Взрослые истории. Перестать страдать и начать жить

А затем, наклонившись к дочке поближе, говорит ей:

– Завтра тебе надо к бабе Марье сходить. Давно не была.

Баба Марья – одна из соседок, и Алиса время от времени навещает её, помогая по хозяйству. Алиса согласно кивает маме, не подозревая, какое испытание мамаша ей приготовила. Дело в том, что отец Алисы – это сын той самой бабы Марьи. Он давно уехал из городка, и Алиса его никогда не видела. Любящая мамаша не очень-то рассказывала Алисе об отце, не готовила её, хотя бы косвенно, к возможной встрече. Тем не менее она отправляет дочку туда, где состоится встреча с отцом, утаивая от девушки всё то, что должна была бы рассказать раньше.

Для Алисы это будет большим потрясением. Говорят, что научить человека плавать можно, выбросив его из лодки на глубоком месте. Но не говорят при этом, что несчастный, бывает, и тонет.

Мы увидим, как повлияет эта встреча на нашу героиню. И можно порадоваться тому, что Алиса останется человеком чистым и честным, она не унаследовала от матери эту способность творить зло.

– Хорошо, схожу, – отвечает она маме, – только у нас репетиция.

Алиса пытается обозначить своё жизненное пространство, в котором у неё есть собственные занятия и интересы – репетиция школьного спектакля. Но манипуляторша-мамаша тут же хватается за грудь:

– Ой, что-то сердце болит… («Делай, как я говорю, а не то заболею!»)

И дочка спешит помочь ей с бельём. Они берутся за два конца скатерти, распрямляя её, и мама с силой тянет на себя, так что Алиса почти падает. Красноречивая сцена, хоть смысл и не бросается в глаза! Я вижу в ней скрытое поучение матери, чтобы Алиса крепко держалась маминых взглядов и маминого образа жизни. А уж подсознательное намерение привязать дочь к себе на всю жизнь – совершенно очевидно сквозит в маминых действиях. Язык тела!

Имейте в виду, дорогие друзья: нерешённые родителями проблемы в их личной жизни всегда отражаются на детях. Всегда. Из этого правила не бывает исключений. Даже если в семье есть и мать, и отец, и с виду у них всё благополучно, имеет большое значение – готовы ли были оба родителя к появлению малыша, был ли он для обоих желанным.

Нередко женщина пытается использовать беременность для удержания мужчины. Или для того, чтобы показать всему миру, как несправедливо с ней обошлись. В этих случаях ребёнок сам по себе не представляет для мамаши никакой ценности, он лишь инструмент для её манипуляций. Печальна судьба такого малыша… Ему придётся либо смириться с тяжёлой ношей родительских программ и комплексов, или бороться, чтобы начать жить собственной жизнью.

Алиса пока борется, не копирует поведение мамы. Надолго ли ей хватит сил?

– Как бы мне это лето пережить…, – слабым голосом жалуется мать, продолжая разбрасывать крючки. – В школе экзамены, потом ты уедешь… Куда? Зачем?

Она опытный игрок, исподволь вливает в сознание дочери отраву своих жалоб. Ведь её счастье заключается в том, чтобы дочь полностью повторила её судьбу и так же страдала. Алиса, конечно же, не обладает умением распознавать игры, она, хоть и сопротивляется, но крючки заглатывает. И настанет момент, когда мать победит.

– Ничего, мам, переживёшь! Все переживают, – отвечает Алиса.

Да, это верно. Всему своё время: время ухаживать за птенцами, и время вытолкнуть их из гнезда, чтобы они научились летать. И это нормально.

– Вон у Люды мама как переживала, а ничего, учится. На все каникулы и праздники приезжает, да ещё и подарки привозит, – продолжает Алиса.

– Так она в торговом! – парирует любящая мамочка. – Это профессия. А ты что? Артистка… Какая из тебя артистка?

Но суть в том, что куда бы Алиса ни собралась поступать, реакция матери была бы одинаковой: не езди никуда, сиди дома, смотри, как я живу, и сама живи так же, лучшего ты не заслуживаешь.

Почему же Алиса решила податься в артистки? Конечно, чтобы убегать в волшебный мир театра и кино от дремучей действительности. Девушку можно понять. Она хочет убежать не столько из маленького провинциального городка, сколько от материнских попыток затянуть её в болото. Мама не верит в дочь, не видит в ней самостоятельную личность, не собирается поддерживать её ни в чём.

– Не надо, мама, – говорит Алиса.

Она сама не сомневается, что её призвание – играть в театре. Может быть, в ней кроется великая актриса, этого пока никто не знает. Любой труд почётен и уважаем. Дело не в профессии, а в том, каких высот в этой профессии требует от себя человек, насколько сильно он вкладывается в свой труд и каких результатов стремится достичь. Можно быть никаким артистом и талантливым столяром, например.

Мама, встретив сопротивление дочери, меняет фокус внимания, продолжая всё больше обесценивать дочь.

– Ты посмотри на своё лицо, – говорит она. – Артистки, они какие? Красивые, тонкие. Ты ж у меня сорок восьмой размер носишь! И голос – как у трубы иерихонской.

