Хор

i put the music on and dance till dawn
i feel reborn and happy
reckless
may this night become my last
i want to vanish in a dance and lust for life
i smoke watching «die blumen» tiktoks
you amaze me
tiny dancer
singing you a song
ongoing
just like piquе turns

абрахам

ты восхищаешь меня
маленький танцор[1 - tiny dancer – название песни Elton John (прим. автора)]
смотрю как ты танцуешь
тангуешь
я цепенею
ты меня потрясаешь
я теперь всё понимаю
это «roc me out»[2 - roc me out – название песни Rihanna (прим. автора)]
это «gimme more»
это «i’m a slave 4 u»[3 - gimme more, i’m a slave 4 u – названия песен Britney Spears (прим. автора)]
и так далее
это танго – моё guilty pleasure
смотреть как ты танцуешь можно сравнить с просмотром порно
я включаю музыку и танцую до рассвета
я ощущаю что переродилась и счастлива
бесшабашна
пускай эта ночь станет для меня последней
я хочу раствориться в танце и жажде жизни
я курю смотря тиктоки с «цветов»
ты восхищаешь меня
маленький танцор
пою тебе песню
непрерывную
прямо как тур пике

бесконечная поэма

и он никогда не подарит мне ни банальный букет,
ни поэзию сильвии плат, ни коробку каких-то конфет.
и я никогда не спрошу его, зная ответ:
«а скажи, я красивая, милая ли или нет?»
и он никогда не закружит меня, завладев моей талией,
я никогда на носки не привстану, как д., чтоб губами достать до его.
и мы никогда не придём в кафе вместе, и он не поможет мне снять пальто,
и не угостит никогда меня кофе, а летом – молочным коктейлем с манго.
и мы никогда не нажрёмся в хлам вместе, и я не начну флиртовать, и
не буду, как блядь, перед ним дефилировать, и качать бёдрами, и имитировать port de bras
каждый раз, когда вновь за бутылкой тянусь.
то есть, этому, ясно, не быть никогда.

и мы никогда не начнём целоваться, а я не скажу: «я пока не готова».
и я никогда потом в душе одна не буду мечтать, чтобы он спросил снова.
и я никогда не скажу, что люблю его; он уж тем более – так никогда, что аж в минус!
и я никогда так небрежно не брошу «отстань», и я никогда на него не обижусь.
ну, разве на то только, что его ласка – мечта, и она никогда не сбудется.
и мы никогда не разделим одну пачку чипсов, постель, сигарету и пару наушников.
и он никогда не напишет мне песню, как я, или стихотворение.

и я никогда не смогу поделиться с работы курьёзными случаями.
и я никогда его не обниму, понимая, как трудно всё ж быть актёром,
каково ходить в стрипах полдня или весь день, и не пожалею его прекрасные балетные крепкие ноги,
а он никогда не увидит меня всю в слезах от очередного ночного кошмара.
нет, он не увидит, как я боюсь шорохов, пламени ароматических свечек, собак и маньяков,
и он никогда не узнает мой страшный секрет, что лишает меня права на любовь.
и он никогда не обнимет меня и не скажет: «я здесь и в обиду тебя не дам».
и он никогда не встретит меня поздно вечером, чтобы меня не ограбили и не убили.

и я никогда его не покормлю, не зашью рубашку, а я так хочу, хоть и не люблю это делать.
и я никогда не спрошу его лично, что любит, не любит, где он побывал,
где что видел и что его там впечатлило.
и он никогда не сделает что-то такое, на что я б его вдохновила.
и я никогда не займу его сердце.
и мы никогда друг на друга не будем смотреть по-особенному, ну, с любовью.
его язык никогда не коснётся меня там внизу, я не дёрнусь и не ахну.
и он никогда мне не скажет на ушко, как райски моё тело пахнет.
и я никогда не поглажу его волосы и не посижу у него на коленках.
и я никогда не надену его одежду, чтобы он всегда был на мне.

а он сверхъестественно красив и обаятелен.
и я его даже боюсь: с таким талантом
он слишком велик, огромен, мощен.
он такой приятный и любезный, но безумно разный.
не убейте же меня нечаянно слезой, улыбкой, танцем…
нет, мне не страшен ад, но после смерти ведь ничего нет.
(и смерти нет, особенно теперь, когда я текстами и книгами
размножила себя и вас десятки раз, быть может, сотню, тысячу).
хочу быть искрой в его пламенных глазах, гореть в этих котлах.
вы скажете: ад – не курорт, чтоб людям в нём купаться.
отвечу: только боль, только стремление к мечте
дают мне ощутить, что я жива, познать вкус жизни,
а иначе я пустышка, целлофановый пакет, гонимый ветром,
мёртвый лист сирени.

и я никогда для него не спою и голосом не заморочу голову.
и он никогда, как во сне, не придёт, не протянет мне руку,
не скажет: