Назад дороги нет. Часть 1

– Пожалуйста, Габби, – он, с нежностью сжимая, взял ее маленькие ладони в свои. – Это такая игра. Пообещай мне, что при людях ты будешь меня называть только Генри. Обещаешь?

Она потерла нос, не отвечая, внимательно смотрела на него, обдумывая, как ей поступить.

– Обещаю, – наконец сказала она.

– Поклянись на мизинчике, – Тео протянул мизинец сестре.

Их давняя детская игра. Габби всегда воспринимала это как нечто важное, ее переполняла радость, от того, что брат ей доверялся и она исправно хранила все его секреты.  Но в этот раз, она замешкалась, не до конца еще понимая всю важность данной клятвы.

– Клянусь, – Габби протянула свой мизинчик в ответ, и они сцепились пальцами.

Бентли остановился, когда уже полностью рассвело. После дождя на улице было сыро, но яркое солнце осветило все в округе, и его теплые лучики проникали сквозь окна машины, падая на лица детей и заставляя жмурить глаза.

Тайлер заглушил мотор, повернулся на своем сидении, внимательно и серьезно смотря на Тео и Габби, особенно на Тео.

– Сейчас мы пойдем в это здание, вы будите идти рядом со мной. И не вздумай что-нибудь выкинуть, – последние слова были обращены к мальчишке. Тайлер не сомневался, что от него будет много проблем.

Тео устремил полный ненависти взгляд на мужчину, и ничего не сказал.  Его лимит общения с этим ублюдком был полностью исчерпан.

– Ты понял меня? – Тайлер наклонился. В его голубых глазах мелькнула досада.

Тео молчал, с трудом удержал в себе детское желание показать средний палец. Ему хотелось хоть как-то досадить Тайлеру.

– Я спрашиваю, ты понял меня? – Тайлер повысил голос, у него чесались руки от желания отвесить пацану подзатыльник.

Габби заерзала, дернула брата за руку, внимательно взглянула на него, одними глазами пытаясь убедить Тео не упрямится. Меньше всего она хотела, чтобы у брата и этого человека, который ее пугал, возникли проблемы.  И только ради нее Тео сдался.

– Да. Я понял. – Со злостью произнес он и первым выбрался из машины, громко хлопнув дверью.

Приют, в который привез их Тайлер, выглядел убого. Это было старое четырёхэтажное здание со шпилем в виде креста на вершине крыши и чердаком. Когда-то приют был выкрашен в белый цвет, но видимо настолько давно, что краска потрескалась и слезала со стен, словно вторая кожа. Возле дверей приюта находилась уродливая статуя женщины, сидящей на коленях, с измученным лицом. Она вытянула руки, словно просила милостыню, а возле ее ног лежал детский череп. У Тео эта статуя вызвала отвращение. Он поднял голову, заметив, как в грязном давно немытом окне мелькнуло чье-то лицо, с удивлением смотря на них и Тайлера.

Габби, осмотревшись по сторонам, потянулась к Тео, схватив его за руку, крепко ее сжала. От мальчика не укрылось, что сестренка испуганно задрожала. Он уже собрался заговорить с ней, желая успокоить, но Тайлер, не говоря ни слова, двинулся ко входу. Тео с Габби, не желая оставаться на улице, всё так же, держась за руки, двинулись за ним.

Перед тем как зайти в приют, Тайлер строго посмотрел на детей.

– Вам нужна история, которую вы будите рассказывать всем, кто спросит хоть что-нибудь о вас. Запоминайте – я дружок вашей мамаши Эдди Маккуэй. Я вынудил вашу мать отдать вас в приют, так как вы стали для меня обузой. Повторите!

Тео, не сдерживаясь, громко фыркнул:

– Отличная история! – саркастически воскликнул он, взмахивая руками. – Да тебе книжки надо писать!

Габби испуганно охнула и дернула брата за рукав, смотря на него с тревогой на лице. Она всегда безмерно восхищалась смелостью Тео, но сейчас, видя, как сильно перекосилось лицо этого пугающего человека, как в его ледяных голубых глазах появилась неприкрытая злость, Габби чувствовала – брату не стоит лезть на рожон.

– Повторяй, твою мать, пока я не…

– Пока ты нас не прикончил, как и хотел с самого начала? – перебил его Тео, вскинув подбородок. – Гребаный козел!

Это стало последней каплей. Видит бог, Тайлер честно держался, но малолетний засранец заслуживал самой настоящей трепки. Мужчина схватил мальчишку за плечи, пригвоздил к стене, и занес кулак, чтобы врезать ему как следует.

Но тут, он и сам не понял, как это произошло, Габби, эта крошечная девочка, протиснулась между ними, встав прямо перед Тайлером, закрывая своей маленькой фигуркой упрямого братца. Она вскинула свое бледное личико, смотря прямо на мужчину.

– Нет! Пожалуйста! Не трогай его!

Габби смотрела на него и сердце Тайлера сжалось. Одно мгновение, и вместо неё он видел Энн. Теперь уже она стояла напротив него, упрямо вскинув голову: «Сейчас же возьми себя в руки, – как наяву звучал голос его покойной жены, – он просто ребенок, который только что лишился отца. Опусти его».

Её длинные смоляные кудри развевались от сильного ветра, падали ей на глаза, но она этого даже не замечала. Смотрела на него с укоризной, сильно нахмурившись, плотно сжав губы. На ее невероятно красивом личике проступила твёрдость и даже суровость, несвойственная его жене при жизни.

Тайлер моргнул, и видение перед ним исчезло. Он снова видел перед собой Габби. Мужчина опустил кулак, его свирепый взгляд смягчился. Сама того не понимая, Габби уже имела над ним власть, и он был не в силах противится её детскому голосу. Тайлер глубоко вздохнул и медленно выдохнул, перевел взгляд на мальчишку.

– Слушай сюда, пацан, ты будешь делать так, как я скажу, если хочешь выжить! – сказал сдержанно Тайлер.

Тео, не глядя на него, кивнул головой, обнял сестренку за плечи, прижимая к себе и монотонно повторил придуманную легенду. Тайлер потер переносицу. Хорошо. Хоть с этим они разобрались.

– И вдолбите себе в головы, – предупреждающе сказал он, – никому не говорите правды, ради вашей же собственной безопасности.

Они зашли внутрь, попав в пустынный грязный холл. Вахта была пуста, на гвоздях висело несколько ключей под различными номерами и сокращенными подписями типа «мед.к.» – что означало медицинский кабинет, «прач.» – имелась в виду прачечная, «кот.» – котельная, и всё в таком духе. Внутри приют выглядел ещё угрюмее, чем снаружи. В глаза сразу бросалась паутина, спускавшаяся с потолка плотными белыми нитями, обшарпанные голые стены, от которых веяло холодом, и какой-то неподдельной тоской, из-за чего внутри всё переворачивалось, и деревянный пол, с выкорчеванными половицами. А завершала эту убогую картину компания тощих крупных крыс, которые, почуяв страх детей, норовили напрыгнуть на них. Габби испуганно вскрикнула, она всегда боялась мышей и крыс, забавно визжала и убегала из дома или забиралась на стол, пока ее не удавалось успокоить. Девочка спряталась за спину Тео, который судорожно искал глазами хоть что-нибудь, чем можно было их спугнуть. Тайлер одним резким движением метнул в их сторону камень и попал в одну из крыс. Вся стайка мигом разбежалась, нырнув в многочисленные щели в стенах. Пройдя вглубь коридора, все трое вошли в столовую, где в ряд стояло множество квадратных столиков и узких скамеек, на которых сидели дети разных возрастов. Многие из них с несчастным видом ковыряли ложками странное светло-коричневое месиво в тарелках, по-видимому, являвшееся их завтраком.

Возле дальней стены стоял куда более удобный стол с приятной на вид едой: овсянка, омлет с зеленью и тосты с джемом. За этим столом сидели несколько взрослых мужчин и женщин. Они оживленно разговаривали друг с другом, улыбались, и поедали аппетитный завтрак.

При виде Тайлера и Тео с Габби все тут же прекратили есть, уставившись на них с искренним любопытством. Послышался тихий шепот.

Один из воспитателей тут же встал, и быстро подошел к ним, утирая с лица капельку размазавшегося джема. Это был невысокий, но крупный мужчина с лысой макушкой, по бокам от его ушей отходили редкие жидкие волосы мышиного цвета. Огромный живот выпирал из его брюк, а пуговицы серой рубашки с трудом сходились вместе. На его сальном лице образовалось нечто отдаленно напоминающее улыбку, от которой Тео испытал рвотные позывы.

– Доброе утро, мистер… – начал Тайлер с наигранным благодушием.

– Сэм Пакер, – подсказал толстяк.

Он окинул Тайлера придирчивым взглядом и неуютно поежился. И Тео мог понять почему.  Выглядел тот откровенно паршиво. Изнуренное долгой поездкой без сна лицо, огромные синяки под глазами, костяшки пальцев, разодранные в кровь, в купе с немытыми торчащими во все стороны волосами создавали не самое благоприятное впечатление. При взгляде на Тайлера сразу же можно было понять – он связан с криминалом и лучше с ним не шутить.

– Очень приятно мистер Пакер, я Эдди Маккуэй, – мужчины пожали друг другу руки. – Хочу определить этих двоих в приют и, вижу, Вы очень любезный человек и не откажетесь проводить меня к директору.

– Конечно, мистер Маккуэй, следуйте за мной.

Дети продолжали таращиться на Габби и Тео. Наверное, потому что брат с сестрой были в пижамах, испачканных, к тому же, кровью. Особенно внимательно на них смотрела невысокая рыжая девчонка, с любопытством переводя взгляд с Габби на Тео.

Тео, которого раздражало такое внимание, посмотрел на нее в ответ, посылая убийственный взгляд, надеясь смутить ее, чтоб перестала пялиться, но она не отвернулась, только нахмурила рыжие брови и наклонила голову.

Они пересекли несколько узких комнат, прошли мимо небольшой библиотеки, и оказались перед высокой дубовой дверью. Постучав в нее, воспитатель вошел внутрь,

– Мистер Киллиган, к Вам мистер Маккуэй.

Директор что-то ему ответил, и Сэм посторонился, давая возможность войти внутрь.

– Мы поговорим наедине, Вы не возражаете? – спросил его Тайлер, любезно улыбаясь. Сэм недовольно поморщился, но кивнул, и вышел, прикрыв за собой дверь.

Тео, войдя внутрь тут же огляделся. Это была довольно просторная комната. У стены находились два стеллажа заполненные картонными папками с документами. В центре комнаты стоял большой стол, за которым сидел человек, что-то записывающий в тетради. За спиной у него было огромное окно, открывающее вид на небольшой сад с давно засохшими цветами, за которыми никто не ухаживал.

Человек, который, по-видимому, и являлся директором, был очень худым и сутулым, с желтоватой кожей и маленькими льдистыми глазками серого цвета. Черные волосы мужчины были странно зачесаны, редкая челка падала на глаза, а его длинный острый нос напоминал птичий клюв. Он и сам напоминал птицу, но Тео никак не мог понять какую.