Бора-Бора. Долгий путь домой

– На другой стороне острова остались маленькие пироги. На них мы можем попеременно нести дежурство, – сказал он. – Если попытается удрать, мы его перехватим, а если нет, то с первыми лучами солнца пойдем к оврагу.

– Только вдвоем?

– Разделенная слава – не слава, – возразил, улыбаясь, Ветеа.

– Однако неразделенное поражение является еще бо?льшим поражением, – не унимался Тапу. – Главное схватить его. Расскажем об этом Чиме?..

Гигант из Фарепити от всего сердца поблагодарил за предоставленную ему возможность участвовать в таком захватывающем мероприятии и взялся отыскать пирогу, на которой они бы смогли закрыть пролив Теаватуи.

Остальная часть острова была полностью окружена барьерным рифом, через который человеку со сломанной ногой было абсолютно невозможно перетащить пирогу. А если бы и удалось, то крутые волны, накатывающие из открытого океана, разбили бы ее в щепки.

Для того, кто не родился на острове и не был знаком с узенькими проходами, через которые могло бы пройти лишь маленькое каноэ – и то днем, – из Бора-Бора был только один выход, и молодые люди готовы были решительно защищать его даже ценою своих собственных жизней.

Тапу Тетуануи и Ветеа Пито прихватили оружие, запаслись водой и провиантом, и, когда наступила глубокая ночь, Чиме подобрал их на мысу Пунта Патиуа, чтобы, не торопясь, преодолеть два километра, отделяющих их от прохода.

То была длинная и темная ночь, которая должна была запомниться юношам навсегда. Мощные волны раз за разом отбрасывали лодчонку обратно в лагуну, однако сидящие в ней друзья выгребали снова и снова, стараясь удержать каноэ посредине канала шириной около двухсот метров таким образом, чтобы даже ловкий пловец не смог преодолеть его незамеченным.

Тапу Тетуануи и его друзья уже более тридцати часов не смыкали глаз, однако были начеку, соблюдая полную тишину, в любой момент готовые с яростью наброситься на бестию, как только он покажется.

Но он не появился.

Мириады звезд, усыпавшие небо, мерцали над ними, и они в который раз остановились, рассматривая и изучая их перемещение, чтобы навсегда оставить в своей памяти звездную карту. И когда Великой Одинокой Даме – созвездие Девы – оставалось всего лишь три пальца, чтобы опуститься за горизонт, они уже были полностью уверены, что грозный дикарь не появится, так как вскоре утренний рассвет уберет с небосвода те звезды, которые не успели вовремя скрыться.

– Что теперь будем делать? – спросил разочарованно Чиме, когда с первыми лучами солнца они стали различать лица друг друга.

– Пойдем за ним.

– Не поспавши?

– Успеешь выспаться, у тебя еще вся жизнь впереди, – прервал его Тапу. – Я, пока не скручу это грязное животное, ни на минуту не прилягу. Так что вперед!

И они поплыли прямо к мысу Рофау, вытащили каноэ на берег в пятистах метрах от дома Майаны и зашагали через густую поросль оврага, пока не увидели толстый аито, указывающий на поворот.

– Здесь он свалился! – произнес возбужденно Тапу Тетуануи, показывая на скалу. – Вот здесь следы крови. Поищем булаву. Я ее закинул вон в те кусты.

Уже при свете дня они удостоверились, что речь шла не об обычном оружии, сработанном то ли из твердой древесины, то ли из китовой кости. Такой булавы они никогда не видели. Кроме вырезанных на ней странных рисунков, на ее конце были два внушительных выступа, характерных для бедренной кости. Вот только животное, чья кость была использована при изготовлении булавы, было поистине огромным. Что это мог быть за зверь, друзья не знали.

– Кость! – Наконец убедился и сам Тапу Тетуануи, слегка поцарапав булаву ножом из акульего зуба. – Но не китовая. Похоже, что из ноги кабана, только огромного.

При одной только мысли, что человекоподобная тварь прибыла из мест, где водятся гигантские кабаны, чьи кости достигают подобных размеров, молодые люди почувствовали себя неуютно.

С нескрываемым страхом они посматривали на густые заросли в самой глубокой части оврага.

– А если он не один? – спросил своих притихших друзей Ветеа Пито.

– Нас же трое, – самоуверенно возразил Чиме. – Я пока еще никого не знаю, кто мог бы справиться со мной. Думаю, что и этому чудовищу меня не одолеть.

Он взмахнул тяжеленной палицей, будто это была легенькая пау-пау, и решительно начал взбираться вверх, внимательно присматриваясь к следам, оставленным раненым: к пятнам крови, сломанным веткам, сдвинутым камням и отпечаткам ступней на влажном мягком грунте.

Тапу Тетуануи и Ветеа Пито в нерешительности последовали за ним. Первый постоянно оглядывался по сторонам, опасаясь, что страшный великан, чуть не убивший его, может в любой момент наброситься на них из густых зарослей.

