Гурманам философских предпочтений

Что и означает в глзах очевидцев – конец вашим мыслям, кроме своего эго с тщетными, всё более раздувающимися попытками словесной демонстрации вычурных познаний, которые от этого никак не становятся более осмысленными окружению, удаляясь в одиночество, так и оставшееся недоступым для всех, с кем придётся (хотим или нет) шагать по жизни, суеверно полагаясь на т.н. бессмертную душу в б у д у щ е м времени – в сравнении с мирскими мытарствами во времени н а с т о я щ е м, разумеется – не в пользу безмятежному будущему

Мы можем сводить религию к каким угодно свободным толкованиям, но в сравнительных ситуациях холодного космического духа – с теплыми живыми чередованиями чувственных ощущений от приятного добра, но и и з б а в л е н и я от зла и боли – человек наделён способностью справляться самому, с началами от первородных рефлексов и инстинктов – ради собственного выживания и развития.

И, получается, что предлагая обывателю вместо борьбы с преодолением трудностей, с которыми в одиночестве не каждый способен справляться – религия оказывает живому организму" медвежью услугу» – уходом из жизни на, якобы, вечное блаженство в небытии.

Но ведь это возможно, если пастырям «заблудших овец» с двумя дипломами – неведомы труды Павлова, отмеченые Нобелевской премией – о первородных рефлексах, а тем более об отсылах к спасительному будущему времени, в котором весь мир земной поделен на персональных господ и большинство рабов, в точном соответствии с р е а л ь н ы м и уровнями развития по возрастному и ментальному индивидуальным признакам, и с распределением обязанностей – одним постоянно трудиться строить будущее царство, чтобы другие – незамедлительно и припеваючи в нём начинали жить.

А чего этому удивляться, если и Павлов и Маркс – в сравнении со вселенской вечностью – ещё только-только вчера обрисовали подлинную суть Человека (с большой буквы), успевшему всё же оценить и отнести живую форму существования на Земле – к Высшей Общечеловеческой Ценности.

Ведь иначе – какой-то экспериментальный абсурд выходит из бибейского Сотвореня мира: Святой Дух зачем-то сотворил не подобных себе небесных ангелов, а человека в греховной чувственной плоти – для того, чтобы с тех самых пор предпринимать всё возможное для возврата в лоно небесных ангелов – посредством досрочных «великолепных святых» суицидов.

Хотя знаем, что жизнь Человека – есть высшая ценность, охраняемая государством, а Церковь настаивает: – ценнее жизни есть духовное блаженство на «том свете».

А чем же, кроме душевной мистики – можно вообще что-то гарантировать на том свете?

И, как подумал бы иной, более смекалистый обыватель, а вместе с ним и духовник – в затылке почесав: и для чего ж тогда Всевышний – эксперимент тот городил?

Но – Эврика. Анти-суицид!

Есть перед каждым из нас вопрос, который ставит в тупик – даже если владеешь сверх вменяемой логикой. Например, зачем вообще – на свет являться, если предназначено умирая – уходить во тьму? Разве что – с судьбой поиграться в прятки – да позабавить её?

Но кем предназначено? Судьбой, как надо полагать, от имени Всевышнего, незримого и не слышимого обычными людьми – за исклюением пастырей «заблудших овец».

Хромать начинает логика, выискивая наиболее удобную версию с ответом. Но скорее всего – затем, чтобы за отведенный срок успеть как можно больше ощутить собственных чувственных наслаждений, отдаваясь бурным потокам страстей, затмевающих разум. Да и завершать свой путь, уставши от экстазов. Может – так?

А не совсем – так. То есть, по ещё одной версии – умирают не совсем, а просто переносятся душой с чистыми ещё мыслями – в нечто неведомое, с блаженством в вечности.

Но для этого требуется значительно умерить чувственные аппетиты и совсем не допускать таких крайностей, как прелюбодеяния и пресыщение с различными формами насилия.

Таким бразом, не всё уж так и тупиково, а налицо выбор – хочешь, прожигай жизнь, но короткую. Хочешь продлиться в вечности – умерь свои страсти и потом всё наверстается.

Но в каком смысле – наверстается? В смысле блаженства – как вечных наслаждений, заслуженных воздержанием от греховных сущностей? Или блаженством – как упокоением от каких-либо чувств и смыслов, целей и задач, вообще присущих всякой земной плоти?

Но тогда к чему были ограничения свободы воздержанием – если и с ними тот же конец.

Только кто же сказал, что умирая – мы расстаёмся с нашим миром, отчего и питается вся философская заумная казуистика чистых мыслей?

А добрые дела, что остаются в памяти людской в прогрессии от одного ко многим? А любовь и красота, спасающие этот суетный мир? А открытия на благо всего человечества? А музыка и поэзия, продолжающие бесконечно вдохновлять потомков на добрые свершения? А сами памятники любви и добру в бронзе и граните?

А вечная память солдатам, отдавшим жизнь за то, чтобы и умники не умирали, продолжая философствовать, независимо от того, кто какую свободу не хочет! Или хочет – с бесконечным потомственным продолжением себя и душ своих – в своих же детях: сынах и дочерях, внуках и внучках!

Так, может быть душе и не требуется никуда улетать, а просто передаватся по естественному наследству своим любимым карапузам, с потомственным блаженством в любви к ним в вечности ж и в о й, е щ ё н а э т о м Свете!

Конечно, кроме тех, кто прожигает жизнь. Это же элементарные основы позитивной психологии!

