Не укради, не убий

– Вера, мне уже доложили. Надеюсь, Дмитрий уладил все твои неприятности. Как ты? Сильно расстроилась?

– Я в порядке. Мне срочно надо с тобой поговорить.

– Поговорим, но давай не сейчас, скажем, в 14 часов. Пообедаем заодно вместе. Я так давно не видел тебя. Соскучился.

– Нет, сейчас. Смотри, что я нашла ночью в маминой шкатулке!

Я протягиваю отцу листок с завещанием.

Отец садится в кресло, опускает лицо в ладони. Затем нажимает кнопку на столе.

– Светлана Геннадьевна, отмените сегодняшнее совещание. Да, отмените! На вечер, на завтра, послезавтра! Я занят.

Папа выпивает залпом стакан воды. Поворачивается ко мне.

– Садись, это долгий разговор. Моя девочка, поверь, я не хотел, чтобы ты узнала о трагических событиях из прошлого нашей семьи. Но теперь придется тебе всё рассказать, хотя это причинит тебе боль. Прости меня!

… До 1994 года я был очень счастливым человеком. У меня была любимая жена Соня, дочь Верочка, и мы ждали второго ребенка. Материально мы ни в чем не нуждались, у нас уже была своя фирма, которую мы вдвоем с Соней развивали дальше. Никто не предвидел, что рождение второго ребёнка пустит под откос все наше благополучие и спокойствие.

Надя родилась раньше срока, в 33 недели. До 6 месяцев мы не замечали особых отклонений. Конечно, ребенок был слабенький, но мы надеялись на лучшее. Но дальше девочке становилось все хуже и хуже. Ей не могли сначала поставить точный диагноз. Соня стала вести себя неадекватно из-за болезни дочери. Она металась от одного специалиста к другому, ездила к разным бабкам и колдуньям. Господи, куда только она ни таскала бедного ребенка!

Надя в год не сидела, она никогда не говорила, ни на что не реагировала, она не была уже человеком. Девочка часто теряла сознание. В конце концов, ребенку поставили диагноз «эпилепсия», и врачи сказали, что она не выживет. Я несколько раз пытался положить девочку в больницу в неврологию, чтобы облегчить страдания ребенка, но Соня забирала её буквально на следующий день. Я пытался достучаться до жены, втолковать ей, что у нас есть здоровая дочь Вера, которая растет сиротой при родной матери, брошенная на нянек. В конце концов, у нас могут быть другие дети. Но все было бесполезно.

Наша жизнь превратилась в кошмар. Когда Надя впала в кому, Соня покончила с собой. Она в тот день ехала на исправной машине из больницы, где лежала Надя, и сама направила машину вниз с моста. Там виадук шел через железнодорожные пути. Хорошо, что никого внизу не оказалась. Пострадала она одна. Я никого не хотел видеть. Я не мог видеть Надю, потому что Соня умерла из-за неё.

Надя умерла через пять дней после Сони, умерла без меня. Я должен был срочно уехать в другой город по неотложным делам. Перед отъездом я распорядился похоронить дочь достойно. Надеюсь, что похоронная фирма выполнила все мои распоряжения. Это была солидная фирма, они бы не стали терять репутацию. Попробуй меня понять и простить. Сам себя я не прощу.

Я встала и подошла к отцу. Бедный папа!

– Где Надю похоронили?

– На Клещихинском кладбище. Я никогда не был на её могиле. Даже не знаю, где она и сохранилась ли?

– Почему не с мамой на Заельцовском?

– Маму похоронили рядом с её родителями и дедом. Там оставалось одно свободное место в большой ограде, где лежали все Волчанские.

– А завещание мамы? Ты знал о нём?

– Конечно, знал. Я сам Соне посоветовал написать его, чтобы хоть как-то отвлечь её и успокоить. Завещание не вступило в силу, нотариус его не успел зафиксировать. Не думай, что я хотел лишить тебя наследства. Фирма была в плачевном состоянии, я еле удерживал её на плаву. Соня в то время отошла от дел, всё свалилось на меня. Конкуренты давили. Мы бы не избежали рейдерского захвата, если бы пришлось терять время и переоформлять документы на тебя. У меня нет других детей, ты моя единственная наследница. Ты занимаешься любимой работой, живешь в роскошном доме. Ты можешь жить, не думая о деньгах. Путешествовать, покупать всё, что пожелаешь. Ты имеешь это всё, благодаря моей фирме.

– Папа! – Я обняла его. – Ты выглядишь усталым. Может, пообедаем вместе?

Я ехала домой и думала о папе. Бедный мой папа! Сколько лет он носит в себе эту боль. Конечно, он ни в чем не виноват. Теперь я понимаю, почему он не женился. А как он всю жизнь заботился обо мне! Я ни в чем и никогда не знала отказа от папы, росла, как принцесса. Маленькую он водил меня в кучу разных кружков, конечно, не сам водил, бабушка. Но он оплачивал все эти многочисленные кружки. Я даже балетом занималась какое-то время. А как он обрадовался, когда мне понравилось рисовать! Каких учителей он мне нанимал! Со мной даже преподаватель архитектурной академии занимался. Каждый год я с ним или с бабушкой на море отдыхала. В 16 лет я захотела водить машину, он дал мне доверенность, оплатил курсы. И машину эту дорогую он мне подарил, когда я архитектурную академию окончила. Хорошо, что он у меня есть.

