Фейри Чернолесья

– Эй! Льиса здесь! – пришлось отнять от губ флейту. Конечно, стеснительная ши тут же спряталась, а Итан завертел башкой.

– Где?!

– Уже нигде, – с досадой огрызнулся бард. – Я могу либо играть, либо разговаривать. А вы уж сделайте что-нибудь сами.

– Ой, прости, заслушалась, – спохватилась Келликейт. – Играй, в этот раз я не оплошаю.

И всё повторилось: Льиса выглянула на чарующие звуки музыки, вплетающейся в звон ручья, и даже начала тихонечко подпевать. Элмерик был так счастлив наконец-то услышать её голос, что даже пожалел, когда Келликейт заговорила.

– Льиса, я знаю, что ты здесь. Не прячься, выйди. Я хочу лишь поговорить, как сестра с сестрой. Во мне течёт кровь младших ши и я не желаю тебе зла.

– Я знаю, кто ты, – фейри подплыла ближе, и Элмерик поразился, увидев, что у нее вместо ног – рыбий хвост. – Я знаю всё, что приносит вода. Всё, что было сказано на берегу. Всё, что было спето. Всё, что было выплакано и сделало мою воду солонее. О чём ты хочешь потолковать, леди Алого Шиповника?

– Уж точно не о себе…

Элмерик заметил, как Келликейт вздрогнула, когда фейри напомнила ей старое прозвище, а вместе с ним и прошлое, которое хотелось забыть. А плотник ещё и подлил масла в огонь.

– Леди?.. простите, мэм. Я не понятия не имел, что вы из благородных. Впредь буду почтительнее.

– Заткнись! – перебила его девушка с яростью, совершенно не подобающей благородным девицам.

Льиса рассмеялась; её смех был похож на журчание воды по камням.

– Твоя человеческая половина слишком сильна, сестрица. Боюсь, нам будет нелегко понять друг друга.

– И всё же я попытаюсь, потому что уже пообещала, что помогу этому остолопу, – процедила Келликейт, злобно зыркнув на съёжившегося Итана. – Скажи, подруга, за что ты преследуешь этого человека?

– Я могу ответить лишь на три твоих вопроса, – Льиса, погрустнев, поправила в волосах кувшинку. – Таков мой гейс. Эх, я-то думала, ты и впрямь поболтать хочешь.

– Я бы с удовольствием! – улыбнулась Келликейт, шагая вперёд. Студёные воды ручья коснулись её ног, но она не взвизгнула и даже не поморщилась. – Прости за настойчивость, мне привычно думать о деле в первую очередь, и только потом о радости.

– Беседа со мной доставляет тебе радость? – фейри хлопнула в ладоши и во все стороны полетели подсвеченные солнцем брызги. – Тогда ты не должна ничего спрашивать. Ведь после того, как я отвечу, я больше не смогу разговаривать с тобой. Как бы я ни пыталась, ты будешь слышать журчание ручья и только.

Келликейт вздохнула:

– Тогда я бы предпочла не задавать вопросов.

– Так не задавай.

– Но я же обещала!

– Тогда задай.

Элмерику стало жаль Келликейт. Девушка была очень скрытной, о её прошлом он кое-что знал, поэтому счёл за должное вмешаться.

– Давай лучше я спрошу.

– И навсегда лишишь себя возможности слышать Рябинку, о которой мастер Патрик нам все уши прожужжал? – криво усмехнулась Келликейт.

– Уж лучше я, чем ты. Думаю, тебе очень не хватает дружбы с кем-то из народа твоей матери.

– Моя мать не была духом вод.

– Но она была из младших ши. В общем, ты понимаешь, что я имел в виду. Не зря же Льиса сказала, что твоя человеческая половина слишком сильна.

– Это потому, что я выросла среди людей, и в этом нет ничего плохого, – Келликейт по привычке защищалась даже, когда на неё не нападали.

– Никто и не говорит, что это плохо! – Элмерик закатил глаза. – Но не пора ли отдать дань и второй половине?

– Пф! Я ничего не должна матери, которая бросила меня в корзинке, как паршивого котёнка!

– Не матери. Себе, – Элмерик очень не любил ссориться, но в некоторых случаях становился настолько упрямым, что сам удивлялся.

– Мне очень жаль, что вы ссоритесь из-за меня, – скорбно прожурчала Льиса, опустив голубые, как весеннее небо, глаза.

– Мы не ссоримся, а спорим. Это не одно и то же, – смутился Элмерик. – Слушайте, у меня есть мысль! А пусть плотник сам спросит.

– Я не стану с ним разговаривать, – фейри покачала головой.

– Из-за обиды?

Элмерик сообразил, что задал вопрос лишь в тот момент, когда получил на него ответ.

– Нет, всего лишь ещё один гейс. Лично меня этот смертный ничем не обидел. Впрочем, я уже говорила об этом старой женщине, что приходила от его имени. И прости, бард, но теперь тебе придётся спросить меня ещё дважды, а потом мы распрощаемся навсегда. Надеюсь, ты хотя бы иногда будешь приходить к реке, чтобы поиграть на флейте?

Элмерик сперва ахнул, а потом махнул рукой. А чего он хотел? Рябинка хоть и не кровожадное зубастое чудище, но всё равно из младших ши, а те, как известно, хитры и умеют добиваться, чего хотят. Тем более, он сам благородно предложил, а Льиса решила воспользоваться его предложением, пока никто не передумал… Зато она теперь сможет дружить с Келликейт. А на долю Элмерика ещё достанется чудес – разве мало их на свете?

Теперь главное было не прогадать с оставшимися вопросами. Элмерик почесал в затылке – так ему лучше думалось.

– Ты говоришь, что не обижена на Итана, но всё равно не даёшь ему пересечь твои воды. Быть может, он обидел кого-то ещё?

– Так всё и было, – кивнула Льиса. – Только не вздумайте меня винить! Нет ничего зазорного в том, чтобы защищать друзей и даже мстить за них.

– И в мыслях не было! – Элмерик прижал руку к сердцу. – В этом люди и младшие ши похожи. Мы тоже вступаемся за близких.

Льиса одарила его благодарной улыбкой. Она и впрямь была милой и такой светлой, что Элмерику было ужасно жаль прощаться, едва познакомившись.

– А можно задать третий вопрос позже? – сорвалось с губ. В следующий момент он понял, что сглупил.

– Нет. Потому что ты уже задал его, бард… – она говорила что-то ещё, но Элмерик уже не понимал ни слова: всё слилось, забурлило и стало водой.

– Келликейт, передай ей, что я был рад знакомству, – глаза сами собой вдруг стали влажными, и он закусил губу. – И что обязательно буду приходить к ручью и играть для неё.

– Она тебя прекрасно слышит, – девушка пожала плечами. – И говорит, что ты дурак. Потратил третий вопрос почём зря.

Льиса же, плеснув рыбьим хвостом, скрылась под водой. Элмерик только моргнуть успел, а её уже и след простыл.

– Что теперь будем делать? – по голосу было слышно, что Келликейт злится.