Покаяние «Иуды»

– Я где работаете? – спросил Эди, полагавший, что Андрей является сотрудником органов госбезопасности, поскольку он свободно проходил на территорию санатория КГБ, поддерживал отношения с семьей чекистов.

– В милиции. Я недавно закончил минскую школу, некоторое время работал в «Динамо», выступал на соревнованиях за это спортивное общество.

– А каким видом занимаетесь?

– Боксом, – произнес Андрей и как-то стушевался.

– Это хорошо, очень серьезный вид спорта, дает хорошую физическую подготовку и закалку для жизни.

– Вы это серьезно?!

– Конечно, серьезно, – прервал его Эди, чтобы исключить тему их вчерашней стычки, – я с удовольствием смотрю боксерские бои, а некоторых наших великих мастеров даже лично знаю, к примеру, Конакбаева, Рискиева, Лемешева.

В это время объявили посадку на московский рейс, и Эди, попрощавшись с Андреем, направился к самолету. «В целом нормальный парень, правильно воспринял мою подсказку на «вы», да и рассуждает здраво, может, и с Оксаной у него как-нибудь наладится», – заключил Эди, поднимаясь по трапу на борт ТУ-134.

Глава II

Через пару часов самолет сделал посадку во Внуково и вырулил на стоянку. Эди встретили у трапа и сразу же повезли на Лубянку. По прибытии на место сопроводили в приемную начальника главного управления контрразведки Маликова. Дежурный офицер, изучающе оглядев его с ног до головы, предложил присесть на один из стоящих вдоль стены стульев, указав на них рукой. Но Эди, ощущая затылком тяжелый взгляд недовольного дежурного, прошел к журнальному столику и опустился в обитое блестящей черной кожей кресло, которое мягко вобрало его в себя. Затем, не обращая внимания на продолжающего смотреть в его сторону офицера, взял со столика «Правду» и начал читать передовицу, надеясь на то, что это отвлечет его от предстоящей встречи. Но, обнаружив, что не вникает в текст, вернул ее на прежнее место и стал изучать приемную. Внимание привлекли стоящие в углу массивные напольные часы с гирьками и огромным маятником, который, без устали двигаясь то в одну, то в другую сторону, отсчитывал в ритме «тик-так, тик-так» – секунда за секундой пульс бега времени. Шум, издаваемый его монотонными колебаниями, завораживал, и неискушенному человеку могло показаться, что здесь все замерло в ожидании каких-то чудес. Но Эди знал, что это обманчиво, что размеренность лубянской жизни, которую кто-то мог принять за неторопливость, диктовалась мыслительным процессом, который шел в кабинетах, где обитала контрразведка. Поэтому и отношение к ней верхов было бережливое, а коллег по ремеслу – почтительное. Хотя нет-нет да и встречались в ее коридорах люди, наподобие этого дежурного офицера, который отчего-то решил изображать из себя очень занятого и важного деятеля, что проявлялось в его общении с сотрудниками, приходящими по служебным вопросам в приемную, и в том, как он небрежно отвечал звонившим.

Эди, вынужденно ставший свидетелем этого притворного величия, внутренне негодовал, но неожиданно пришедшее на память изречение Сенеки Старшего о том, что «Золотая узда не сделает клячу рысаком», несколько развеселило его, и он вновь взялся читать газету.

Спустя десять минут в приемной появился начальник отдела контрразведки Ковалев, с которым Эди был знаком по прежним совместным делам. Он быстро огляделся и, увидев почти утонувшего в кресле коллегу, воскликнул:

– Дружище, наконец-то, а то я уже начал было волноваться, когда твой шеф вчера доложил, что тебя не могут найти. Грешным делом подумал, увлекла его какая-нибудь ялтинская зазноба в свои покои и нескоро отыщем. Но, слава богу, все обошлось и ты с нами.

Прежде чем встать навстречу Артему и отреагировать на его слова, Эди успел подумать о том, что хоть какая-то ясность наступила относительно того, с кем ему придется иметь дело. Это его в некотором смысле обрадовало и в то же время напрягло, поскольку знал сложность ковалевского направления работы.

