Фаза ингибиторов

Меня похитили из родного дома, разлучив с людьми, которых я любил больше всех во Вселенной. Меня отрезали от поселения, которое я помогал строить, от пяти тысяч соотечественников, которые, возможно, только и остались от человечества. Семейную жизнь и служебные обязанности, дававшие, несмотря не повседневные тревоги и заботы, ощущение определенного комфорта, сменила компания мучительницы с лицом призрака и темного корабля, которого я не знал и которому не доверял.

Но меня больше беспокоило вовсе не то, что со мной сотворила Сидра, не разлука с моим народом, не бегство из Солнечного Дола и не пребывание на борту «Косы».

Меня тревожили трещины, которые вдруг открылись в моей душе. Трещины едва заметные, как микродефекты зубной эмали, но обещавшие стать источником страданий.

– Доброе утро, Мигель. – Сидра сидела за столом, допивая свежевыжатый сок. – Надеюсь, ты всем доволен?

– А если и нет, какая разница?

– Ясно. – Она кивнула, будто утвердилась в каких-то подозрениях. – Вижу, ты намерен продолжать в том же духе. А я-то рассчитывала, что хороший сон сделает тебя сговорчивее.

– В смысле покорнее?

– Я бы предпочла нормальное сотрудничество. И все же… как насчет того, чтобы немного развлечься после завтрака? Сядь, прошу тебя.

– Невил Клавэйн был рыцарем Кидонии, – сказал я, садясь.

– Правда?

– Тебе, конечно же, прекрасно известно, что я это знаю. Не могу представить, чтобы ты позволяла мне рыться в архивах «Косы», не регистрируя все мои запросы.

– И чем тебе помог краткий экскурс в древнюю историю?

– Лучше расскажи сама.

– Клавэйн был интересной личностью, – задумчиво проговорила Сидра. – Сперва заклятым врагом сочленителей, одной из высокопоставленных фигур в Коалиции за нейрочистоту. Но случилось нечто, заставившее его изменить взгляды. Мы знаем, что его взяла в плен Галиана, предводительница врагов. Однако в конце концов он вернулся к своим, похоже продолжая верить в прежние цели. И все-таки что-то в нем изменилось – пребывание в плену заронило в душу крошечное зернышко сомнения.

– Я прочитал кое-что еще. Его спровоцировали на измену.

– Вот как? – спросила Сидра, будто сей факт не был ей известен.

– Клавэйн отправился на Марс с мирной миссией, намереваясь склонить сочленителей к заключению какого-то договора. Тогда он еще полностью верил в правоту своего дела. Но мирную инициативу стремились сорвать его собственные сторонники. Сочтя Клавэйна расходным материалом, его обрекли на смерть, обвинив в этом сочленителей. Однако история говорит нам, что он остался жив. И самого факта предательства оказалось достаточно, чтобы он перешел на сторону Галианы.

Сидра широко раскрыла похожие на черные озера глаза:

– Наверняка измена причинило ему немалую боль.

– Надо полагать.

– И тот, кто совершил это преступление, наверняка был очень рад, когда Клавэйна перестали интересовать проблемы человечества.

– Думаешь? – Не дожидаясь ответа, я добавил: – Еще один вопрос, Сидра. Ты не просто так упомянула его в разговоре, ты забросила глубинный зонд, пытаясь что-то разузнать. Но боюсь, желаемого эффекта это не возымело.

– Не сомневаюсь. Хотя вряд ли иначе ты бы обратился с запросом к «Косе»…

– Я все еще пытаюсь понять, что ты такое. И когда ты бросаешь мне кость, я кидаюсь за ней. Даже если в итоге оказываюсь в историческом тупике.

– Что ж… думаю, речь шла попросту о той пользе, которую может принести военный ум. Я выбрала… неудачный пример, только и всего. Извини, если затронула какое-то больное место.

– Вовсе нет. – Я покачал головой, злясь на собственную реакцию и понимая, насколько легко Сидре удается со мной играть. – Впрочем, ты в любом случае не права.

– Поясни.

– От такого человека никакой пользы – ни сейчас, ни тогда. Мы сражаемся с чудовищами. Но нам незачем самим становиться ими.

– Будем надеяться, что мы ими еще не стали. – Она подала мне стакан сока, а затем сдернула ткань с чего-то, стоявшего посреди стола.

Это оказалась игровая доска, такая же, как та, на которой мы играли в лазарете, и с расставленными в начальной позиции фишками. Конечно, не та же самая, если только Сидре не удалось каким-то образом прихватить ту с собой, но неотличимая копия.

– И чтобы доказать, что я не чудовище, которым ты меня считаешь, я готова вернуть тебя домой, к семье.

Я покачал головой, не веря ни единому слову:

– Если хочешь запудрить мне мозги, Сидра, попробуй как-нибудь иначе. Я уже смирился. Вряд ли ты затратила бы столько сил и времени лишь для того, чтобы в итоге зашвырнуть меня обратно.

– Если я обещаю, то делаю. И я обещаю совершенно искренне. Я говорила тебе, что люблю играть. Мы сыграем три партии. Если выиграешь две, я разверну корабль и доставлю тебя в Солнечный Дол. Ты будешь жить там долго и счастливо. – она криво улыбнулась. – Конечно, при условии, что не явятся волки. Но если две партии выиграю я, мы продолжим путь до пункта назначения.

– Имеется в виду Харибда? – не удержался я.

– Нет, сначала надо уладить кое-что в другой системе. Тебе даже не потребуется просыпаться. Но, конечно же, этого путешествия не будет, если победишь ты.

Я покачал головой, отказываясь клевать на приманку:

– Ни на секунду не поверю, что в случае моей победы ты исполнишь обещание.

– У тебя есть выбор, – вздохнула Сидра. – Либо мы играем, либо нет. Если нет – идем в анабиозную камеру. Если да – есть шанс, что ты снова увидишь Николя и Викторину. И чтобы состязание было честнее, я могу дать тебе фору, заблокировав часть нейроресурсов.

– Насколько большую? – осторожно поинтересовался я.

Сидра удовлетворенно улыбнулась:

– Начну с того, что фора выражена в процентах. Сперва она будет щедрой, но я стану уменьшать ее на один процент по прошествии каждой секунды. Чем раньше сделаешь ход, тем больше твое преимущество – но ты должен действовать быстро. Стоит тебе замешкаться, и фора практически сойдет на нет.

– Знаю, это бессмысленно, – сказал я, тоже вздохнув. – Но если существует хоть малейшая возможность, что тебя можно победить и что ты сдержишь обещание, мне ничего не остается, как попытаться.

Сидра кивнула:

– Ответ верен.

– Начинай свой чертов аукцион наоборот.

– Начинаю. Пятнадцать процентов…

– Принято, – ответил я, делая ход, прежде чем она успела произнести еще хоть слово.

Сидра удостоила меня одобрительной улыбкой:

– Гораздо быстрее, чем я ожидала. Как, не слишком мала моя начальная ставка?