Не красавица

– Все, хватит любоваться! – командует Василина, разворачивая меня к красному пятну на кресле. – Одевайся так, чтобы красоту не стереть, и пойдем. А то Карим уже десять минут назад подъехал.

– Как подъехал? – вскидываюсь я, хватаясь за платье. – И чего ты молчишь?!

Василина смотрит на меня с непониманием.

– А что я должна была сказать? Мы ведь еще не закончили. Ой, да хватит скакать, как бельчиха. Карим в курсе, что женщинам свойственно опаздывать. Спешка на десятисантиметровых каблуках, выданных Васей, едва не стоит мне вывернутой щиколотки. В последний раз взглянув на себя в зеркало, я снова чувствую сильнейшее желание остаться дома. Это все не мое: вот это тесное платье, вульгарно подобравшее грудь в подобие детской попки, блестящий рот, волосы, пружинами лежащие на плечах, и голые коленки. Каждый, кто меня увидит, решит, что я выгляжу нелепо, потому что именно так я себя и чувствую. Как ребенок, который в попытке выглядеть старше влез в мамины вещи и украдкой стащил помаду.

– Расправь плечи, пожалуйста, женщина, – шипит Василина, когда мы выходим из подъезда. – Даже Джоли будет выглядеть мышью, если станет горбиться и стыдливо таращиться в пол.

Заставляю себя выпрямиться, хотя из-за того, что парень Василины смотрит на нас, опустив окно, это ох как непросто. Кажется, будто я слышу его мысли:

«Для чего она так нарядилась? Ей совершенно не идет».

– Привет, й?р?к маем[1 - тат. моя душа. – Прим. автора], – громко произносит Василина и, просунувшись в окно, смачно целует Карима в губы.

Я одновременно радуюсь за нее и по-белому завидую. Той легкости, с которой Василина себя ведет, ее непринужденной раскованности. Порой ей не достает такта, но обижаться на нее за это невозможно. Василина другая: яркая, красивая, шумная, органичная в своей взбалмошности.

Иногда я даже думаю, что хотела бы уметь, как она: не следить за мимикой собеседника, пытаясь разгадать, не доставляет ли ему дискомфорт та или иная тема, кропотливо не подбирать слова из боязни быть неправильно понятой, позволять себе смеяться так громко, чтобы окружающие осуждающе оборачивались, и машинально не оценивать каждый свой поступок по шкале «хорошести». Но потом вспоминаю, что у меня свой путь, и успокаиваюсь. И нет, я совсем об этом не сожалею. Медленно, но верно, я иду к поставленным целям.

– Привет! – Я не без смущения улыбаюсь Кариму и выдаю специально заготовленную шутку: – Не волнуйся, я ничего не пила.

Ужасный когда-то был случай. На четвертом курсе университета Василина и ее старшая сестра вытащили меня в клуб, где я впервые столкнулась с алкогольной амнезией. Очнулась только утром, с разламывающейся головой. Мама со мной потом две недели не разговаривала, но это не самое страшное. Выяснилось, что Карим великодушно согласился меня довезти до дома, а я ему в благодарность наглядно продемонстрировала эвакуационные возможности своего желудка. Облевала салон, короче. Стыдоба.

Карим, к счастью, не пытается надо мной подтрунивать, и дорога до клуба проходит комфортно. Особенно радует возможность сидеть, потому что после нескольких десятков ступенек, пройденных на шпильках, икры налились свинцом.

Следующее испытание ждет меня на входе, где нас встречает крупный мышцатый охранник. В тот момент, когда его взгляд падает на меня, я почти уверена, что сейчас он громогласно рявкнет: «А ты – вон!»

– Тебе надо поскорее выпить, Тань, – ворчит Василина, когда нас все же пропускают внутрь. – Стояла с таким видом, как будто у каждой из нас в заднице по полкило амфетамина хранится.

И пока мы втроем идем к двери, из-за которой слышится оглушительный грохот басов, я думаю, что она права. Надо поскорее напиться и отупеть, чтобы покончить, наконец, с этими мучениями.

2

– Так! Давай, пока нам коктейли несут, оглядим имеющийся ассортимент, – бодро командует Василина. – Расскажи, какие парни тебе нравятся? Плотные кабанчики, долговязые жерди или мускулистые аполлоны, как мой Карим? Блондины, брюнеты, шатены, рыжие?

– Я думала, мы выпить и потанцевать пришли, – замечаю я, безуспешно пытаясь подтянуть вырез платья вверх.

– Это само собой. Но как же «охота»? Если этот кусок соблазнительной плоти уже занят, – Василина выразительно похлопывает себя по бедру, – значит, главной охотницей вечера назначаешься ты.

– С моими умениями максимум на комаров можно охотиться. Не знаю я, какие мне парни нравятся.

