Сархан

Отступил назад, позволяя развернуться. Сердце выпрыгивало из груди.

Едва различимо кивнула и стремительно бросилась в противоположную сторону.

Не могла реветь в голос. Зажала руками рот и побежала. Быстро, стремительно, не разбирая дороги. Сквозь слезы смотрела только вперед и сходила с ума от безысходности. Рвано дыша, со всей мочи продолжала нестись. Цеплялась об острые прутья перил, до крови раня щиколотки. Ничего не замечала. Только сдерживала истерику… и подавляла пережитый секундой назад сумасшедший ужас.

Глава 7.

Сархан.

Бэмби. Олененок с огромными миндальными глазами. Во все лицо. Стоял, смотрел в эти бездонные омуты и насмотреться не мог. Наваждение…

Девчонка. Появившаяся у меня на пороге. Стояла напротив. Дрожала. Тряслась от страха. Ресницами хлопала. Крохотные кулачки сжимала, того и гляди сейчас бросилась бы прочь без оглядки. Но стояла и сказать что-то хотела.

– Что нужно? – кинул ей, чувствуя, как ствол каменел, натягивал штаны, будто и не драл ту шмару, что без сил сейчас сидела у кровати, ожидая моего возвращения, – Шлюх больше не заказывал.

– Я не шлюха! – пискнула, возмущаясь, будто я ей член в глотку засунул, – Вы… Вы всем мешаете. Убирайтесь вон. Проваливайте из этого дома.

Наивная… Откуда только взялась? Щеки горели. Алые, будто я своим стояком по ним прошелся.

– Дерзкая? – спросил, залипая на ее сочные, пухлые губы.

Осатанел, глядя на то, как она поджала их, облизнув одну.

– Да! – вскинула подбородок. Посмотрела дерзко. Храбрости набралась?

Забавно.

– Прекратите сейчас же. Кругом старики и дети, а вы… вы… занимаетесь этим… – проговорила, будто нравоучения мне читала.

Оху..ть.

– Чем? – смех пробирал, – Скажи! Ну? – усмехнулся.

– Вы сами знаете… Так нельзя! – жалобно пискнула, отводя в сторону глаза.

Еще и целомудренная. Обалдеть просто…

– С чего бы? Или… может, ты хочешь оказаться на ее месте? – отошел в сторону и нарочно позволил рассмотреть голую телку, сидящую на полу.

Глаза напротив стали огромными, выпученными. Ох, бля..ь…

– Так я вмиг исполню твое желание, – схватил и медленно потянул к себе. Хрен, как по сигналу, задергался.

Выдрать бы ее до судорог. Чтоб стоять, сидеть не могла. Выдолбать во все щели, как шлюху грязную, на всю длину. С оттяжкой. Задница у нее круглая, стройная, обтянута джинсой. Дразнила… На грех нарывалась. Представил ее под собой, аж яйца заныли.

– Нет! – закричала, перепонки мне рвя. Цеплялась руками за дверной проем, – Не трогайте. Не смейте ко мне прикасаться! – пыталась ударить. Замахивалась… Но какое там…

Смех, да и только. Сама непорочность. Точно целка… Никто не сорвал…

Засмеялся, не имея сил сдерживаться. Подыхал от смеха.

– Блаженная, – отпустил ее руку, – Лети, бабочка, пока крылья еще целы. И запомни. Увижу еще раз – горько пожалеешь…

Чистая. Не про мою честь… Обалдеть. Я ее отпустил… Сдержался. Самому себе не верилось. Дьявол. Просто жесть… Яйца скрутило в тисках. Болезненно так. Аж в глазах потемнело.

Долбануться просто.

Со всей силы хлопнул дверью, едва не снося ее с петель. Повернулся к прожжённой шалаве и меня замутило. Не то. Не ее хотел. Другую, что бежала вниз по ступеням.

Вот дерьмо.

Я привык трахать опытных телок. Бывалых. Которые не пускали сопли, а знали свое дело. Целки не возбуждали. С ними мороки много. Не мое это.

А тут шибануло. Потянуло потрогать. Попробовать ее. По губам болтом поводить. Разложить под собой и драть жестко. Ошалело, чтобы дымилось… До искр из глаз. Выдолбать всю ее непорочность.

Вибрация телефона привлекла мое внимание. Знал, кто звонил. Сходу догадался. Самир. Больше некому. Слухи разносились со скоростью света. И он знал. Все знал, что этой ночью я убрал предпоследнего человека из своего длинного списка. Стоял у самой цели, у финишной прямой, собираясь закончить свою давнюю игру, затеянную ради мести за тех, кто мне был когда-то дорог.

– Алло, – рявкнул я, даже не смотря на высветившийся номер.

– Приветствую, брат, – услышал знакомый голос единственного человека, которого мог с уверенностью назвать своим другом. Он был свидетелем тех давних событий. Знал все в подробностях и даже несколько раз оказывал свою помощь, когда она мне была необходима.

– Здравствуй, Самир, – выдал я, ища глазами куртку.

Обнаружив ее в кресле, рывком достал из кармана бумажник и вытащил из него несколько бумажек зелени. Кинул их к ногам шлюхи и указал ей на дверь.

Понятливая баба. Тут же схватила деньги и стала быстро натягивать на себя свое шмотье.

– Слышал, ты вчера немного развеялся, – начал он и тут же замолк, – Как сам?

– Что мне сделается? Ты же знаешь, – хмыкнул я.

– Знаю, – засмеялся он, – Но будь осторожен. Шакал готовится. Ссыт от страха и пытается угадать следующий твой ход, – криво ухмыльнулся на это.

Обломится. Не по зубам я ему.

– Ожидаемо, – оборвал его, – Но он не знает, что я готовлю для него что-то очень особенное, – довольно засмеялся, смотря, как шлюха покидает мое временное пристанище, где я отсиживался, планировал нанести последний сокрушительный удар по Юсупову. По этой жирной твари, что превратила меня в, одержимое местью, животное.

– Может, пора остановиться? Ты многих наказал, – спросил меня снова, как делал это уже не раз.

– Нет, – отрезал сразу, – Я пойду до конца, – вспомнил прошлое и кровь закипела. Ярость в жилах забурлила, в мозг ударила. Я слишком долго к этому шел. Шаг за шагом продвигался к своей главной цели. Остался последний рывок и все закончится, – Он мне слишком многое задолжал, чтобы я останавливался.

До этого была разминка. Тренировка, так сказать. Месиво начнется только сейчас. Война будет. Кровь будет течь рекой. Эта падаль захлебнется ею. Кишки собственные жрать будет.

– Береги себя, – сказал Самир и перед тем, как сбросить вызов, добавил:

– Брат!

К чему эти сопли? Будет все хорошо. Все спланировано до мелочей. Рвать буду мразь. На мелкие кусочки. Мокрого места не оставлю.