– Привет, вот кому я обязан вызовом в центр. Надеюсь, ненадолго? – произнес Эди, пожимая протянутую ему руку.

– Это от него зависит, – показал Артем пальцем на дверь кабинета начальника. – Но, как я предполагаю, минимум на месяц, а то и навсегда, если придешься по нраву нашим боссам, – добавил он, заговорщически подмигнув. – Но заранее предупреждаю, что ситуация прямо-таки не из простых… Я предлагал сразу назначить тебя на это дело, чтобы не терять время на всякие там отборы, но были мнения посмотреть и других. Посмотрели, проверили и выделили троих. Все хорошие ребята, но наш главный, скорее всего, остановится на твоей кандидатуре, я это почувствовал на сегодняшнем совещании. В таком случае те двое будут дублерами.

Неожиданно на столе в приемной задребезжал телефон. Дежурный офицер заученно быстро схватил трубку и, поднеся ее к уху, выпалил: «Слушаю вас, товарищ генерал». Затем, несколько раз повторив: «есть», «есть», «так точно», – медленно вернул ее на прежнее место и, отчего-то сделав паузу, важно произнес:

– Товарищи, можете заходить, вас ждут.

Войдя в обширный кабинет, они сделали несколько шагов и остановились, после чего Эди в установленной форме доложился о своем прибытии. Артем, уже побывавший здесь с утра, сохранил молчание, отметив для себя, что его начальник удовлетворен докладом и видом Эди.

– Очень хорошо, а то мы вас несколько заждались, проходите сюда, – произнес он, показывая на два кресла у стола совещаний. Сам сел по другую сторону и, окинув Эди пронизывающим взглядом, продолжил: – Мы совместно с разведкой в течение ряда последних лет ведем разработку одного зарубежного антисоветского центра, который финансируется и контролируется спецслужбами стран главного противника. Так вот, с использованием возможностей этого центра – я имею в виду, прежде всего, людской ресурс, а это всякого рода отщепенцы, оказавшиеся за границей в разное время и по различным причинам, – западные разведки стремятся создать агентурные позиции в нашей стране, в частности, для получения доступа к секретам оборонной промышленности, военной технике, новым исследованиям в этой области. В этих целях осуществляется поиск советских граждан, сомневающихся в ценностях социализма и готовых встать на путь измены. Конечно, особо рассчитывать на серьезный успех здесь противнику не приходится, но, тем не менее, в отдельных случаях в расставленные сети попадаются люди с двойным дном.

Еще долго говорил пожилой генерал прописные истины о разведывательно-диверсионных устремлениях иностранных разведок против СССР в новых перестроечных условиях и о том, как успешно противостоит им советская контрразведка, отчего Эди начал подумывать, а не решил ли начальник главка прочитать ему лекцию о политической бдительности. По крайней мере, вступительная часть проходящего совещания в узком составе и этот монолог, озвучиваемый в откровенном менторском тоне, навевали такую мысль.

«Видимо, таким образом он решил просветить меня, неотесанного провинциала, о противостоянии сил зла и добра, а также на всякий случай промыть мозги, чтобы не дай бог, какая-нибудь идеологическая соринка, способная помешать выполнению его задания, не оказалась в их извилинах», – заключил Эди, внимательно наблюдая за генералом.

– Почему я акцентировал ваше внимание на этих постулатах, спросите вы? – неожиданно прозвучало из его уст. – А для того, чтобы перекинуть мостик к сути дела, которым вам предстоит заняться, – ответил он на свой же вопрос. – Но прежде чем перейти к нему, мне важно послушать вас, то есть чтобы вы рассказали о себе, своей работе, увлечениях. Это по принципу того древнего классика, который изрек, мол, поговори, чтобы я мог получить представление о тебе. Точно знаю, что он не был японцем или китайцем и каратэ, как вы, не изучал. Кстати, это очень хорошо, поскольку человек, которым вам придется вплотную заняться, тоже увлекается восточной философией, хотя все последние годы имел дело, в основном, с европейцами. Лично я предпочитаю европейскую культуру, особенно после того, как наша страна рассорилась с Китаем.

