Окликая по имени

И не нуждаются
В проскрипционных списках.
Готовьтесь к приёму, —
Они ваши дети…
Настежь окна,
Долой двери,
Сто грамм для храбрости
В последний раз,
И айда аплодировать
Публичным казням…
Слышите стук копыт?

Сорок семь (Памяти Алексея Ивакина)

Сорок семь…
Не рано ли,
Товарищ писатель,
Рукописи стопкой
В костёр складывать,
И любимой женщине
Хризантемы протягивать,
Виновато щурясь,
Сигаретой затягиваясь?
На бегу упал, —
Не ищите слабостей…
Всех Харон доставит,
Да по разным ведомостям.
Кто пойдёт толпой
По графе «продано»,
А другим цена
Не в рублях-долларах.
Что ж, теперь ты там
Кальвадос распробуешь
С теми, кто тобой
Был истово выдуман,
А у нас дождливо
И стабильно слякотно,
И кудахчет в телеке
Соловей кочетом.
Сорок семь обронено
Не салюта ради…
Сорок семь зим…
Сорок семь вёсен…
Сорок восемь – лучше,
Да велик ли выбор?
Призовут в архангелы, —
Отзовёмся: «Ясно!»

Приворотное зелье

Приворотное зелье,
Я, помнится, верил в тебя,
И щедро подливал сок граната
В бокал той, что шаловливо играла
На моих расстроенных,
Как струны фанерной гитары,
Нейлоновых нервах
«Лунную сонату».
Приворотное зелье…
Ха-ха! От тебя у неё начиналась изжога
И изнурительная мигрень,
Сводившая на нет мои атональные мотивы,
И даже Чайлд-Гарольд был бессилен
В излияниях несвоевременных чувств.
Приворотное зелье,
Слышал, ты создано сибирским шаманом
Где-то в таёжном урочище
На берегу недоступной Угрюм-реки.
И рецепт твой теряется в глубине веков.
Ты замешано на ледяных слезах Синельги,
Корешках купальских папоротников
И цветах знойного иван-чая.
В тебя добавляли перетёртый коготь куницы,
Усы спящего бурого медведя
И глаз декабрьского амурского тигра,
Икринки африканской жабы
И пепел чилийского розового граната,
Лепестки майской сакуры из Нагасаки,
Крупинку коралла с атолла Бикини,
И каплю утренней росы,
Звездой упавшей на Тунгуску.
Приворотное зелье
Сотню лет бодрящим эликсиром
Плескалось во фляжке Сен-Жермена,
И попало ко мне вместе с той,
Что шаловливо тренькала
На моих расстроенных,
Как струны фанерной гитары,
Нейлоновых нервах,
Выгоревшие мелодии «King Crimson».
Приворотное зелье,
Я уповал на твоё всесилие,
Совершенно забросив любимый испанский.
И, скатывая шарики из сосновой смолы,
Швырял их в аквариум с голодными рыбками.
А затем серебристой волчьей ночью
Украдкой добавлял тебя,
Добиваясь взаимности,
В бокал той, что небрежно подбирала
На моих изношенных,