Няня для дракошек, или Приключения в 3/9 царстве

– Светлана и Ярослав Княжинские, – ответила я, внимательно наблюдая за стариком: скажут ему что-то их имена или нет.

Сказали! Тёмно-карие глаза расширились от удивления, брови взметнулись вверх, но хранитель врат мгновенно натянул на себя маску безразличия.

– И почему я сразу об этом не подумал? – пробормотал он, резко развернувшись, и перешагнул порог избы, с ходу заговорив с Маришкой: – Так-с, чем будем трапезничать, девонька, выбирай. Есть ягоды, грибы, орехи, блинками можем побаловаться, кисельком…

Маришка что-то залепетала в ответ, но я уже не слушала, перегородив проход Михею, собравшемуся последовать за дедом.

– Рассказывай давай, – потребовала я, понимая, что окружающие меня люди, вернее, нелюди, знают о моих родных гораздо больше меня самой.

– Чего тебе рассказывать? – непонимающе захлопал глазами оборотень, да только актёр из него был никудышный.

– Кто мои родители на самом деле? – зашипела я, разозлившись не на шутку, и, будто вторя моему настроению, вдали раскатисто прогремел гром.

Парень оскалил мигом отросшие клыки и утробно заворчал, напомнив мне, с кем имею дело. Но не испугал: уж если он при первой встрече, будучи в облике зверя, меня не тронул, то сейчас и подавно бояться нечего.

– Я должна знать, – прошептала дрогнувшим голосом, старательно выдавливая слезу, поняв, что силой в этой ситуации вряд ли чего-то добьюсь, а вот хитростью и женскими штучками… – поделись со мной, пожалуйста.

Коснувшись крепкого мужского плеча, я заглянула в карие глаза, затрепетав ресницами так, что, будь немного полегче, взлетела бы, точно горлица, – и кадык Михея дрогнул, выдавая смятение. Оставалось только дожать. Так, в глазах слёзок прибавить, в голосе побольше печали… Только бы не переиграть… Но не тут-то было!

– Чего к парню пристала? Видишь, не может он об этом говорить, – одной фразой разрушил мои планы дед Ратибор, выглянувший из избушки.

– Только говорить? – зацепилась я за слово. – Написать может?

– Вот же настырная какая! – покачал головой хозяин. – Ей про Фому, а она про Ерёму!

– Да про какого Фому, про какого Ерёму?! – не выдержала я и повысила голос. Гром загремел ещё ближе, заставив старика нахмурить брови и иначе взглянуть на меня, более настороженно, что ли. – Я прошу о такой малости, а вы мне зубы заговариваете.

– Ты, это, успокоилась бы немного, деточка, – проследив взглядом за молнией, разорвавшей небеса неподалёку от избушки, проворчал старик, – а то, не ровен час, спалишь мне всё здесь к Кузькиной матери.

– Увы, ничем не могу помочь, – вздохнула я, удивившись тому, что изменение погоды записали на мой счёт, но вида не подала, планомерно двигаясь к намеченной цели, – если ко мне всей душой, то и я так же, а если ко мне поворачиваются…

– Ладно-ладно, понял я! – усмехнулся дед Ратибор, узнав собственные слова, произнесённые не так давно. – Так и быть, я расскажу, но иносказательно, поскольку во всех девяти царствах об этом говорить запрещено, особенно тем, кого это не касается лично. Так что на парня не серчай, он и правда не может ничего сказать, иначе его постигнет кара.

– Я выбрала ягоды и блины, – высунув курносый нос из избушки, довела до нашего сведения Мариша, прервав разговор на самом интересном месте.

Я чуть было не зарычала. Вот так поведёшься с оборотнем и не заметишь, как спустя пару часов уже начнёшь копировать его привычки.

– Идёмте обедать, – улыбнулся хозяин. – На голодный желудок серьёзные разговоры не ведутся. Обещаю, как только перекусим, – расскажу тебе что знаю.

Не доверять старику у меня причин не было, поэтому ничего не оставалось, как согласиться, тем более, что желудок отреагировал на мысли о еде призывным урчанием, которое не услышал разве что глухой.

– А ещё чего-то вредничает, – мотнув головой в мою сторону, хмыкнул Михей, явно намекая на призывы к действию моего организма.

– Женщины, что с них взять, – поддержал его дед Ратибор, вздохнув так, словно в этом выражении заключалась причина всех печалей мира.

Пока мы препирались у порога, Маришка уже похозяйничала в избушке, откуда-то вытащив глиняные расписные миски и расставив их на столе.

– Ай да хозяюшка! – всплеснул руками дед, по-доброму улыбнувшись, отчего морщинки разбежались лучиками из уголков его глаз. – Мне как раз такая помощница нужна. Может, останешься у меня погостить на пару дней, пока твоя сестра с Михеем по делам отлучатся? Будем с тобой ягоды-грибы собирать, да травы разные лесные. Всяко лучше, чем топать с этими двумя оболтусами неизвестно куда, слушая всю дорогу, как они переругиваются. Даю слово, что сам не обижу и в обиду не дам. Что скажешь?

