Бывший босс

– Ой, а лицо-то какое жалобное скорчила. Чего расстроилась-то? Испугалась, что Карлсон заругает? – Идобавляет уже мягче: – Дай деду сначала поесть. Потом подумаю, что там у меня в закромах завалялось на продажу. Слышала, Люба? – Он смотрит на вышедшую из гостиной жену. – Наша хиппи-карьеристка при живом Игоре Жданове наследство распродает. Дожили, блядь.

10

Тимур

Есть у Маши одно удивительное свойство, о котором я подзабыл: привносить хаос туда, где она появляется. Удивительное потому, что ей даже ничего не нужно для этого делать – достаточно зайти и представиться: «Привет, я Маша». И все, понеслась. Именно так она в свое время перевернула мою жизнь с ног на голову и то же самое делает сейчас.

Когда утром понедельника я вхожу в свой офис, то чувствую в воздухе что-то странное. Коридоры, в которых обычно царит здоровая суета, пусты, хотя в это время в них снуют занятые топы с приклеенными к вискам мобильниками.

– Что происходит, Римма Марковна? – не сдержавшись, интересуюсь я, желая убедиться, что не мне одному эта тишина показалась странной.

– А вы на кухню зайдите, Тимур Андреевич, – с ехидцей отвечает она. И добавляет шепотом: – Я вчера пирожки стряпала. Контейнер найдешь у себя на столе. Там твои любимые – с яблоками.

Буркнув «спасибо», я быстрым шагом направляюсь на офисную кухню, где и застаю удивительную картину. Во главе стола восседает Маша, а вокруг нее, словно верная свита, собрались пять наших топовых риэлторов, включая Артема. Для понимания: продажники-топы – это каста неприкасаемых, этакое масонское братство, которые «челядь», зарабатывающую меньше десяти тысяч долларов в месяц и не имеющей нескончаемого списка клиентской базы, к себе не подпускают. Маша, насколько я помню, пока не имеет и пока не заработала.

– То есть ты вообще опыта в недвижке не имеешь? – с преувеличенным удивлением спрашивает Женя, обращаясь к ней. – Прими мое восхищение, Мария. Первая продажа и такая кучерявая комиссия.

– Она еще и объект принесла, – поддакивает Артем, что уже не просто удивительно, а попросту невероятно. Этот напыщенный индюк не имеет привычки раздавать кому-то поклоны, в особенности коллегам. – Десять тысяч квадратов в центре.

– Под сдачу?

– На продажу, – торжественно заявляет он, с благоговением глядя на Машу. – Я ведь правильно понял?

– Двенадцать тысяч, – с простодушной улыбкой поправляет она. – Не десять. Их деду Игорю за долги пятнадцать лет назад отдали, и я предложила выгодно продать.

Лицезреть перекошенные восхищением рожи я больше не готов и громко откашливаюсь, чтобы привлечь внимание.

– И что это за внеплановое собрание в рабочее время?

– Так все по работе, Тимур Андреевич, – отвечает Артем, напуская на себя предельно деловой вид. – Обсуждаем с коллегами меняющуюся ситуацию на рынке. – Там… – Он делает небрежный кивок головой в сторону общего зала. – Разговаривать невозможно.

– Для обсуждения рынка существуют планерки. В крайнем случае, можно собраться в конференц-зале, а не здесь… – Я выразительно смотрю на кружку с его именем, стоящую перед Машей. – Поэтому прямо сейчас предлагаю разойтись.

Пока топы один за другим гуськом покидают кухню, Маша собирает чашки со стола. Еще вчера я думал, что смирился с ее присутствием в офисе, но смотрю на нее и понимаю, что нет. В своих белых шортах и с распущенными волосами она напоминает модель на курорте, и этим бесит невероятно. Мое агентство – это территория алчных бесполых пахарей, готовых глотки друг другу перегрызть за хороший объект. Именно эта конкурентная обстановка сделала «Элладу» одним их самых востребованных агентств недвижимости, и Машины медитативные флюиды, как и всеобщее обожание, здесь совершенно лишние.

– Думаешь, тебя это не касается? – раздраженно рявкаю я, глядя как она любовно натирает стол.

