Молчание костей

– Мозаичники, – ответил Лагганвор. А поскольку явно требовалось разъяснение, продолжил: – Иногда их называют лоскутниками. Временные агенты, действующие в интересах пришельцев. Их создают из частей тел – обезьяньих или пришельческих, что попадется под руку и что удастся оживить на несколько часов, – и наделяют достаточным объемом целеустремленности и свободы воли, чтобы они смогли выполнить какое-нибудь поручение. Я прав, Проз?

– Слышала о них, Лаг, но еще никогда не увязала так глубоко, чтобы на собственной шкуре убедиться в их существовании.

– Ну да, они существуют – реальнее не бывает. Признаюсь, у меня были кое-какие дела с мозаичниками в Колесе Стриззарди. Никогда не испытывал от этого удовольствия. Я надеялся, что больше не столкнусь с ними… – Лагганвор напрягся и замедлил шаг.

– Что? – спросила Фура.

– Вот что, – сказала Прозор.

Еще двое мозаичников – а это, несомненно, были они – преградили компании путь. Как и первая пара, эти были в тяжелых плащах с капюшонами. Фура могла бы пройти мимо сотни таких на протяжении одного вечера и даже не взглянуть ни на кого, но теперь она узнала, что собой представляет мозаичник, и решила, что почует его в любой толпе.

На этой второстепенной улице не было транспорта, и словно по команде немногочисленные пешеходы и зеваки скрылись в магазинах и темных переулках. Космоплаватели остались вчетвером, стоя плечом к плечу. Один из мозаичников что-то бормотал в воротник, совсем как его коллега в трамвае.

– Дайте пройти, – сказала Адрана, – и обойдемся без неприятностей.

Другой мозаичник чуть приподнял капюшон. Вспышка желтого неона осветила угол его подбородка – острого и бледного, слишком похожего на голую кость. Челюсть не шевельнулась, когда раздался дребезжащий электрический голос:

– Отдайте ящик. Нам нужен только ящик. Вы сможете уйти.

Адрана покачала головой:

– Нет. Теперь он мой.

Фура посмотрела на сестру. Она о многом хотела спросить Адрану, начиная с того, относится слово «он» к ящику или к тому, что находился внутри.

– Он поступил неправильно, – сказал дребезжащий голос. – Он предал доверие и поставил под угрозу безопасность респектабельных учреждений. Это его преступления, и они вас не касаются. Но если вы его не отдадите, содеянное станет вашим преступлением. А все вы станете нашей заботой.

– О ком речь? – прошипела Фура.

– О щелкуне, – тихо сказал Лагганвор. – О Том Самом Щелкуне.

– Щелкун? – Фура чуть не задохнулась от ярости. – Какого черта мы беспокоимся о грязном пришельце? Если он им нужен, пусть забирают!

– Нет, – отрезала Адрана. – Он с нами. Я взяла его под защиту.

– Со мной никто не посоветовался.

Адрана слегка пожала плечами:

– Со мной тоже не советовались насчет того, что лежит в аптечке. Теперь мы несем ответственность за пришельца. Он нажил врагов среди себе подобных и не только. Ты понимаешь, что это значит для нас?

– Досадную помеху.

– Нет, это значит, что он нам полезен. Ему многое известно. Такое, что и тебя заинтересует. Вот почему он хочет удрать, вот почему они хотят его смерти и вот почему он отправляется на борт «Мстительницы» с нами. И это не обсуждается.

– Отдайте ящик, – снова потребовал мозаичник. – Тогда вы сможете уйти.

– А что конкретно известно этому разумнику? – спросила Прозор.

– Многое, – сказала Адрана.

Лагганвор поднес руку к глазу, как будто занервничал:

– Не то чтобы у нас был шанс близко познакомиться, Проз. Как только мы встретили этого джентльмена, выяснилось, что его необходимо срочно забрать. Теперь нужно увезти его как можно дальше от Малграсена и как можно быстрее.

Одним быстрым движением пальцев он вынул глаз и швырнул в сторону мозаичников. Раздался звук, похожий на щелчок хлыста, и вся улица полыхнула розово-белым. Фура пошатнулась, наполовину ослепленная, наполовину оглушенная. Мозаичники превратились в черные бумажные силуэты; один согнулся пополам, другой сунул конечность за пазуху. Оттуда вырвался чисто-белый луч и прочертил дугу в дыхали. Лагганвор крикнул, и Фура побежала. Его глаз снова сверкнул. Один из мозаичников развалился напополам и остался лежать на мостовой, точно мусор. Другой пустился в погоню.

Адрана, спотыкаясь, пробралась в узкий переулок между двумя салунами. Лагганвор и Прозор последовали за ней. Фура перевела дух и догнала спутников. Адрана прислонила ящик к стене, а Лагганвор прижался к углу у входа в переулок. Здесь было темно, а улица, с которой они удрали, все еще освещалась розово-белыми вспышками его глаза и более чистым белым сиянием оружия мозаичника. Казалось, они находятся в темном партере театра, наблюдая за непостижимым представлением на сцене.

Невозможно было понять, что происходит.

– Зацепили, – сказала Адрана.

Фура обшарила ее взглядом:

– Что?

– Ящик. В него попали.

Из угла контейнера – там, где его коснулся энергетический луч, – сочился серый дым. Вдруг изнутри посыпались рубиновые искры и сильно пахнуло едким газом.

– Ну, теперь он для нас бесполезен, – заявила Фура. – Во что бы мы здесь ни впутались, это не должно продолжаться.

– Я сказала, что поврежден ящик, но не сказала, что щелкун мертв, – возразила Адрана. Даже в полумраке переулка отчетливо читался упрек в ее глазах. – Он отправится с нами. Он знает о пистолях, сестра. Он знает, что мы сделали и что это значит. Тебе этого достаточно, надеюсь?

Прозор положила руку на плечо Фуры:

– Если Адрана заключила с ним сделку, он должен лететь с нами.

– У нас есть документы на лекарства, – процедила Фура. – Как мы вывезем пришельца, если половина Малграсена гоняется за ним?

Бело-розовые вспышки наконец прекратились. Лагганвор напрягся и поднял руку, его глаз шмыгнул за угол и упал на подставленную ладонь. Лагганвор повертел его в пальцах, как будто шарик был очень горячим или очень холодным.

– Я предлагаю не откладывать отправление, – сказал он. – Наверняка есть и другие агенты.

В поле зрения появился мозаичник. Он шел скрючившись, волочил ноги. Существо перешагнуло через останки своего напарника – половина трупа еще дергалась, и это выглядело жуткой пародией на жизнь. Лагганвор отступил, по-прежнему держа глаз на ладони.

– Сделай что-нибудь, – попросила Фура.

Он ответил со сдержанной улыбкой:

– Уже сделал.

Последний мозаичник вдруг развалился, как слишком высокий штабель стираного белья. Те места, где его плоть рассекло, обуглились и посверкивали розовыми огоньками. Лагганвор подождал секунду-другую, затем подошел к голове и верхней частью туловища.

– Зря вы нас не пропустили, – произнес он удивительно ровным тоном, как будто, несмотря на случившееся, не питал к этой твари никакой неприязни. – Тогда бы вам удалось избежать этой катавасии.

– Он мертв? – спросила Фура, приближаясь.