Он с маниакальным удовольствием наблюдал за ней, как она разморённая от оргазма, сидела откинув голову и закрыв глаза, забыв свести ноги. Платье задралось, обнажая его взору самое сокровенное.
Дальше жизнь Полины понеслась как в кино. Он поселил её в своей двухэтажной огромной квартире. Такой ремонт она видела только на картинках. Самой ей ничего не нужно было делать по дому, всё делала домработница. Он её никуда не брал, превратив в наложницу.
Развод с мужем состоялся без её участия. Макар заставил переписать Полину всё совместное нажитое имущество с Романом на, уже бывшего теперь, мужа. И ещё он заставил её подписать доверенность от её имени на любые юридические действия за неё на него самого.
Макар не спрашивал, что хочет она. Он хотел, он брал. Полину спасала только безумно-странная реакция на секс с ним.
Её одели, обули, привели в порядок. Красивая кукла, всё, как он хотел. Но кукла показывала зубки, за что нещадно наказывалась.
Месячные пришли вовремя, вызвав у Полины радостную истерику. Вместе с менструацией пришла боль, терзающая её с пятнадцати лет.
– Ты всегда так болеешь? – хмуро спросил Макар, глядя как она, закутавшись в одеяло и свернувшись в позу эмбриона, тихо поскуливает. Она простонала утвердительно в ответ. Макар смутно припомнил, что что-то такое он вычитал в её медицинской карте.
– Почему не предупредила? Наверняка знала, – беря телефон в руку, отчитал он Полину. – Заранее бы лекарство купили.
– Я забыла! – плача ответила Полина. Макар поменял ей телефон на более дорогой, а она не перенесла даты из календаря старого телефона в новый.
– Безмозглая дура! – злобно высказал ей Макар, глядя на исходящий семейному доктору.
Доктор прилетел мгновенно. Полине поставили обезболивающий укол. Правда, женщина-врач, узрев ссадины, синяки и засосы на теле Полины, слегка побледнела, но промолчала. Боль успокоилась, и Полина заснула.
Какое счастье, её не будут трогать как минимум дня три!
И пока он её не трогает начинают подживать следы страсти Макара на её нежной коже. Сам же Макар ходит взбешённый, нервный, взрываясь по любому поводу. А вечером, он сгребает её в объятия и засыпает, крепко сжимая. Он зарывается в её волосы, в полусне накрывая лёгкими поцелуями плечи, аккуратно тиская, не причиняя вреда.
На третий день Полине совсем полегчало. Она сходила на прогулку в магазин и пообедала с подружками. В квартиру к Макару возвращалась впервые за всё время успокоившаяся. В голове зрел план, как выскользнуть из сложных, тяжёлых, навязанных ей, отношений.
– Иди сюда, животное! – встретил её крик в дверях квартиры. Макар был в ярости. Он кричал из самой большой комнаты. Полина опешила, замерев в коридоре.
– Я сказал иди сюда, тупая скотина!!! – проорал снова Макар. Девушка неуверенно двинулась в комнату.
Он резко встал, вырвал у неё сумку, вывалил из сумки всё содержимое. И, не найдя искомое, проорал почти в лицо:
– Телефон где, тварь?!!
И схватил её за предплечье, крепко сжал и дёрнул.
– В кармане, – едва слышно ответила Полина, ноги стали ватными. Шок, вызванный оскорблениями Макара, ввёл её в ступор.
– Доставай, мразь!!! – продолжал орать Макар. Не гнущимися пальцами она едва вынула телефон из кармана брюк. Макар выхватил его и, не отпуская её, снял блокировку с экрана.
Телефон не был выключен, но звук на входящие звонки оказался отключён. Полина узрела около сорока пропущенных от Макара.
– Ты специально поставила на беззвучку? – его глаза заволакивает нескрываемой злобой.
– Нет, я не знала! – едва живая, ответила Полина. Пистолет в его руках сейчас казался куда менее страшным, чем этот наполненный яростью вопрос.
– С кем ты трахалась? – не успокаивался Макар. Его лицо было искаженно гримасой презрения и ненависти. Взгляд страшный, сумасшедший.
– Я не трахалась! – взорвалась Полина, забывая про инстинкт самосохранения. – Ты – придурок, у меня месячные!
– Можно подумать, что такой шлюхе, как ты, это помешает! – прошипел он, и подтянул её к себе ближе. – Тебе же только стоит руку в трусы засунуть, ты в стойку встаешь! Уж мне ли не знать, как тебя можно нагнуть!
