Заложница порока

–Твое полное подчинение в обмен на свободу. Мелочь с твоей стороны. Пустяк. Семь дней я буду делать с тобой все что пожелаю, а после истечения этого срока – отпущу, – обыденным голосом излагал условия, словно предлагал мне совершить вечернюю прогулку перед сном.

Больной урод!

Внутри все переворачивалось от гнева вперемешку с ужасом и отвращением.

– Я получу свое в любом случае. Согласна ты или нет. В случае отказа, мне всего лишь придется применить силу.

А ведь так все и есть. Он прав и возьмет меня при любом раскладе. Соглашусь я или откажусь.

Эта мразь всего лишь решила поиграть в благородство. Игра, очередная забава!

Ему наскучило сопротивление жертв? А может решил поберечь свои силы?

Как не крути поистине дикая ситуация! Но его омерзительные игры не для меня!

– Нет! Я не дамся вам добровольно, – твердо ответила ему, не желая принимать его условия. Смахнула со щеки предательские слезы, которые катились из глаз тонкими струйками.

Буду биться до последнего вздоха, но не стану его безропотной куклой, добровольно выполняющей его прихоти.

Не раз слышала о нем, как о самом безжалостном ублюдке из всех, что появлялись в борделе. Вряд ли я перенесу хоть одну ночь рядом с ним.

– Ты не знаешь от чего отказываешься. Приняв мои условия, ты получишь настоящее удовольствие, – проговорил этот похотливый подонок.

– Мне это не нужно! – обхватила руками голову, отчаянно пытаясь не сойти с ума.

Не рехнуться от того что творилось сейчас со мной.

– Это временно… Поверь мне. Я знаю…, – хрипло сказал он.

На что он намекает? На то, что я сама буду хотеть быть с ним?

Бред! Никогда в жизни. Даже под страхом смерти!

– Мой ответ не изменится! – старалась держаться уверенно.

Не дам ему насладиться своим отчаянием. Не позволю сломить себя!

– Даю ровно сутки на обдумывание. Завтра к вечеру ты должна решить соглашаться или нет, а теперь можешь идти, – щелкнул дверной замок, говоря о том, что меня действительно отпускают.

Невероятно!

Я уже мысленно попрощалась с белым светом, а вместо этого меня отпускают.

С ума сойти! Ведь возможно это мой шанс, за сутки может произойти что угодно. Вдруг мне удастся удрать?

– Сделаешь попытку сбежать, будешь наказана, – за спиной услышала его голос, когда дрожащей рукой схватилась за дверную ручку.

Черт! Проницательная тварь!

Катись в свою преисподнюю…Урод!

Быстро открыла дверь и выбежала в коридор, вдыхая воздух временной свободы.

Глава 12.

Даже оказавшись за закрытой дверью своей комнаты, продолжала дрожать от страха и эмоций, переживших рядом с таким страшным человеком как Шайтан.

Никогда ранее не приходилось испытывать такой ужас, и то что я до сих пор была жива казалось мне настоящим чудом. Чудо! Иначе и не скажешь, ведь этот дьявол был способен на все. Такие звери не испытываю ни жалости ни сострадания. И то, что он меня отпустил, ничего не значило. Это лишь временная передышка перед настоящим стихийным бедствием.

За спиной все еще стоял Пьер, но его присутствие уже не напрягало. После того как мне пришлось общаться с настоящим матерым хищником, этот вышколенный, с серьезным лицом мужчина, казался пушистым котенком.

– Можете отдыхать, – сказал он. – До дальнейших распоряжений на ваш счет , – добавил он, с нескрываемым удивлением на лице.

Что? Не ожидал меня увидеть целой и невредимой?

Да я сама, мягко говоря, в шоке.

Но это временное явление, ведь если не придумаю, как сбежать, уже завтра может быть иначе.

– Не думаю, что вас сегодня снова пригласят. Спокойной ночи, – сухо попрощавшись, оставил меня одну.

А вам самой ужасной… Вам и вашему хозяину, – мысленно пожелала им.

– Кто бы сомневался, – прошептала я, когда за хлопком двери услышала, щелчок замка.

Глупо было надеяться, что меня оставят не запертой.

Думаю, за мной будут следить особо тщательно, что очень осложнит мне и без того непростую задачу.

Как мне сбежать из этой тюрьмы? Каким образом спастись, когда кругом камеры и охрана?

Внутри все сжималось от мысли, что возможно мне так и не удастся незаметно покинуть это ужасное место.

Семь дней? Да я не переживу и одного.

О добровольном согласии на его абсурдное предложение и речи не могло идти.