– Перечисли своих актеров любимых тогда.

– Том Хэнкс, – отвечаю я без раздумий, на что Василина недовольно морщится.

– А можно кого-то другого? При всей моей любви к Форесту, горячей фантазией его не назовешь.

– Еще я очень люблю Энтони Хопкинса и Уильяма Дефо.

– Похоже, нам не сюда нужно было приезжать, а в дом престарелых. Помоложе кого-нибудь можешь назвать?

Я вздыхаю.

– Василин, хватит. Не хочу я так. – В этот момент замечаю в толпе возле бара знакомую фигуру и без эмоций добавляю: – Кстати, здесь Громов. Вот это да.

– Громов? – моментально оживившись, она начинает крутить головой по сторонам. – Кто это?

– Бывший вице-президент одной крупной логистической компании, – поясняю я, глядя, как он с улыбкой кладет руку на талию пышногрудой красавицы, которая целует его в щеку.

Его зубы светятся той же неоновой голубизной, как, впрочем, и рубашка, в которую он одет, волосы являют собой стильный хаос. Громов либо не причесывал их вообще, либо напротив – тщательно укладывал.

К щекам неконтролируемо приливает жар. Странное совпадение, да? Во второй раз в жизни выбралась в клуб и во второй раз за день встретила его. Хотя клубы наверняка привычная для Громова территория. Он сюда вписывается: модная музыка, поблескивающие из-за барной стойки бутылки с дорогим алкоголем, веселье, красивые девушки.

– Классный, – уверенно резюмирует Василина. – Берем.

– А по жопе? – моментально реагирует Карим.

Фыркнув, Вася обнимает его за шею и начинает что-то быстро шептать. Хорошо, что орет музыка, и я ничего не слышу. Пару раз невольно становилась свидетельницей их телефонных разговоров, так у меня уши потом неделями горели.

– Боюсь, Громова уже без нас взяли, – отшучиваюсь я, даже на секунду не рассматривая возможность подойти к нему ради приветствия.

Человек пришел в клуб отдыхать и вряд ли меня вспомнит. К тому же девушки подходят к нему с такой частотой, что, скорее всего, придется выстоять очередь.

На стол перед нами опускаются бокалы с коктейлями. Мой – ярко-оранжевый, с торчащим из него озорным бумажным зонтиком, Васин – полупрозрачный, с лаймом и листочками мяты. Карим заказал просто колу.

– Итак, за вечер! – громко объявляет Василина, воздевая бокал над головой. – Знайте, что я вас обоих очень люблю! Пусть у нас троих все будет хорошо!

Придерживая подол платья, упрямо ползущий вверх, я тянусь, чтобы чокнуться. «Главное, не пить больше одного», – напоминаю себе, с осторожностью прикладывая запотевшее стекло к губам.

Холодная сладковатая жидкость щекочет горло, и в следующее мгновение мир меняется. В висках что-то сдавливает и резко отпускает, отчего голова становится невесомой. Горячая вибрация крови ощущается в ступнях и кистях, а губы сами собой формируют улыбку. Господи, вот это ощущения! Будто из тела выкочил весь воздух и вместо него загнали веселящий газ. Музыка перестает казаться слишком громкой, платье – коротким и тесным. Отлично, отлично. И почему я переживала по поводу того, что не соответствую этому месту? Меня сюда впустили – значит, еще как соответствую!

– Как коктейль? – спрашивает Василина, наблюдая за мной поверх своего стакана.

– Вкуснятина! – отвечаю я неожиданно громко. Внутри бурлит энергия… Много энергии. Скорее всего, дело в сиропе, который добавлен в коктейль. Сахар, как известно, это быстрые углеводы, провоцирующие резкий выброс инсулина, усиление кровообращения и мышечного тонуса… Вот только если не занять себя в этот момент физической активностью, велик риск набрать жир, особенно с учетом позднего времени суток… Интересно, для чего я обо всем этом думаю?

Энергия есть – значит, нужно куда-то ее девать!

– Так что там про этого вице-президента? Вы знакомы?

– Утром виделись в офисе, – отвечаю я, с шумом высасывая коктейль до самого дна. – Он назвал меня красавицей и попросил сделать ему кофе.

Грохнув бокалом о стол, я одергиваю платье и поднимаюсь. Вибрация в теле разрастается и захватывает собой каждую клетку, не оставляя ни единой возможности усидеть на месте.

– И куда это ты собралась? – с подозрением щурится Вася.

Жестом, подсмотренным в рекламе шампуня, я откидываю назад волосы и трогаю языком губы, проверяя, такие ли они пухлые, какими казались в зеркале. Оставшись удовлетворенной, озорно подмигиваю ей:

– Пойду с яхтсменом поздороваюсь. Уж очень ему идет эта рубашка.