Чародей с гитарой

– Эти речи лучше приберечь для него, – проговорила Талея, указав на шатающегося в воздухе Пога. Сонный летучий мыш, неловко двигаясь, приближался, чтобы помочь хозяину с утренним туалетом. Пог спал наверху – в ветвях дерева.

– В чем дело-до, а? – проговорил он утомленным тоном. – Шум, ор… поспать не дадут.

– Эй, – резко бросила Талея, – все поднимайтесь. – И вновь одарила взглядом Джон-Тома. Тот невольно удивился, обнаружив кое-что, как ему показалось, промелькнувшее во взгляде девушки. – Ну, как, – спросила она, – вы с ней собираетесь поучаствовать в небольшом совете… или нет? Может, ты решил провести весь остаток жизни в качестве ее подушки?

– Почему бы и нет? – Он поглядел ей в глаза. Талея отвернулась. – В чем дело? С чего такая прыть в такую рань? Раньше я не замечал за тобой стремления подниматься затемно.

– Как правило, я сплю, Джон-Том, – отвечала она, – но я проснулась не потому, что крепко спала, а оттого, что здесь кого-то не хватает. Вы что – еще не заметили? – Она развела руками и повернулась. – Где Мадж?

Джон-Том снял с плеча голову Флор. Сонно заморгав, она перекатилась на бок. Кошачья поза эта не давала ему сосредоточиться ни на чем…

– Мадж исчез, – проговорил он, вставая и старательно пытаясь размять затекшие плечи и ноги.

– Значит, слинял, мохнатый плут. – Скорчив рожу, Пог взмахнул крылом. – А чего удивляться-до? Он и сам говорил, чдо смоется при первой возможности.

– Я был о нем лучшего мнения. – Джон-Том с разочарованием поглядел на лес. Талея расхохоталась.

– А ты еще больший дурак, чем кажешься. Не понял, что ль – он зашел с нами так далеко, только опасаясь угроз чародея. – И она ткнула пальцем в сторону Клотагорба.

– Я в высшей степени расстроен, – проговорил негромко волшебник. – Невзирая на несчастную склонность ко всякого рода безобразиям, выдр этот нравился мне. – Выражение на лице мага-черепахи изменилось. – Назад его не вернуть, но можно узнать, где он находится. Я наложу на него розыскной заговор.

Расспросы показали, что розыскной заговор представляет собой нечто вроде магической бомбы замедленного действия. Обладая собственным эфирным строением, невидимо будет он перемещаться по миру, пока наконец не встретится с разыскиваемым индивидуумом. И в этой точке субстанция заговора проявит свою сущность. Джон-Том с содроганием слушал, насколько жуткими могут быть результаты. Несчастный объект мог годами избегать последствий воздействия заклинания и наконец однажды утром, проснувшись, обнаружить на своих плечах, скажем, голову цыпленка. Неужели и с его приятелем Маджем может произойти нечто подобное? И он умолил волшебника часок обождать. Тот без энтузиазма согласился.

Через час Клотагорб приступил к делу и почти наполовину справился со сложным заклинанием, когда из леса показалась фигура. Готовившие завтрак Джон-Том и Флор обернулись.

С пояса свисало несколько ярко-голубых ящерок, головы их волочились по земле. В остальном ничего незнакомого в фигуре не было.

Отцепив добычу от пояса, Мадж бросил ее на землю около костра и, хмурясь, повернулся к кружку наблюдателей.

– Ну, чего глаза-то повыкатывали, а? – Он согнулся над ящерицами, вытащил нож и пропорол пузо одной из жертв. – Ща, чуток подождите, я их выпотрошу, и пожарим. Пальчики оближешь вот, ежели лимнигона, прыгуна болотного, правильно приготовить.

Клотагорб перестал бормотать и жестикулировать. Он казался слегка разгневанным.

– Отличное утречко для охоты, – доброжелательно сообщил разговорчивый выдр. – Земля влажная, повсюду следы, вота я и встал пораньше, чтоб кладовку нашу наполнить. – Он выпотрошил последнюю ящерицу и начал сдирать с них кожу. Потом остановился, заметив, что все так и не сводят с него глаз, и, недоуменно встопорщив усы, спросил:

– Ну че таращитесь-то, а, че тут случилось?

Джон-Том подошел поближе, хлопнул выдра по плечу.

– А мы было подумали, что ты дал деру. Я знал, Мадж, что ты не сделаешь этого.

– Вот еще придумали, – послышался возбужденный ответ. Мадж ткнул ножом в сторону Клотагорба. – Тока не сомневаюсь, что его мозговитость щас прихватит меня каким-нибудь тухлым волшебным словом… И тока потому, что я решил действовать по собственной воле. Наверняка и розыскным заговором пригладит…

– Ну что ты, не настолько же… – пробормотал Клотагорб. Джон-Том осуждающе поглядел на чародея.

– Ты не пойми меня не так, приятель, – сказал выдр Джон-Тому. – Ты мне нравишься и две дамочки-дорогушечки тоже, хотя, случается, и нос дерут, даже старина Пог может составить недурную компанию, если захочет. – Поглядев с ветки вниз, мыш пренебрежительно фыркнул и продолжил утренний туалет.

– А вот чтоб он меня по суставчику раздернул – не хочется мне этого. Да я же говорил, – выдр блаженно улыбнулся. – Вот эта угроза меня и держит. Я прекрасно понимаю, что и пытаться незачем.