1—3. К логике свободного эксгибиционизма

Ох уж эта латынь – язык можно вывихнуть, пока уловишь смысл и удачно выговоришь э к с г и б и ц и о н и з м!

То ли дело, в русском переводе – всего-то, оказывается, добыча удовольствия от показа своего обнажённого тела или его отдельных позиций и пропорций. Особенно в динамике усердных стараний по отработке основного (по Фрейду) – сексуального инстинкта.

Это как же, наверное, балдели от кайфа предки наши первобытные в одних узеньких набедренных повязочках, а то и вовсе без них!

Причём, абсолютно свободно – в трудах и на досуге, на охоте и возле ночных костров, на переходах и привалах и с теми из соплеменников, кто ближе всех подвернулся к моменту, когда начинал настырно подпирать основной инстинкт из-под бедренных повязок. А ближе всех были, как правило – шаловливые дети свои.

Но, конечно же, в те далёкие первобытные времена – ещё не ведали о свободах, правах и иных ценностях современных обществ с развитой цивилизацией.

А и в самом деле, почему бы сегодня не покрасоваться перед друзьями, знакомыми и коллегами – удачно сложенной фигурой, которая так досадно иногда скрывается одеждами?

Или не возгордиться изяществом при творческом самовыражении своих талантов – со сцен и подиумов, на кастингах и конкурсах. На дружеских вечеринках и встречах тет-а-тет, да и просто перед

прохожими – в качестве достигнутых идеалов красоты своего тела.

И казалось бы, по современным меркам, нет в том ничего предосудительного – ни перед солидными жюри, ни перед публикой, требующей как можно больше острых зрелищ, ни, тем более, перед телевизионной аудиторией на расстоянии.

Коль не безобразно – то и достойно подражания. И вот вам в подтверждение и в благодарность – бурные аплодисменты. Всё – добропорядочно и из общего со всеми согласия.

Одна только небольшая незадачка. Хотел бы кто этого или не очень, но все ню-ансы (см. русский перевод) – эксгибиционизма точно так же характерны и присутствуют в подготовке к открытому сексуальному соитию.

Но откуда знать стороннему окружению, что именно имеют ввиду раскрепощающиеся от одежд фигуры: – творческий талант, молчаливый призыв к соитию или провокацию доступным сексом?

Сколько судебных копий уже поломано и продолжают ломаться с определениями – где и когда имело место доброволие и взаимное согласие, а где – насилие и надругательства над несогласными жертвами!

Так ведь никакого громкого согласия в сексе и не требуется. Оно подспудно начинается с невинных дружеских прикосновений, рукопожатий, объятий и поцелуйчиков – в точности по основному (по Фрейду) чисто физиологическому инстинкту, многократно поощряемому и нарастаемому заведомо обнажёнными деталями тела.

Прозрение от неверно истолкованной взаимности и податливости к сексуальному соитию от дружеских прикосновений на вечеринках и встречах тет-а-тет, конечно же, приходит.

Но приходит после уже содеянного факта, со всеми возможными последствиями, когда нечаянная страсть стихает на смену прежнему разуму, с твёрдым решением скрыть ошибку своего неожиданного увлечения соитием, хотя бы до выяснения последствий – от родных и знакомых, а тем более от публичных судебных разбирательств.

И трудно даже представить – сколько насилия над невинными жертвами со спонтанным, дружески натянутым согласием на более тесную близость, возбуждаемою предвкушением удовольствий от одних лишь деталей обнажённого тела – остаются в мрачной тени от родных, знакомых и вне судебно-правовой объективности.

Но тет-а-тет с собственными надеждами на то, что возможно партнёр действительно влюблён – ещё до данной встречи и надолго.

А тут и к бабке не ходи гадать. Искренне влюблённый партнёр ни за что не опустит лицо любимой партнёршы до уровня своих гениталий, не развернёт её в противоположную от себя сторону и предоставит ей равное право активности – навстречу чувствам любимого.

Ибо всё остальное – от грязного дна известной древнейшей профессии, с её традиционным устремлением к добыче эгоистической выгоды и из человеческих тел тоже.

Такой вот ворох проблем от, казалось бы, дружеских контактов на эксгибиционизме. Но может не стоит волноваться за судьбы мальчиков и девочек в счёт будущей свободы Личности от общества и мужского пола от женского?

Осознаёт ли элита российского народа, так озабоченная поиском ответов на уже набившие оскомину вопросы «как быть», «что делать», «быть или не быть», что сущность всех проблем вообще – вовсе не во взятках, не в коррупции, не в оборотнях в погонах и респектабельных сюртуках. И не в медвежьем менталитете с дураками и плохими дорогами.

Она во вновь насаждаемом свободном эгоизме, на одной и той же меркантильной экономической основе свободного рынка – с приоритетом индивидуалистской выгоды через свободную продажно-п о д к у п н у ю систему любых человеческих ценностей.

Эгоизме, пронзившем холодным равнодушием лестничные площадки новых этажей. Лишь бы не уставали получать наслаждения от дружеских показов обнажённых деталей тела – при подписании контрактов и эскорт-сервисах, со сцен и подиумов, на кастингах и конкурсах, корпоративных вечеринках и просто тет-а-тет!

1—4. Про мир – один сплошной бордель.18+

Задумался автор – и что же такое это злочастное сочетание Homo sapiens, если не естественно-природная сущность человека – как животного на физиологических инстинктах, с отличительной от них разумной преференцией?