«Все не так уж и плохо, – решил Эди, – если «генерал-западник» аргументирует свои желания изречением Сократа: «Заговори, чтобы я тебя увидел», вот только непонятно, отчего он решил, что страны рассорились. Ведь они и дружили, и рассорились на уровне первых лиц партий».

– С вашей анкетой и всякими там справками я ознакомился, и надо сказать, что по объективным характеристикам вы больше других подходите для этого дела. Для полноты же впечатлений поговорим, а чтобы придать нашей, так сказать, беседе непринужденный характер, я угощу вас, товарищи офицеры, знаменитым краснодарским чаем. Вот он, кстати, и подошел. Как видите, мой помощник четко отслеживает ситуацию в кабинете. Молодец, Александр Семенович, ты ко времени подоспел.

«Надо же, элитный чай и беспроигрышная фраза «товарищи офицеры», ну почти как у Симонова: «Как мир, так – ”сукины сыны”, а как война, так сразу “братцы”» – промелькнуло в голове Эди, вызвав некоторую иронию относительно этого чаепития. Тем не менее, крепкий чай внес ощущение тепла в общение чекистов разных поколений и в определенной степени настроил Эди на откровенный разговор, в ходе которого генерал задавал ему много уточняющих вопросов.

Эди отвечал на них, понимая, что генералу хочется до конца быть уверенным в своем выборе. Но, завершая повествование о себе, он не удержался и, улыбаясь, заметил:

– Товарищ генерал, вся моя биография у вас на ладони. Даже Сократу, которого вы цитировали, мне нечего было бы добавить, чтобы он меня увидел.

Генерал искренне рассмеялся, а потом, отпив глоток уже остывшего чая, произнес:

– Майор, немедленно приступайте к изучению материалов на «Иуду». Исходите из того, что вам предстоит очень сложная миссия, а времени на подготовку почти нет. Объект[1 - Объект – в данном случае лицо, в отношении которого проводятся оперативно-розыскные мероприятия.] находится в Минске и принимает реальные меры к реализации своих преступных замыслов. В ближайшее время он будет арестован руками милиции за совершенное несколько дней назад преступление и помещен в следственный изолятор МВД Белоруссии. Вот там, в ходе внутрикамерной разработки, из него необходимо вытрясти нужную информацию. К нам его забирать нельзя, иначе весь оперативный замысел полетит к чертям. В милиции можно, это не вызовет у его хозяев больших подозрений, тем более мы постараемся организовать утечку информации, которая их несколько успокоит. О совместных действиях договоренность уже достигнута: председатель разговаривал с министром и тот уже озадачил кого надо в Минске.

«Иуду» необходимо вывернуть наизнанку, заставить нервничать, искать ниточку на волю и в самый последний момент, когда он уже потеряет надежду, – дать ее, позволить ухватиться… вот тогда и начнется самое интересное. Главным его разработчиком в камере будете вы. И надо откровенно сказать, что от вас зависит весь ход дальнейшей работы против объекта. Вашей специальной подготовкой займутся опытные в этой части сотрудники, можно сказать, лучшие знатоки криминального мира. Типовой план подготовки имеется, его надо доработать и, как говорится, войти в роль. На все это вам дается максимум семьдесят два часа и ни минуты больше. Если чувствуете, что такая работа вам не под силу, сразу же скажите, у нас есть дублеры. После этих слов генерал умышленно сделал небольшую паузу, смотря Эди в глаза, который без раздумий заполнил ее короткой фразой: «Я подготовлюсь».

– Спасибо, нисколько не сомневался, что получу такой ответ, – продолжил генерал, – я уверен, что у вас все получится. Только будьте очень скрупулезны при выборе линии поведения для общения с объектом и другими обитателями тюрьмы. Да, кстати, не упустите при этом из поля зрения вопрос о взаимоотношениях с сотрудниками администрации тюрьмы – вы для них не чекист, а преступник. Одним словом, подготовка должна быть идеальной. Будут возникать вопросы, не стесняйтесь, спрашивайте, будем вместе искать на них ответы.