– Но мы же не совсем поверили в это. То есть уверенности…

– Не надо, шеф. Не желаю слушать. – Выдр поставил филейчики на огонь и перебрался на замшелое бревно. Стянул с себя сапоги. Перебирая мохнатыми пальцами, перевернул обувь и ударил лапой по каблуку. Посыпались камешки.

– Вляпался, когда погнался за ними. Но стоило. Они еще достаточно молодые, значит, не жесткие, и мяса хватит. Сказать правду, надоели уже орехи, ягоды и вяленое мясо. – Он натянул сапог.

– Ну, чего – подходите. Неужели и впрямь кто подумал, что я дал деру? Ладно, займемся делом. Пора завтракать. – Он подошел к костру. – Может, я и темнота, и ругатель, и развратник, и подонок. – Он протянул лапу к округлому задку Талеи, немедленно отскочившей в сторону. – Но есть во мне и хорошее. Скажем, я лучший повар по эту сторону Нижесредних болот. – Он подмигнул Джон-Тому. – Привык, знаешь, есть за долгую жизнь.

Больше о дезертирстве речи не было. Ящерицы оказались куда менее привлекательными, чем обыкновенное жаркое, но Флор с явным аппетитом запустила зубы в свою порцию, поэтому Джон-Тому колебаться не приходилось.

– Muy bueno![23 - Очень хорошо! (исп.)] – Облизнув пальцы, Флор обратилась к Маджу: – Может быть, я теперь как-нибудь сумею сделать для тебя мои quesadillas[24 - Пироги с сыром (исп.)].

Мадж паковал вещи.

– Может быть, я теперь сумею сделать одну Кинтеру?

– Нет-нет, quesadillas, Кинтера – это… – Открыв рот, Флор, к изрядному удивлению Джон-Тома, покраснела. Румянец очень шел к ее смуглым щекам. Он хотел что-то сказать, однако указать выдру на недопустимое нахальство как-то не получалось. Он просто не мог видеть в мохнатом спутнике соперника. Это было бы вовсе не по-человечески.

Закинув за плечи мешки, они направились через поляну. Джон-Том болтал с Маджем и Клотагорбом, тем временем Флор занимала ворчливого, однако вовсе не упирающегося Пога. Она хотела выяснить обязанности фамулуса, и тот охотно перечислял самые неприятные из его повседневных дел… Но так, чтобы не слышал волшебник.

Под подошвами то и дело хлюпала вода. Ночной дождь оставил на поляне небольшие лужи. Самые крупные путники обходили, и никто не заметил, что формой они все одинаковы – отпечатки копыт, вдавившиеся в расплавленный камень.

Джон-Том не был готов увидеть такое… Он ожидал, что Вертихвостка окажется тихой и кроткой.

Это был буйный широкий поток, кое-где мерцали белые гребешки – там течение бежало с востока на запад. Глубину определить было трудно, но река казалась достаточно широкой и глубокой для хорошего корабля. Она напомнила ему фотографии Огайо в колониальные времена, конечно, не потому, что Джон-Том надеялся увидеть здесь пароход… даже с колесом.

Наверное, такой большой река показалась ему по контрасту. Здесь ему попадались все ручейки и речушки. И в сравнении с ними Вертихвостка была огромной. Вдоль берегов ее выстроились ивы и кипарисы, кое-где строй нарушали березовые рощи, тянувшие к усеянному облаками небу костистые пальцы веток.

Они повернули на восток и побрели вверх по течению. Берега реки покрывали густые заросли. Перепутанные кусты лунной ягоды часто заставляли их менять направление, шипы цеплялись к одежде и старались добраться до тела.

Наконец они обнаружили то, что разыскивал Клотагорб: плоский язык песка и гравия, вдающийся в реку. На скудной почве прозябали редкие кусты. В разлив полуостров, конечно же, уходил под воду. Ну а сейчас он представлял собой хорошее место для высадки, откуда удобно было посигналить попутному судну.

День шел за днем, однако никаких лодок не появлялось.

– В это время года торговцы плавают редко, – оправдывался Клотагорб. – Другое дело весной, когда вода стоит выше и верхние пороги затоплены. Если в ближайшее время мы ничего не заметим, придется придумывать что-то самим. – В голосе его слышалось раздражение, вызванное отчасти тем, что Талея оказалась права и путешествовать надо было все-таки по суше.

Следующие два дня вселили кое-какие надежды. Мимо прошло несколько лодок, но в обратную сторону – вниз по течению к Глиттергейсту, к далекому Снаркену.

Джон-Том использовал время, чтобы практиковаться на дуаре. Он все старался овладеть двойным набором струн, но играл тихо и не пел – чтобы не накликать невзначай какую беду. В такие моменты гничии всегда роились над ним, и он уже начинал овладевать умением не следить за ними час за часом, напрасно пытаясь углядеть очередного.

Однажды какой-то светящийся червь в фут длиной выполз с мелководья. Существо это плясало и извивалось возле ног Джон-Тома, а потом исчезло в воде, едва юноша прекратил играть.

Инструмент просто заворожил Флор. Невзирая на опасения Джон-Тома, она настояла, чтобы он дал попробовать и ей. Однако девушка сумела взять только несколько основных аккордов, а потом вернула «гитару» Джон-Тому и стала слушать его игру.

Этим и была она занята в то утро, когда у воды раздался крик Талеи.

– Корабль! – Стоя на песчаном мыске, она показывала на запад.

– Большой? – Клотагорб, пыхтя, заторопился к ней. Джон-Том закинул дуару за спину и вместе с Флор подошел к ним.