Врагу не пожелаешь родиться в таком пространстве, где самые близкие люди упорно и целенаправленно отнимают у собственного чада веру в себя. Задача родителей – вдыхать в ребёнка жизнь, душу. В первые годы малыш, как губка, впитывает в себя то, чем наполняют его родители. Кому-то достаётся любовь, поддержка, уверенность в своих силах и уважение. А кому-то, как Алисе – попрёки, унижения, лицемерие и нытьё. Когда ребёнок вырастет, он будет везде искать подтверждение впитанным с детства убеждениям.

«Ты толстая, страшная, ни на что не годишься и твоё место у моей юбки», – такие убеждения вбивает мать в голову дочери. Сумеет ли Алиса опровергнуть их? Увидим, друзья мои, увидим.

– Я ведь видала по телевизору, – продолжает мать, видимо, считающая себя непререкаемым авторитетом в вопросах красоты и таланта, – талии тонкие, ножки высокие. А ты?

Алиса симпатичная, стройная, живая, непосредственная девочка. И всё у неё могло бы получиться. Мать, разумеется, уверена, что желает своей дочери самого лучшего. И при этом уничтожает её душу.

Все мы знаем, что в мире достаточно боли. Зачем же выливать её на головы собственных детей? Разве они этого заслуживают? Детей можно готовить к предстоящим жизненным испытаниям, учить справляться с ними, но не нужно топить своего ребёнка, постоянно макая его лицом в негатив.

– А что ж ты меня такой родила? – с обидой спрашивает Алиса. – Или это папочка подгадил?

– Не смей так про отца, – строго останавливает мамаша.

– Ой – ой, отец он мне, как же!

Мать здесь намеренно сконструировала ситуацию таким образом, чтобы дочка затронула тему отца. Это ловушка, в которую мама ловит дочь. Посмотрите, как развивается разговор: мать всячески принижает Алису, несколько раз ткнув носом в её внешние недостатки; внешность дети наследуют от родителей, и логично возникает тема неизвестного отца. Но как только Алиса упоминает его, мать обрывает диалог, подчёркивая, что Алиса плохо поступает, что она виновата.

Как вам такие манипуляции?

– Вот уж вправду можно сказать, в жизни его не видела, как и его алиментов, – продолжает Алиса.

Думаете, в этой сцене наша героиня проговаривает собственные мысли и слова? Ну что вы! Она повторяет то, что многократно твердила мамаша. Как Алиса может обижаться и негодовать на отца, если она никогда его не видела? Эта обида внушена матерью, вбита ею дочери в голову. Матери необходимо, чтобы дочь разделяла с ней обиду, копировала её и в этом тоже.

– Так ведь он же присылал! – отвечает мать с упрёком.

– Представляю, какой у них праздник был, когда мне восемнадцать стукнуло! Наверное, веселились от души! – саркастически улыбается Алиса.

Горечь в её голосе звучит неподдельная. Конечно, ей бы хотелось, чтобы у неё были и мама, и папа. Когда отец бросает своих детей – это всегда грустно. Скажу заезженную фразу, но совершенно справедливую: дети не виноваты в том, что родители не смогли построить семью. Но страдают в этих ситуациях сильнее всех именно дети.

– Или у вас любовь неземная была? Или ты раскрасавица была? Так что ж, нам-то, уродинам, теперь и не жить? – допытывается Алиса.

– Да какая же ты уродина? – возражает мама, только что утверждавшая, что дочкина внешность никуда не годится. Ну конечно, она хочет выглядеть хорошей, любящей, заботливой, идеальной матерью, хотя изо рта её льётся яд, и лицемерие просто зашкаливает.

– Я ведь просто говорю, что крупная ты, в экран не поместишься («Я же не говорю, что ты уродина, просто ты уродина»), – объясняет она дочери.

– А вот как в кино, где её взять, любовь – то? Костик что ли? – спрашивает Алиса, как будто мать может ей ответить что-то толковое на этот вопрос.

Костя, как я уже говорил, не самый плохой вариант. Он честно ухаживает за Алисой, не скрывает, что она ему нравится, не стесняется насмешек, покупает билеты в кино, напоминает про контрольную… Но мама не одобряет этого поклонника. Почему же, что с ним не так? Причина проста: с Костей Алиса может быть счастлива, но маме это не нужно. Поэтому она говорит уклончиво:

– Знаешь, свет велик… («Съезди, доченька, куда подальше, найди там кого похуже, пусть он тебя бросит, а ты вернёшься сюда беременная и будешь растить ребёночка в одиночку – вот так правильно»)

Алиса, уходя в свою комнатушку, с отчаянием восклицает:

– Господи! Ну отчего одним всё, как вот этим артисткам – и любовь, и деньги, и внешность? А другим…

– Да чего ты стонешь-то? – упрекает её мать. – Молодая, здоровая, силы девать некуда. А мне что – ложись да помирай?

Опять острый крючок: если у тебя всё будет хорошо, я помру! А какой ребёнок желает смерти своей матери? Конечно, он сделает всё, чтобы мать была довольна. Так и Алиса в итоге – неосознанно! – станет полностью соответствовать ожиданиям мамаши.

Коварство здесь заключается в том, что эти родительские ожидания и наставления звучат в голове и тогда, когда родителей нет рядом. Они пропитывают мозг и заставляют детей вести себя так, как хотелось бы маме (или папе), даже если это противоречит интересам самих детей. Это как невидимая рука кукловода, дёргающая марионетку за ниточки из-за ширмы.