Потом, уже обращаясь к Артему, приказал:

– Выделите для майора отдельный кабинет, исключите общение с ним сотрудников, не имеющих непосредственного отношения к готовящейся операции. Поселите на меблированной конспиративной квартире, что поближе к Лубянке, а то ему недели две-три придется на нарах кантоваться. Обеспечьте залом для тренировок и партнерами хорошего уровня. Разработчики легенды со своими предложениями будут у меня в двадцать тридцать. Сначала согласуем контуры с учетом всех за и против, а потом, когда майор получит представление об объекте разработки, детализируем. И еще, не забудьте о документе прикрытия, не идти же ему в камеру под своими установочными данными.

Затем, вновь взглянув в глаза Эди, спросил:

– У вас возникли какие-нибудь вопросы, которые немедля следует обсудить?

– Пока нет, сначала нужно вникнуть в суть материалов, а все остальное потом.

– Хорошо, тогда за дело, товарищи, помня, что у настоящих оперов только вечером начинается рабочий день, – подвел генерал итог разговору, бросив при этом быстрый взгляд в сторону окон, за которыми сгущались московские сумерки.

– Ну и как тебе наш дед? – пошутил Артем, обращаясь к Эди, когда они вышли в коридор.

– Хорош, и чай его тоже хорош, – задумчиво ответил Эди.

– А чего ты подначил его с Сократом, думаешь, он не знает, кого цитирует?

– Скорее всего, знает, но может не догадываться, что мы тоже об этом знаем, поэтому лучше сказать, чем промолчать. Ведь этот седой генерал весьма въедливый специалист своего дела.

– Ты тоже, что меня очень радует. Особенно в данной ситуации, поскольку тебя ждет десяток томов оперативных материалов на объект.

– Я не думаю, что нужно заниматься листанием всех материалов на него. Для этого не только трех суток, но и месяца не хватит. Предлагаю следующий алгоритм действий. Даешь своим ребятам сделать закладки там, где есть информация, характеризующая его как личность, а также этапные отчеты о ходе разработки. Мне необходимо знать, в чем он силен, а в чем слаб, какие имеет наклонности, увлечения по жизни, как ведет себя в ситуации, реально угрожающей его жизни, в конце концов, необходимо четко сформулировать, чего мы хотим в итоге добиться – тюрьма, перевербовка, склонение к явке с повинной для организации в последующем показательного судебного процесса. Кстати, об этих вещах генерал почему-то не стал говорить.

– Материалов на него у нас полно, остается только выбирать, что более подойдет для задания, но это в первую очередь тебе придется делать, конечно, не без нашей помощи. Что же касается последних вопросов, ничего конкретного сказать не могу, поскольку руководство не определилось. Думаю, об этом разговор состоится накануне нашего отъезда в Минск.

– А почему не в самом начале, ведь такая определенность помогла бы лучше мобилизоваться, быть готовым к различным вариантам развития ситуации.

– Думаю, генерал хочет сначала посмотреть, как пойдут твои дела с объектом, а затем по ходу корректировать цели и задачи.

– Ему, конечно, виднее, но, надо полагать, он учитывает, что «Иуда» может иметь свое отношение к нашим корректируемым на ходу целям и задачам, тем более с ними мне нужно будет знакомиться в СИЗО[2 - СИЗО – следственный изолятор.], – сыронизировал Эди.

– Ты прав, я постараюсь поговорить с ним по этому вопросу сегодня же, нет, завтра с утра. Действительно, чтобы справиться с «Иудой», нужно быть во всеоружии: он волевой и изворотливый противник. К тому же и валютный миллионер, сделавший свое нелегальное состояние на незаконных операциях. Так что по нему, кроме шестьдесят четвертой[3 - Статья 64 УК РФ – измена Родине в различных формах, в том числе в форме шпионажа.], и восемьдесят восьмая[4 - Статья 88 УК РФ – незаконные валютные операции.] плачет.

– И куда вы смотрели, когда он проворачивал эти операции? – удивился Эди.