– Отпусти! – дёрнулась Полина, пытаясь вырваться. – Ты больной!!!
Макар швырнул её в кресло и, не дожидаясь, когда она приземлится, запустил её телефон в стену. Потом кинулся к ней и, придавливая её за горло рукой к креслу, угрожающе произнёс прямо в лицо:
– Сейчас ты мне отсосёшь своим великолепно-нежным ротиком, а потом расскажешь, где ты была в мельчайших подробностях!
Губы Полины плотно сжались. Выполнить требуемое придётся, и теперь она точно знает, что она вырвется из этих отношений любой ценой!
Глава 4: Побег
Макар привёз Полину в популярный ресторан. Она удивилась, раньше он не выводил её в люди, почти насильно держал в стенах квартиры и никому не показывал.
Он помог снять курточку и отдал её в гардероб. Как всегда, на людях он любезен, предусмотрителен, вежлив. Дежурная обворожительная улыбка на его губах. Она даже не удивилась, когда его рука легко подхватила её под локоток, и он осторожно повёл её за официанткой. Можно ничего не бояться, вреда на публике он не причинит. Можно поговорить откровенно, можно попросить отпустить и попытаться договориться. Расправа будет позже… Если будет.
Он выбрал столик, помог сесть Полине, а сам сел напротив. Официантка, подавая меню, мило улыбаясь произнесла:
– Давно вы к нам не заходили. Для вас принести чай сразу, как обычно?
– Да, будьте добры, – проворковал Макар, он в своей стихии. Вторая личина: Макар – ангел… Ангел для окружающих.
– Хорошо, – приняла заказ официантка и быстро ушла, оставляя пару наедине.
– Что будешь есть? – поинтересовался вежливо у Полины Макар. Полина одарила его красноречивым взглядом. Её раздражает этот театр абсурда. Он проигнорировал её убийственный взгляд и предложил:
– Может быть мясо? Ты любишь его.
Губы у Полины на мгновение перекосило от презрения и она, не сдержавшись, съязвила:
– Хочешь сказать, что ты запомнил, что я люблю есть, между засовыванием своего члена в меня и регулярными издевательствами?
Глаза Макара темнеют, но вокруг люди, поэтому наказать её сразу не получится, а внутри уже горит ярость. Мозг воспалённо рисует картины обладания Полиной прямо на столике посреди ресторана.
Он выбирал столик специально в центре, чтобы быть на виду, чтобы был сдерживающий фактор, чтобы они смогли поговорить. По той же самой причине он молчал в автомобиле, пока они ехали. Он боялся сорваться, боялся убить её. И она знала, что сейчас в безопасности. Его рвёт на части, так хочется ворваться в её плоть, и брать, брать, снова брать, без остановки, получать ни с чем не сравнимое удовольствие снова и снова! Ни одна женщина не вызывала в нём такого безумного желания! Разум затмевали животные инстинкты, хотелось впиться губами в её сладковатую одурманивающую кожу с неповторимым ароматом.
Её природный запах – он никогда не встречал в своей жизни и не мог ни с чем сравнить. Такой тонкий, нежный, сводящий с ума. Он долго искал что-нибудь знакомое в парфюмерии и не нашёл.
– Не груби, пожалуйста, – осипшим голосом просит он. – Это плохо для тебя закончится.
– Ты думаешь, я не изменилась? – усмехнулась ему в лицо Полина. – Человек меняется раз и навсегда, испытав насилие над собой, и я изменилась. Я так сильно изменилась, что сама себя не узнаю. На обломках той Полины, которую ты разрушил, возродилась другая Полина, и она тебе не понравится.
– Значит, объезжать тебя будет ещё интереснее, – маниакально-зло ответил он. Нехорошие огоньки забегали в его красивых глазах, на губах заиграла садистская улыбка. Макар из недр кармана достал её кольцо. Он положил его на столик перед Полиной, заставляя её внутренне содрогнуться. С нескрываемым омерзением на лице она взяла кольцо пальчиками. Опустив его в ладонь второй руки, стала его внимательно рассматривать, слегка скривив губы в отвращении.
– Я не приму его, я больше не боюсь тебя, – ответила Полина ему и перевела взгляд с кольца на него, встретив его внимательный и лукавый взгляд. Хищник вышел на охоту, жертву ничего хорошего не ждёт.
Официантка принесла чай, поэтому пришлось временно прекратить разговор, чтобы сделать наконец-то заказ.