Сыщик мафии

– Есть хочется, – сказала Кэт, глядя на дорогу.

– Вон Гонец стоит, – облегченно вздохнул Пятак.

Но Кэт и сама увидела нервно мигающий аварийными фонарями силуэт «БМВ» у обочины. Гонец встретил их на границе Московской области, сменив Кондрата, который следовал за ними последние шесть часов. В обязанности эскорта входило решение разного рода вопросов в дороге, будь то случайная поломка машины Пятака и Кэт, мелкая авария или, как сейчас, остановка по требованию инспектора ГАИ. На этот раз Гонец не сработал. Он должен был перед постом обойти их и чуть быстрее, чем надо, проехать мимо полицейских. Если остановят, то, естественно, дорогую иномарку. Гонец сделал все как надо, однако инспектор все же остановил Пятака, причем имея на то веские основания. Хотя и Пятак, и Кэт прекрасно знали, что основная задача эскорта другая: ехавшие за ними люди должны были следить за тем, чтобы Пятак со своей подругой вдруг не решились бежать. Конечно, в тех условиях, которые были созданы для них, такое развитие событий трудно представить, но кто его знает? Мало ли что может прийти в голову людям, которые везут в багажнике целое состояние? Пятак часто задумывался, сколько может быть денег в спортивной сумке, которую он и нести долго не сможет? На досуге даже пытался определить это экспериментальным путем. Сначала взял дома похожую сумку и, набивая ее разным барахлом, при помощи напольных весов сестры подогнал под ту массу, которую приходилось переносить. Потом взвесил на электронных весах пятитысячную купюру. Вроде все просто. Однако от той суммы, которая выходила, начинало ныть под ложечкой, и каждый раз он делал вывод, что обсчитался. Через некоторое время он снова доставал весы, клал на них то одну купюру, то сразу десять, потом тыкал толстым и непослушным пальцем в кнопки калькулятора, чесал затылок, хмурил лоб. И снова получалось очень много.

«Это что же такое надо делать, чтобы за какую-то неделю набирать столько? – глядя на дорогу, размышлял Пятак. – Да и кто сказал, что за неделю? – удивился он своим мыслям. – А что, если таких, как мы с Кэт, много? И вчера кто-то увез очередную партию, и позавчера…»

Снег прекратился, и вдали показались городские огни.

– Даже не верится, что конец, – облегченно вздохнула Кэт.

– Э-ээ! – предостерегающе окликнул ее Пятак. – Ты это брось. Скажешь тоже, конец!

– Я не это имела в виду, – стала оправдываться Кэт и суеверно сплюнула через левое плечо, одновременно стуча костяшками пальцев по лбу.

Пятак посмотрел на экран навигатора. Их машина пульсировала на шоссе небольшой красной стрелкой, где-то перед самым перекрестком. Он поднял взгляд, увидел мигающий желтый свет светофора и сказал:

– Подъезжаем.

– Скорей бы, – заерзала Кэт.

Пятак повернул направо, оказавшись на неширокой ленте асфальта, к которой с двух сторон поступали заснеженные сосны и ели.

На стоянке, перед пансионатом, задней частью обращенным к лесу, стояло с десяток машин. Пятак медленно поехал в дальний конец бетонной площадки.

– Есть, – прошептала Кэт.

Но он и без ее подсказки увидел серебристый «Ниссан» рядом с отечественной «Грантой». Японский внедорожник, подобно проснувшемуся вдруг монстру, хищно вспыхнул ярким светом галогеновых фар и медленно выкатился вперед. Все, сейчас он отъедет, а Пятак встанет на его место. После этого нужно будет быстро уйти, Пятак и Кэт не должны видеть людей, которые в «Гранте». Они заберут груз и уедут, а Пятак с Кэт переночуют в гостинице и утром отправятся обратно.

Все устроено таким образом, что, если на одном из этапов кто-то из курьеров окажется в руках полиции или ФСБ, установить всю цепочку даже при большом желании не удастся. Ведь и Пятак с Кэт не знают, кто передал деньги им.

В фойе гостиницы было сумрачно. Кожаные диваны, фикус в кадке, картины будто были нарисованные углем на серых холстах стен. Лишь справа от входа в островке света стояла стойка ресепшен, за которой скучала белокурая девушка с огромными алыми губами. Из-за окружавшей ее темноты казалось, будто вся конструкция вместе с ней висит в воздухе.

Играя ключами, Пятак задержал взгляд на губах, размышляя, настоящие они у нее или накачаны ботоксом, потом оглянулся на Кэт, тенью скользнувшую следом, и вздохнул:

– Триста двадцатый, бронь на двоих…

Девушка опустила взгляд куда-то вниз, потом вскинула его на Пятака и улыбнулась огромным ртом:

– Пятилов Сергей Юрьевич!

Кровать с двумя тумбочками в изголовье, холодильник, телевизор, стол. Скромная, но новая мебель делала номер уютным.

– Чур я первая в душ! – Кэт сбросила с себя куртку, стянула через голову свитер и стала расстегивать брюки.

Матвей заглушил двигатель и посмотрел на Марту:

– Не выходи из машины.

– Мог бы не говорить. – Она открыла лежащий на коленях ноутбук и ткнула пальчиком в кнопку включения.