Дома я принялась за обычные дела: стирка, уборка, ужин. Неожиданно позвонила Маринка.

– Чем занята? Ты где?

– С отцом обедала, только что домой приехала.

– Телевизор включи или в Интернете посмотри местные новости. Там тебя показывают.

– Меня? С какой стати?

– Вчера авария на дороге была, забыла где, не важно. Ты из машины выскочила и так махала, руками перед полицейским, наскакивала на него. А он – красавчик просто, молодой, в форме. Скажу честно, ты не очень получилась на этой съемке, могла бы подкраситься что ли.

– Знала бы, что будут снимать, в салон сходила бы. Ладно, сейчас компьютер включу.

– Ой, а можно я Рите расскажу про тебя в новостях?

– Да кому хочешь. Пока.

Я включила компьютер. Хорошая Маринка подруга, но иногда её энергия просто через край плещет. Сюжет про аварию в районе Мельниково из местных новостей нашла сразу. Показали бревна, разваленные на дороге, многокилометровую пробку и возмущение водителей. Я попала в третий эпизод. Смотрелась я еще страшнее, чем на видео у Димы. Хотя я мелькнула в кадре всего на несколько мгновений, была узнаваема. Я порадовалась. Пусть этот противный тип Щукин подавится этими кадрами в новостях.

Почти сразу ожил скайп, узнать подробности моего приключения захотела Рита, потом Аня, потом Света. Поболтала с каждой о том и о сем. Заодно проверила почту, заказчиков не было, ответила на несколько писем подружек «из-за бугра». Убрала брошенную из-за Маринки посуду, в обычное время легла спать.

Но сон не шел, вернулись мысли о сестре, о младшей сестрёнке. Я никак не могла успокоиться, то вставала и ходила из угла в угол, то воду пила, то снова ложилась. Так меня встревожила это брошенная могилка, про которую я ничего не знала. Но папа знал… Как я могу его винить? Он не о мертвых заботился, о живых. Конкретно – обо мне и бабушке. Много напряженно работал, чтобы мы не нуждались, жили себе припеваючи. Папу, правда, видели очень редко. Он не только работал, но и отдыхать себе позволял. Хотя мама была и осталась его единственной женой. Все временные подружки были с ним по полгода, от силы – год. Он даже не считал нужным нас знакомить. Девицы были, как на подбор – высокие длинноногие, грудастые, пышноволосые брюнетки (папа и сам брюнет). Но тупые! По крайней мере, те три, с кем я смогла словечком перемолвиться. Изредка мы пересекались где-то прилюдно, чаще про них мы узнавали из Интернета от блогеров, которые выкладывали фото с комментариями, типа: «Бизнесмен Иван Кривцов сменил Марию на Каролину».

Бабушка оправдывала папу: «Он же не старый ещё, чтобы жить монахом, зато мачеху тебе не завел». Бабушка сама ходила в интернет, я научила её, когда мне в первом классе купили компьютер. Она интересовалась кулинарными рецептами, погодой и сплетнями о папе. А еще смотрела какие-то совсем старые фильмы, наивные, добрые и романтические. Бабушка сама была, как героини этих фильмов: очень правильная, консервативная, хранительница традиций.

Мне прививала полезные привычки, оберегала от вредных. Я постоянно слышала от нее: «Девушка не должна сутулиться, …лениться, …курить, …пить, …ругаться, …быть распущенной». Но не просто нотации читала, она так сама жила. Научила меня все делать по дому, за растениями ухаживать. У меня был свой отдельный участок, которого не касался приходящий садовник. Я делала разные клумбы и клумбочки, а потом придумала альпинарий. Бабушке идея понравилась, она по мере сил мне помогала. Нашей альпийской горки уже нет, но фото я использую в работе, многим нравится. Так я и профессию себе выбрала, помогая бабушке с цветами.

Она была организатором домашних праздников, уютных семейных посиделок: наши дни рождения, Восьмое марта, День учителя. А уж Новый год!.. Даже если папа был на корпоративе или на отдыхе, то уже 1 января, он, как штык, появлялся у нас с подарками. «Новый год – семейный праздник». Помню, как Виктор злился, когда я утаскивала его холодным январским утром домой из гостей, не мог понять, что эти традиции у меня – в крови. Именно бабушка ежегодно напоминала папе, что скоро 8 августа, пора ехать проведать мамину могилку. Хотя однажды бабушка обмолвилась, что при жизни мамы они мало общались. Бабушка всегда умела уговорить папу, если он возражал. «Как это некогда? Найди время. А то не по-людски получается».