Приключения Хомы и Суслика. Сказки

Страус стоял неподвижно. Умный он, Страус: раз ничего не видно, значит, не так страшно.

Но Лев этого не знал и потому удивился. Он обошёл вокруг Страуса и мягко дотронулся до него лапой.

Страус выдернул голову из песка.

– Чего ты там не видел? – спросил Лев.

– У-у-у! – протянул задрожавший Страус, глядя на страшного Льва. И опять глубоко воткнул в песок голову.

Интересно! Лев тут же принялся копать рядом.

Страсть как любопытно, что же там, под песком, видит эта большая птица?!..

Он снова взглянул на застывшего Страуса, внезапно отшвырнул его прочь и начал копать на его месте.

Обрадованный Страус убежал, растаял вдали.

Лев так усердно копал, что вскоре лишь хвост торчал из песка. А потом и хвоста не стало видно.

Вылез наконец Лев из глубокой ямы, встряхнулся, недоуменно пожал плечами и даже развёл лапами.

– Ничего там нет… Ох! – устало вздохнул он. – До чего же глупы эти страусы!

И важно зашагал обратно в оазис.

От великого до смешного

Мудрость говорит, что от великого до смешного – один шаг. Точно не знаем. Возможно, и два шага, а то и три. Раз на раз не приходится.

Такая вот невероятная история… Невозмутимо шествовал по пескам высокомерный Верблюд-великан. Так сказать, корабль пустыни.

А на его пути вдруг оказался коротышка Муравей.

Верблюд, не глядя, наступил на него своей ножищей и пошёл дальше.

Хорошо, что не раздавил. Повезло Муравью. А впрочем, такую мелюзгу мудрено раздавить. Особенно на песке.

Выскочил Муравей из-под песка, сердито отряхнулся и погрозил Верблюду вслед кулачком. Мало того, догнал, обогнал и вновь погрозил Верблюду.

Но высокомерный корабль пустыни, опять не заметив, вновь наступил на него, продолжая свой путь.

Снова выбрался из-под песка Муравей и призадумался: как ему отомстить? Да что там – отомстить. Как сделать так, чтобы заносчивый Верблюд хотя бы на него внимание обратил? Тем более, что он здесь часто ходит и их пути нет-нет да и пересекаются. Неужели трудно себе под ноги посмотреть и пропустить путника, пусть и маленького!

Муравей был по-своему прав. Невелика заслуга таким большим, как Верблюд, вымахать. Таким уж уродился. И под ноги надо иной раз смотреть, а не только горизонты обозревать.

И вот однажды Муравей взобрался на длинный бамбуковый хлыст и стал поджидать Верблюда. А сам зачем-то раскачивал тонкую и гибкую верхушку бамбука, что-то примеряя и рассчитывая.

Наконец на тропе появился Верблюд. Вот он подошёл поближе и… Получив хлёсткий удар по горбу, он взвился чуть ли не на дыбы и, скосив гневный взгляд на обидчика, вдруг… увидел за барханом притаившегося в засаде Льва. А Муравей о нём и не знал, потому что в другую сторону смотрел.

Верблюд вихрем унёсся прочь!

Прошёл день…

Опять случайно оказался Муравей на пути Верблюда. Мощные ноги великана, одна за другой, осторожно перешагнули через него.

Обернулся затем Верблюд и, подмигнув, дружелюбно кивнул ему, незаметному коротышке Муравью.

Так до сих пор Муравей и не знает, почему Верблюд с ним теперь здоровается.

Крылатый смельчак

Вот дела! Птицам в роще житья не стало от трёх ворон, задир-забияк.

Одна из них – Заводила, покрупнее двух других. Тугодум. Соображает не сразу. Но, если уж что-то решила, с пути не свернёшь!

Вторая ворона – этакая Подбивала, любила других науськивать, подбивать на разные пакости. А сама действовала исподтишка.

Третья, самая меньшая, – Нахалка. Чуть что, нагло в драку лезет. Особенно, когда старшие за спиной.

Роща, конечно, не лес. Не чащоба дремучая. Не тайга, словом. И не джунгли. Крупных храбрых птиц нет, чтоб за маленьких вступиться. Правда, рядом на озерце жили два журавля. Крупные-то они крупные, но не храбрые. Да и вообще их хата с краю.

Вот и приходилось терпеть птицам: каждая по-своему от ворон спасалась. А те вконец обнаглели, распоясались. Мало им птиц, так даже и за мелких зверей принялись. То на зайца с дерева целое ведро холодной воды выльют – бегай мокрым, дрожи, грейся! То вдруг с ножницами за ежом, хохоча, гоняются – постричь хотят. Зарос, мол, иглами с головы до пят!

Такое вытворяют!..

Ну, насчёт ведра и ножниц – это, вероятно, и преувеличение. Но ведь и без ведра можно зайца как следует водой окатить, если после дождя потрясти над ним ветки. А что касается ножниц, то их можно где-нибудь на свалке найти: старые, конечно. А то можно и без всяких ножниц кружить над ежом, настырно повторяя: «Где это мои большие ножницы? Держи его!» Потом всем и заяц, и ёж о ведре и ножницах такого понарасскажут! Как тут не поверить!