В этот раз лицо громилы было более приземленным. По всей видимости, это стало следствием того, что теперь он поджидал Матвея уже со своим хозяином. Рослый, средних лет, светловолосый мужчина с задумчивым видом смотрел куда-то в сторону выхода из метро. Складывалось впечатление, будто ему нет никакого дела до Матвея. Он не хотел выдавать свою заинтересованность во встрече и всем своим видом пытался показать, что проблема, ставшая поводом предстоявшего общения, незначительная, и вообще в случае чего он может обойтись без посторонней помощи. Типичная в таких случаях манера поведения для людей, живущих на широкую ногу и считающих себя центром вселенной.

– Меня зовут Шелухин Петр Степанович, – представился мужчина и протянул для приветствия руку.

Переносица Шелухина была слегка искривлена, на бровях небольшие шрамы, что выдавало в нем боксера. Он был выше Матвея, а черное пальто подчеркивало мощные плечи.

– Меня вы знаете, – кивнул Матвей и оглянулся на громилу. Тот со скучающим видом разглядывал на руке ногти.

– Может, зайдем? – не глядя, показал на вывеску ресторана «Шапито» Шелухин.

– Есть повод? – размышляя, как отнестись к предложению, когда Марта осталась в машине, спросил Матвей.

– Вашей спутнице я могу пока предложить компанию Кобы, – будто прочитав его мысли, сказал Шелухин.

– Не хочу портить ей настроение, – покачал головой Матвей. – Она врач, и дебилов ей хватает на работе.

– Психиатр? – по-своему воспринял шутку Шелухин.

– Нет, но и с этой категорией работать приходится, – повеселел Матвей, видя, как напрягся Коба.

– Мне рекомендовали вас как человека с хорошей репутацией сыщика, – перешел к главной теме Шелухин.

– Я не сыщик, – предостерегающе выпрямил указательный палец Матвей, – просто увлекаюсь помощью в сборе улик по разного рода преступлениям, розыском пропавших людей, материальных ценностей. В общем, если случай интересный, берусь за него… Спектр моей деятельности широк…

Матвей специально избегал фразы «моих услуг», чтобы быть с заказчиком на дистанции и не давать клиентам повода увидеть в нем человека, который за деньги согласен на все.

– Для меня нет разницы, как называется человек, – махнул рукой Шелухин. – Главное, чтобы он качественно делал свою работу.

– Смотря какую работу вы считаете моей, – заметил Матвей.

Шелухин сунул руку во внутренний карман пальто и вынул конверт:

– Здесь фотография женщины. Я хочу знать о ней все. Куда ездит, с кем встречается, с кем спит…

– Кто она? – насторожился Матвей.

– Это имеет значение?

– Конечно.

– Жена.

– Извините, но я такими делами не занимаюсь, – вскинул руки Матвей.

– Я дам хорошие деньги! – воскликнул Шелухин.

– Разговор окончен, – резко оборвал его Матвей и повернулся к машине.

– Может, все же подумаешь? – не унимался Шелухин.

– Об этом не может быть речи! – уже на ходу бросил Матвей.

Направляясь к машине, он вдруг ощутил странную, смешанную с обидой тоску: «Офицера спецназа ГРУ какой-то «кошелек» решил за бабой своей приделать! Докатился ты, капитан!»

– Документы, пожалуйста, – потребовал полицейский, глядя на то, как судмедэксперт о чем-то тихо разговаривает с врачом «Скорой помощи».

– Кто? – проследил за его взглядом Добрый. – Я?

– А кто же? – хмыкнул полицейский.

Добрый сунул руку за отворот куртки и вынул паспорт.

– Доброходов, – прочитал капитан и поднял на него усталый взгляд: – Что здесь делал?

– К товарищу ходил.

– И как?

– Что?

– Товарищ.

– Нормально, – пожал плечами Добрый.

– Значит, был у товарища, – задумчиво проговорил полицейский и склонил голову на бок. – А фамилия товарища?

– Олег зовут, – отчего-то напрочь забыв фамилию и с трудом вспомнив имя Маляра, стушевался Добрый.

– Какая квартира?

– Сто семнадцатая.

– Это какой этаж? – Полицейский бросил взгляд на двери и закатил глаза под потолок: – Высоко.

– Да не так, чтобы очень, – хмыкнул Добрый. – Пятый…

– Пойдем к твоему товарищу, – принял решение полицейский и посмотрел на мужчину в штатском, о чем-то тихо беседовавшего с женщинами. – Я проверю алиби этого гражданина? Утверждает, будто шел от товарища.

– Давай, – не глядя, кивнул тот.

– Я у него не был, – поднимаясь по лестнице, стал объяснять Добрый. – Вернее, не дошел… Я уже поднялся на этаж, но внизу вдруг стали стрелять…

– Стрелять, – эхом повторил полицейский. – А кто стрелял?

– Не знаю, – испугался Добрый.

– Как это, не знаете?

– Я же на пятом этаже был, а его убили на третьем, – попытался объяснить Добрый.

– Как ты был на пятом, если только что сказал, что не дошел? – удивился полицейский. При этом взгляд его сделался подозрительным.

– Я дошел, но Маляр мне двери не открыл!

– Какой маляр? Там ремонт?

– Нет там никакого ремонта, – расстроился Добрый. – Это так человека зовут, к которому я шел.

– Значит, «Маляр» – это кличка? – почему-то обрадовался полицейский. – Он что, криминальный авторитет?

– С чего вы взяли?