– Мне через пятнадцать минут выезжать на встречу, поэтому я решила провести их с пользой, – абсолютно спокойно откликается она. – Ты, кстати, сегодня прекрасно выглядишь, Тимур. Эта рубашка идеально соответствует твоему цветотипу.

Намеренно проигнорировав очередной замысловатый комплимент, я рявкаю еще громче:

– И на какую встречу ты собралась? И о каких десяти тысячах квадратов в центре идет речь? Почему я не в курсе?

Со стороны я наверняка похожу на самодура, имеющего привычку придираться к сотрудникам. На самом деле придираюсь я только к Маше. Когда кто-то самостоятельно находит объект на продажу, и тем более, объект такой площади, я стараюсь всячески поощрить, а не наехать.

– Двенадцать тысяч квадратов, – терпеливо поправляет она. – Не злись, я его только вчера нашла. В следующий раз отправлю тебе сообщение. Ты во сколько ложишься спать? Встреча назначена с клиентом, желающим осмотреть площадь.

На секунду я теряю дар речи. Блядь, вот как? Как ей это удается? Хер с ним, что объект она выклянчила у деда, который водит восьмисотый геледваген в обвесе от Брабус. Будь у меня такой дед, я бы, возможно, и сам у него что-нибудь попросил. Но она уже и потенциального покупателя нашла. Купить двенадцать тысяч квадратов в центре далеко не каждый может себе позволить. Откуда у Маши Станиславовны, проживающей в США, такие знакомства?

– Ясно… – Не зная, что еще сказать, я переступаю с ноги на ногу.

– Если хочешь, поехали со мной, – неожиданно сама предлагает Маша. – В прошлый раз мы с тобой классно сработали. Все-таки схема хороший и плохой полицейский очень эффективна.

Я смотрю в ее по-детски распахнутые глаза и ощущаю легкую волну мурашек. Схема хороший и плохой полицейский? Блядь, вот как ее не бояться? Никогда не угадаешь, что у нее на уме. Думаешь, что она нюхает травинку, а Маша в этот момент разрабатывает план по порабощению мира.

– Через сколько ты сказала у тебя эта встреча? – Я придаю лицу строго-занятое выражение, чтобы напомнить себе и ей, что я как-никак директор, а у успешных директоров времени всегда в обрез.

– В десять в ресторане «Аргентум», – скромно сообщает Маша.

– Так туда ехать минут двадцать, а время уже… – Я растерянно смотрю на часы.

– Успеем, – беспечно отмахивается она. – Только, чур, я поведу.

11

– А где гелик? – с опаской уточняю я, глядя, как Маша семенит к легковому Порше.

– Мерседес пришлось вернуть, потому что у деда поясница разболелась, – поясняет она. – Сказал, чтобы на этой пердящей трахоме ездила сама.

– Я так понимаю, это цитата?

– Да. Дед Игорь очень консервативен в выборе автомобилей. Была бы его воля, он бы всей нашей семье купил такие же мерседесы, как у него.

– Щедро, – хмыкаю я и без всякой задней мысли добавляю: – Ради гелендвагена АМГ я бы и сам с ним породнился.

Услышав это, Маша резко останавливается и внимательно смотрит на меня.

– А как ты относишься к муссу из крабов, Тимур?

Ее странные вопросы давно должны перестать меня удивлять, но по-прежнему удивляют. Вот как связаны новый гелик и еда?

– Никогда не пробовал.

– А хотел бы? – не сдается она.

– Почему бы нет?

Заулыбавшись, Маша победно кивает и открывает Порше. Выглядит она подозрительно довольной, и это немного напрягает.

– Как на земле сидишь, ей богу, – ворчу я, опускаясь на переднее пассажирское сиденье. – Надо было все же на моей поехать.

– Вы с дедом так похожи, – воркует Маша, заводя двигатель. – Это, кстати, видно по вашей психоматрице.

Я обессилено закатываю глаза.

– Даже знать не хочу, что это означает.

– Во-первых, у вас у обоих большая работоспособность, – проигнорировав мое нежелание окунаться в очередной эзотерический бред, сообщает она.