Мстительница

– Что вы собираетесь делать дальше? – спросила я.

– Сперва подготовлю преемника – это дело непростое. А потом с удовольствием уйду в отставку. Я достаточно заработал. – Тут я заметила в его взгляде некую отстраненность – многие говорили, что в наших глазах видят то же самое. – Под началом такого человека, как капитан Ракамор, на таком хорошем корабле, как «Скорбящая Монетта», десяти лет вполне достаточно, чтобы обеспечить себе будущее. Если, конечно, у вас нет непомерных аппетитов.

– Мы не собираемся подписывать контракт на десять лет, – сказала Адрана.

Гордый изгиб губ Ракамора смягчила улыбка.

– Да и я не собираюсь подписывать контракт на десять лет с парой незнакомок, которые еще ничему не научились. Квиндар, наверное, упомянул про шестимесячный срок? Если он будет короче, Казарею нет смысла вас обучать. Но за шесть месяцев у вас будет время показать, чего вы стоите, а также решить, подходит ли вам корабельная жизнь. Дело не только в том, чтобы улавливать шепоты. Хорошему чтецу костей также требуется красивый почерк, чтобы быстро и аккуратно стенографировать, и еще он должен не только получать сигналы, но и отправлять. Вопрос в том, хотите ли вы попытать счастья в космосе?

– Мы не боимся, – сказала Адрана.

– Квиндар не привел бы вас сюда, если бы не верил в ваш потенциал. Что скажешь, Казарей? Ты сможешь с ними работать?

– У нас не так много кандидатов, чтобы можно было их перебирать, – сказал Казарей. – И они, по крайней мере, должны быть лучше, чем Гарваль… – Тут он осекся и плотно сжал губы.

– Я слышал, что на некоторых кораблях с костями работают братья и сестры, – сказал Ракамор, задумчиво поглядывая на нас и поглаживая пистоль. – Если эти две сумеют общими усилиями извлечь из черепа хоть каплю полезных сведений, это может дать нам преимущество.

Я потянула гроссбух поближе к нашей стороне стола и, постукивая пальцем по одной из колонок, спросила:

– Эти цифры… они обозначают жалованье членов вашей команды?

– Годовое, и при условии определенного успеха с шарльерами, – да.

– Это большие деньги.

Адрана придвинула гроссбух к себе:

– Разделите это число на два, поскольку речь о шести месяцах, а затем снова удвойте, потому что нас двое. Вы не получите скидку, потому что мы сестры. Это уже пистолей на восемьдесят мер. Я не говорю, что такая сумма покроет все наши потери, но…

– Потери? – мягко осведомился Ракамор.

– Наш отец сделал несколько неудачных инвестиций, – сказала я. – Вложил деньги в экспедицию Маланга Лара.

На лице Ракамора отразилось приглушенное сочувствие.

– Да, весьма прискорбная вышла история. Мы осторожны – я этого не отрицаю. Но Лар достиг невиданных вершин осторожности, придерживаясь мелководных процессий, Солнечных Краев, хорошо изученных шарльеров. С ними проблема такая: слишком большая вероятность, что все трофеи уже кто-то забрал. – Он неопределенно пожал плечами. – В случае Лара так оно и оказалось. Ваша семья сильно пострадала?

– Родители прибыли на Мазариль еще до нашего рождения, – сказала я. – Они спасались от экономического спада и думали, что здесь улучшат свое положение.

– Но вскоре спад начался и здесь, – подхватила Адрана. – Крах тысяча семьсот восемьдесят первого.

– Они не очень удачно выбрали время, – сказала я. – Но сделали все, что могли. По прибытии у них были кое-какие пожитки, немного денег и старый робот. После рецессии им пришлось забрать нас из школы. Плата была слишком высока. Так что теперь мы учимся дома, под руководством робота. Отец надеялся, что экспедиция Лара позволит нам выбраться из этой дыры.

– Мы не должны преуменьшать заслуги Маланга Лара, – сказал Ракамор с оттенком вынужденного милосердия. – Каждый осколок истории, который мы находим, позволяет немного уменьшить наше невежество. Он словно маяк в темноте.

– Но осколки ничего не стоят, – возразила Адрана. – А когда кто-то вскрывает шарльер и возвращается с реликвиями, настоящими реликвиями, которые действительно кое-чего стоят, он обычно приносит и немного истории.

– Такое случается, – согласился Ракамор.

– Но не с Ларом, – отрезала Адрана. – Именно поэтому Арафура и я должны присоединиться к вашей команде. Мы подпишем контракт, и Казарей будет нас обучать. И мы отработаем свое жалованье.

– А потом, через шесть месяцев, вы нас бросите?

– За шесть месяцев многое может случиться, – сказала Адрана. – Может, вы и сами будете рады с нами попрощаться. Или нам понравится такая жизнь…

– Казарей?

Светловолосый юноша доверительно наклонился к Ракамору, не переставая глядеть на нас:

– Я предлагаю взять их, капитан. Стандартные шесть месяцев. Обычные условия.

Ракамор постучал пистолем по столу, словно судья, выносящий приговор.

– Ладно, тогда мы оформим документы. Если удастся договориться с торговцем парусами, уходим с орбиты через день. У вас обеих есть дела, которые надо уладить?

В дверь постучали, и в щель просунулось длинное бледное лицо.

– Квиндар, – раздраженно сказал Ракамор. – Я просил вас оставаться снаружи. Мы здесь еще не закончили.

– Прошу прощения, кэп, но вам, возможно, захочется немного побалакать с разумником, который только что объявился. Называет себя мистером Нессом, – дескать, он отец этих милашек, и он не в восторге от развития событий. Да, и констебли тоже здеся.

Ракамор вздохнул:

– Впусти его.

Отец протиснулся мимо Видина Квиндара, и за его спиной замаячили два констебля, по-прежнему сверкая эполетами. Отец ослабил воротник, и его волосы растрепались от беспокойства, как будто он слишком часто проводил по ним рукой. Лицо выглядело серым.

– Вы убежали, – сказал отец, качая головой, словно изумляясь словам, которые вырвались из его уст. – Вы убежали от меня. Обе! Констебли нашли то, что осталось от Паладина! Этот робот стоил как половина нашего дома, а теперь он разбит вдребезги. Позор, который вы навлекли на меня, на добрую память о вашей матери…

– Мистер Несс, – сказал Ракамор успокаивающим тоном. – Уверен, что мы сможем решить эту проблему. Я восхищен вашими дочерями и хочу нанять их на свой корабль. За ними будут хорошо присматривать, и у них будет возможность вернуться домой через шесть месяцев.

– Они несовершеннолетние.

– Мне восемнадцать, – возразила Адрана и, взглянув на меня, продолжила: – Если Арафура согласится назначить меня своим опекуном, она сможет поступать как вздумается. Все законно. Тебе нас не остановить.

Отец прижал руку к груди. У него было слабое сердце, мы обе про это знали – какой-то дефект, за чье исправление врачи Мазариля не брались, потому что им не хватало уверенности в своих силах, – но еще он обзавелся привычкой играть на этой слабости в подобные моменты.

– Ты не посмеешь, – сказал он.

– Капитан, – сказала Адрана. – Вы позволите осмотреть этот пистоль?

Ракамор протянул Адране толстый металлический диск. Она повертела его в руках, глядя на переменчивую решетку узоров, которые, казалось, играли под поверхностью, словно диск пистоля был окном в некую высшую, многомерную реальность.

– Вы использовали его как пресс-папье, капитан, – сказала Адрана.

– Верно.

– Это дорогой пистоль, не так ли?