– Я согласна, – поспешила с ответом сестрёнка, мельком взглянув на меня и мгновенно сообразив, что разрешения от меня не получит.

– Фух, одной проблемой меньше! – не дав мне и рта раскрыть, выдохнул оборотень. – Я тоже согласен.

– А я нет! – всё ещё надеясь переубедить Маришку, заявила я.

– А тебя никто и не спрашивает, – фыркнул оборотень, под одобрительное покашливание старика. – Трое против одной – так себе расклад.

Глава 6

Если я думала, что авторитет старшей сестры позволит мне взять верх, то глубоко ошибалась. Эти трое, объединив усилия, уели меня по полной, раскатали, так сказать, в лепёшечку. Кстати о лепёшечках… Кто-то там блинов обещал.

– Ладно, так и быть, – вздохнула я, признавая своё поражение под радостный визг младшей сестрёнки, – только дайте слово, что позаботитесь о Марише.

– Даю слово, – без тени усмешки ответил хозяин, да так уверенно, что поставить под сомнение его обещание язык не повернулся. Знаю, это могло показаться странным, но я верила ему; верила так же, как и Софье Ильиничне, как и Михею. Да и прав дед Ратибор: в дальнюю дорогу Маришку брать с собой не стоит. Кто знает, что ждёт нас впереди?

– Ну, мы есть-то будем или как? – раздался обиженный голос Маришки, выдернувший меня из размышлений.

– Будем, конечно, – откликнулся старик и подмигнул мне, давая понять, что я сделала правильный выбор. – Так, желторотики, быстро приподняли каждый свою миску, сейчас раскинем скатерть-самобранку.

При упоминании волшебного предмета глаза загорелись не только у сестрёнки, но и у Михея. Я же смотрела с опаской, не зная, что от этого чуда ожидать.

– А мясо можно попросить, или она у вас только подножный корм выдаёт в виде грибов-ягод? – уставившись голодными глазами на белую льняную скатерть с вышитыми в центре и по краям рунами, спросил Михей.

– Подножный корм, как ты выразился, – фыркнул дед, – выдаю я сам, поскольку собственноручно собираю, а скатерть держу так, на всякий случай. А попросить можно, но не факт, что она тебе выдаст желаемое: бракованная попалась, взбрыкивает иногда. Блины, сырники со сметаной, запеканку выдаёт исправно, а с другими блюдами не угадаешь: иногда – всё по заказу, а иногда такое появляется, что потом дня два-три есть не захочешь вовсе.

Скатерть опустилась на стол, и мы поставили на неё чашки, замерев в ожидании.

– Чего сидим? Кого ждём? Заказывайте! – скомандовал хозяин.

Я рисковать не стала и попросила сырников со сметаной, Маришка блинов с мёдом и молоком, а вот Михей, несмотря на предупреждение деда Ратибора, заказал куриных ножек, да побольше.

Скатерть замерцала, завибрировала, отчего стол заходил ходуном, а потом, сопровождаемые громкими хлопками, на ней начали появляться: тарелка с сырниками с пылу с жару, миска со сметаной, стопка блинов на блюде, пиала мёда и крынка с молоком. Последним появился большой поднос с маленькими дымящимися лапками… при ближайшем рассмотрении оказавшимися лягушачьими.

– О, блюдо из самой Франции, – хохотнула я. – Да вы гурман, монсеньор!

– Скорее из ближайшего болота, – сплюнул на пол хозяин. – Ночью ни одной лягушки теперь не услышим, точно говорю: извёл всех, ирод косолапый, своей просьбой.

– Да я это… того… – оправдывался парень, – решил попробовать.

– Ну попробуй-попробуй, – покосившись на поднос, поморщился старик, – а мы, пожалуй, пойдём обедать на свежем воздухе, подальше от ваших заморских деликатесов. Приятного аппетита, Топтыгин.

– Да я ж не это попробовать хотел, а того… – всё ещё пытался что-то объяснить Михей, но дед его слушать не стал, а взмахнул рукой, поднимая с помощью магии наши кушанья, и направился к двери.

– Не расстраивайся, говорят, они по вкусу напоминают куриные ножки, – решила я приободрить товарища, но по тому, что его лицо и шея приобрели багровый оттенок, поняла – лучше бы помалкивала.

Раскинув на траве покрывало, найденное в сенях, дед разместил на нём наш обед и плюхнулся сам, указав нам с Маришей на противоположный край. Но стоило только всем разместиться, как из дома вышел Михей.

– Быстро ты с ними управился, – усмехнулся старик. – Вот что значит звериный аппетит!