Письма Дон Кихота

Максимов: Всё, всё, прости, не буду тебя называть Линой Аликовной. А как тогда? Деточкой?

Юрина бросает пакет на кресло и хватается за стул

Юрина: Я тебе устрою деточку!

Максимов (ухмыляясь): Не-не-не, стульчик попрошу на место, ты ж его поломаешь. И не надо мне твоей деточки. Видал уже. Хоть и давно.

Юрина (ставя стул на место): Мне что, Игната позвать, чтоб он из тебя отбивную сделал за всё сразу?

Максимов: Мадам, осмелюсь доложить, свидетели здесь, явно, не требуются. Сдаётся мне, разговор нам предстоит долгий и тяжёлый. Так что, ни кузнец, ни Игнат не нужны.

Юрина: Фигляр! С чего это ты решил, что нам предстоит долгий и тяжёлый разговор?

Максимов: Ну, учитывая накопившееся количество неразрешимых противоречий, которые мы должны…

Юрина: Бред! Ничего мы не должны! Я вообще не собираюсь здесь задерживаться, а пришла только для того, чтобы посмотреть в твои бесстыжие глаза, спросить, как ты мог так со мной поступить, и швырнуть тебе в рожу твою пошлую писанинку.

Максимов: Конечно, конечно, мадам! Но это длительный процесс. Не будете ли так любезны снять куртку, здесь жарко, шапочку. Вот, на кресло их! Посидим рядком, да поговорим ладком.

Юрина (решительно): Так, всё! Я ухожу. И учти: ещё одна подобная выходка и быть тебе битым, Максимов!

Максимов: Ну и вали откуда пришла! Давай, давай, топай. Ишь, ходит тут, выступает, как главбух драмтеатра!

Юрина: Ты что, выгоняешь меня? А вот фиг тебе, никуда я не уйду. Я тебе теперь всю плешь проем!

Юрина снимает куртку, шапку и бросает их на кресло.

Максимов: Ну, я прямо и не знаю! Я, конечно, несогласный с такой постановкой вопроса, но покорно смиряюсь.

Юрина (подбоченившись): А что тебе ещё остаётся делать?

Максимов: Несмотря на все неудобства от твоего пребывания в моём скромном жилище, я, по крайней мере, надеюсь, мы разберёмся с тем, что привело тебя сюда. Раз и навсегда.

Ходят друг за другом вокруг стола. Проходя мимо открытого ноутбука, Юрина обращает внимание на картинку на рабочем столе.

Юрина: Это что ещё такое? Моя фотография у тебя на компьютере?

Максимов подскакивает и захлопывает ноутбук.

Максимов: Не важно, тебе показалось. Это не твоя фотография.

Юрина: Ты меня за дуру держишь, да? Открой немедленно ноутбук! Я кому сказала?

Максимов: И не подумываю. Шагай к себе и над мужем командуй.

Юрина: Ах так, ладно, я сама.

Открывает ноутбук.

Разблокируй! Разблокируй, я посмотрю.

Максимов: Ага, разбежался и стукнулся прям.

Снова закрывает ноутбук.

Юрина отворачивается от Максимова.

Юрина: Вот объясни: зачем тебе это всё. К чему тебе эта фотография.

Максимов: Ты ошиблась, там просто девушка.

Юрина: Нет, Максимов, я не ошиблась. И там не просто фото. Там моё фото. Из нашей поездки к твоей маме.

Максимов: Одуреть. Она, оказывается, что—то ещё помнит. Я—то был уверен, что ты всё это прокляла и забыла.

Юрина: Но какое ты имеешь право МОЮ фотку ставить СЕБЕ на комп? Я тебе что, разрешение давала на это?

Максимов: А мне, дор… Лина Аликовна, не требуется твоего разрешения. Ты от всех прав на эти вещи отказалась, когда ворохом мне их швырнула вместе с кольцом. Тогда, в декабре.

Юрина: Ничего подобного! Ты врёшь. Ты, Максимов, сам альбом с фотками забрал.

Максимов: И правильно, кстати, сделал. Иначе они бы на помойке оказались вместе с книгами и плёнками. Твой второй любимый муженёк Подкопытов устроил бы им замечательное аутодафе. Гори – гори ясно, чтобы не погасло!

Юрина замечает лежащий рядом с ноутбуком конверт. Берёт его, достаёт письмо.

Юрина: Максимов, а это-то что за…

Максимов: Положи на место, это рабочий материал для книги.

Максимов пытается выхватить бумагу у неё из руки, но она уворачивается и прячет письмо под кофту.

Юрина: Давай—ка, попробуй, отними. Кричать буду!

Максимов демонстративно проходит к креслу и садится прямо поверх одежды Юриной.

Максимов: Чёрт с тобой, читай.

Юрина достаёт бумагу, начинает читать.

Юрина: И это материал для новой книги? Мама моя! Ты – псих. Это же твоё письмо ко мне: «Любимая моя Лина! Я никогда не отправлю тебе эти строки, но позволю себе выразить хотя бы на бумаге чувства, что не дают мне дышать, не думать о тебе…» Дата. Двадцать лет назад.

Максимов кривится, сидя в кресле.

Максимов: Лина Аликовна, я прошу…

Юрина трясёт бумагой.

Юрина: Нет, это я прошу, требую объяснить, что это за фокусы. Они сохранились? Вся наша переписка?