Sex и ничего личного

– Я читал нечто похожее у Набокова, – подняв руку, поделился наблюдениями полноватый юноша, сидевший у окна.

– Вполне вероятно! Когда я готовлюсь к лекциям, то читаю не только хрестоматии и сборники, я подхожу к работе творчески. Мне интересно чужое мнение, видение той или иной проблемы. Я призываю вас так же не ограничиваться учебником, в жизни столько всего интересного. Кстати, список рекомендуемой (читайте между строк «обязательной») литературы я вышлю вам на почту, потрудитесь оставить адреса на корпоративном портале.

Надин в оба уха слушала профессора Маерса и удивлялась, почему все считают его тираном и сатрапом. Ей он показался содержательной и яркой личностью, умеющий лаконично высказать собственные и подытожить чужие мысли.

– Каков же тот единственно правильный инструмент, которым читателю следует пользоваться?

– Можно почитать критику… – предложила Надин. – Станет ясно, с чем предстоит столкнуться.

– Критика часто бывает заказная, мисс?.. – он настороженно посмотрел в её сторону.

– Миховски, сэр. Грайверс.

– Не сомневался, – прозвучало как диагноз. – Мыслите шире! Воображение и эстетическое удовольствие, мисс. Удивлены?

Снова повисло молчание.

– Следует стремиться, как мне кажется, к художественно-гармоническому равновесию между умом читателя и умом автора. Следует оставаться немного в стороне, находя удовольствие в самой этой отстраненности, и оттуда с наслаждением, переходящим в страсть, исторгающим слёзы и бросающим в дрожь, созерцать глубинную ткань шедевра…

За обедом ученики долго обсуждали лекцию и сплетничали про Маерса. Надин узнала, что он без зазрения совести рубит многих на экзаменах, не терпит опозданий, поддерживает студенческий театр и является приверженцем жесткой дисциплины. Она очень удивилась, когда Ирма с милой улыбочкой подколола её, предложив подойти к Маерсу и заговорить о чем-нибудь кроме домашнего задания… От Алисии она уже знала, что профессор терпеть не может, когда его дёргают во внеурочное время.

– Надин, Маерс – гад, коих свет не видывал. Спроси у Алана, если не веришь. Из-за Маерса у половины нашего курса не будет красных дипломов.

– А вы хорошо готовились?

– Надин, – Гия многозначительно на неё посмотрела, – он же мог пойти навстречу! Мы студенты Грайверса, мы не обязаны цитировать Гёте и Твена от корки до корки!

– Зачем ты её пугаешь? Возможно, это только нам повезло, – деликатно вмешалась Алисия. – Ты же знаешь, он особенно «любит» наш курс.

– Ты на Алана намекаешь? – шепотом спросила Ирма.

– Конечно…

– А что их связывает? – так же тихо поинтересовалась Миховски.

Оглядевшись по сторонам, Гия пригнулась:

– Только никому… – она перешла на шепот: – Говорят, профессор в юности был влюблен в маму Алана, а та вышла замуж за богача Литтелтона – отца Алана. Как только Алан поступил на первый курс и назвал свою фамилию, лицо Маерса перекосило (в переносном, естественно, смысле), и с тех пор наш факультет без конца огребает низкие баллы…

– На меня не смотрите, – приструнила сплетниц Алисия. – У меня по предмету Маерса «А», кстати, без пересдач…

– Это только потому, что ты сидишь в очках и на первом ряду. Я бы не смогла постоянно терпеть на себе его пронзительный сканирующий взгляд, – возразила Ирма.

– Лично мне кажется, что Маерсу глубоко плевать, кто и где сидит. Моё мнение – он вообще не замечает что-то кроме раздаточных материалов и обезличенных поднятых рук на зачётах. Кстати, лекции у него всегда интересные!

– Тогда ты точно больная, – пошутила Гия. – Может, ты в него влюблена, и Алан должен вибрировать?

Алисия приложила ладонь ко лбу:

– Вы больные! Мне правда интересен его предмет! И вам бы рекомендовала не смски строчить, а лекции записывать!

– Вас послушать – так он настоящий монстр, – включилась в разговор первокурсница Мэри Перкинс, добродушная девушка в блузке с большими розовыми цветами.

– Именно, – процедил Алан. – И нервов за четыре года он вытреплет вам порядочно, если, конечно, не случится чудо и его не хватит удар.

– Или мать Алана не разведется с мистером Литтелтоном… – шепнула Гия на ухо Ирме.

– Но тогда нас сожрет Маффи, – так же тихо ответила мисс Милз.

– Зря ты так, Алан, – поджав губы, Алисия покачала головой. – Он очень хорошо знает предмет и историю искусств. Джон, подойди на секунду! – она позвала Миллиртона, который часто помогал Маерсу по факультетским делам.

– Да? – его натянутая белозубая улыбка словно сошла с рекламы зубной пасты.

– Блиц-опрос: назови пять характеристик, относящихся к декану Маерсу.

– О, даже помощь зала мне не потребуется: властный, замкнутый, справедливый, одинокий, умный. Есть шестая – хамоватый. Девочки удовлетворены? Или девочки хотят перчинки?

– Да!!! – в один голос воскликнули Гия и Ирма.

– Я видел Маерса и Маффи вне стен колледжа, – сказал Миллиртон заговорщическим тоном. – Они выходили из салона матрасов…

– Даже у Маффи есть секс, – грустно констатировала Ирма.

– Кстати, дорогая, в следующие полчаса я свободен, – Джон положил руки девушке на плечи.

– Довольно историй, Джон, – Алан пихнул его локтем в бок и тот, откланявшись, удалился.

– Вы не слишком ладите? – спросила Надин у Алисии.

– Нет, что ты. Подтрунивание и издевки друг над другом у Алана и Джона норма. Без этого они не могут прожить и часа, – она обворожительно улыбнулась. – Но в этом есть особое очарование…

– Очарование есть, а вот секса у меня и правда нет! – Ирма надула губки.

– Ирма, дорогая, потерпи ещё пару дней, – подбодрила разбитную подругу Алисия, – ты обязательно встретишь кого-нибудь на выходных, когда мы поедем в деревню!

Надин наблюдала за однокашниками и поражалась, как можно так открыто выражать свои интимные желания. За это время она узнала, что Джон обзавелся репутацией донжуана, а Алану и Алисии пророчат долгий брак и кучу ребятишек. Пара и вправду смотрелась очень гармонично.

Глава 7

От обилия информации голова шла кругом. Надин вошла в свою комнату и, споткнувшись в темноте обо что-то большое, чуть не упала.

– Ильзе? Ты почему сидишь на полу? – спросила она, включив свет.

Однокурсница пробурчала что-то невнятное. Надин пощупала её лоб – раскаленная печка, щеки пылали, в висках проступили вены, бешено стучал пульс, лицо покрылось испариной.

– Господи, Ильзе, тебе плохо. Проводить тебя к врачу? – забеспокоилась Надин. – Ты вспотела и вся горишь…

С этими словами она буквально за шкирку подняла Ильзе и поволокла к выходу. Соседка едва передвигала ногами; с ней явно было что-то не так…