размышляла Энни, когда они сидели с Джорджиной в местном пабе вечером в пятницу. – Как у тебя с выходными?

Подруга покачала головой.

– Я в ближайшие пару месяцев только на уик-энды могу отвлечься, работа, сама понимаешь.

– Вот невезение, – вздохнула Энни. – Люси не расстается с Бертом, Эмили обещала провести отпуск с семьей, Мэри тоже. Миссис Колвилл правильно говорит, что нужно отдохнуть, ведь после того, как она уйдет, на меня навалится столько работы, что не до отдыха будет.