Не было сомнений, что речь шла о человеке необычайной силы, как физической, так и душевной, ведь, будучи раненным, со сломанной ногой, он все же сумел вскарабкаться вверх по склону, опоясывающему остров, и он даже продолжил подниматься на вершину горы Отеману.

Им удалось обнаружить великана, когда тот попытался спрятаться между скал. Стоило только друзьям приблизиться к нему, как он начал рычать, словно загнанный зверь, швырять в них камнями и ругаться на непонятном им языке.

Покрытый грязью, израненный и с болтающейся ногой, он должен был бы являть собой жалкое зрелище, однако угрожающее выражение лица, гнев во взгляде и особенно ужасающе отвратительная татуировка, покрывающая все его тело, пугали и делали его похожим на поднявшееся из самого ада существо.

От межбровья, вверх по лбу, расходясь в разные стороны, поднимались две полосы, чтобы затем опуститься по щекам и образовать завитую спираль в виде ракушки. Множество темно красных кругов были нанесены вокруг губ и покрывали почти весь подбородок. А когда великан скалился и показывал свои острые желтые зубы, его вид становился поистине дьявольским.

Все трое были напуганы не на шутку. И хотя крепко сжимавший в руке булаву Чиме из Фарепити мог сравняться с раненым и ростом, и могучим телом, также почти полностью покрытым татуировкой, при одном взгляде на него становилось понятно, что парень в считаные минуты проиграет столь яростному недругу.

Ну а Тапу Тетуануи и Ветеа Пито дикарь был способен в мгновение ока перекусить горло.

Они стояли метрах в двадцати от чудовища и, не решаясь подойти ближе, смотрели на него, гадая, что делать дальше. Первым решил высказаться Ветеа Пито:

– Я думаю, нам нужно позвать подмогу.

– Подмогу? – удивился Тапу. – Мы что, дети, которым нужна помощь, чтобы вытащить акулу из воды? Да стоит нам только попросить помощи, сразу станем посмешищем до конца своих дней! – подытожил он. – Мы сами потащим его.

– Как?

Юноша засомневался. Посмотрел на не менее растерянного Чиме: перед ним стоял мучительный выбор – оставаться на месте или отважно броситься вперед. И тут Тапу, невзирая на охвативший его страх, наконец размотал свою длинную пращу, отыскал камень потяжелее и приготовился его метнуть.

Чудовище, кажется, почувствовало надвигающуюся опасность и зарычало еще сильнее, но Тапу на этот раз уже не сомневался. Он изо всех сил раскрутил пращу, прицелился и метнул камень.

Воинственный чужак попытался было кинуться на них. Однако он едва мог стоять на ногах, опираясь о скалу. С четвертой попытки тяжеленный камень угодил ему прямо в лицо, и, вскрикнув от боли, великан повалился на спину.

Чиме поднял булаву и тут же бросился к нему, но Ветеа Пито резко крикнул:

– Не убивай его! Не убивай! Он единственный, кто может сказать, откуда они прибыли.

Гигант из Фарепити повиновался, но все же слегка стукнул жертву по голове, после чего чужак все-таки потерял сознание. Когда стало ясно, что ужасный великан не в состоянии встать и накинуться на них, юноши закружились вокруг него в танце, сбрасывая нервное напряжение, в котором находились до сих пор.

Наконец утомившись, они с повышенным интересом принялись разглядывать чужака.

– Откуда же он прибыл? – выражая общее любопытство, спросил Ветеа Пито. – Никогда не думал, что могут существовать подобные страшилища.

– Точно не с наших островов, – уверенно высказался Чиме. – Не с Маркизских и не из Австралии, да и не из Тоги. По всей вероятности они приплыли из Пятого Круга.

– Это-то понятно, – согласился Тапу Тетуануи. – Никто никогда не рассказывал о чем-либо подобном… – Он на мгновение замолчал и наклонился над поверженным великаном, заглядывая ему в лицо. – Я всегда спрашиваю себя: должно быть, мир очень большой, если в нем есть место и таким страшилищам?

– По-видимому, очень большой, – с понимающим видом поддакнул Ветеа Пито. – Мити Матаи рассказывал, что ему пришлось потратить почти год, чтобы вернуться из тех морей, где вода твердеет, и что по пути он открыл остров, охраняемый каменными воинами десятиметровой высоты.

– Я все бы отдал, чтобы послушать историю об этом путешествии, – вздохнул Тапу Тетуануи.

– Мити Матаи никогда не говорит об этом путешествии, – заметил Чиме из Фарепити.

– Мой отец, выходивший с ним в океан, уверяет, что он рассказывает об этом путешествии только тогда, когда несколько дней находится в плавании, – поправил его Тапу. – Видно, море ему помогает говорить.