#Безднища

– А я серьезный человек! Я серьезно ко всему отношусь! Вообще, если вам что-то не нравится, я могу и без вас играть, один!

Это самая страшная угроза для ребят, я уже слышал ее. Видимо, Мариян привык говорить ее последним аргументом. После этого все замолкают, обычно. И соглашаются на его условия. Иногда Асен жалко говорил:

– Ну и пожалуйста, играй один! – но он никогда не имел сил подтвердить свои слова. И, наверное, никто не имел таких сил. Что сослужило плохую службу Марияну. Он перестал верить в слова. Но об этом сильно позже.

Божен пытается их помирить.

– Ребята, не надо так ругаться! Ну мы же вместе приехали, ну играем же! Мы же тут ради музыки.

Я понимаю, зачем Мариян затеял скандал, это попытка принести дракону голову принцессы. Дракон – это я, принцессы – это люди, запутавшиеся в его паутине. Да, вот так он видит романтику. Мариян чехвостит Асена, что тот недоразвитый и что так себя вести с людьми нельзя, иногда достается Божену. Гармошечник не отсвечивает, поэтому получает только когда звучит общая фраза. Мариян посматривает на меня. Несмотря на то, что он кажется очень эмоциональным сейчас, холодные глаза паука-убийцы, как часто, застывшие, неподвижные, словно неживые. Он умеет ими улыбаться, и тогда в них словно вспыхивает и играет солнце – мой тотем. В остальное же время, даже когда он улыбается, если закрыть ладонью его нижнюю часть лица, станет видно, что глаза остаются холодными и неподвижными. Ну и есть у него еще вот этот, настоящий, его взгляд, тяжелый и знакомый еще с вечности.

– Святослав, Святослав, сделай, чтобы они не ругались! – обращается ко мне Божен, неосознанно понимая, что я могу остановить Марияна.

Но тот соскучился, он хочет бросить все и уйти со мной. Я не могу отказать ему в этом порыве. Зачем еще нужны друзья, как не для того, чтобы знать, что ты никогда не останешься один? Мариян резко начинает собираться.

– Уходим, – бросает он мне.

Мне, как обычно, жалко Божена, я улыбаюсь ему.

– Не переживай, ему просто нужно выпустить пар, это ничего не значит, – надменнее, чем нужно, говорю я и улыбаюсь.

Мариян с болью смотрит на меня. Я знаю, что еще не время отрубать голову принцессе, она еще понадобится. Я знаю, что это было просто романтичное предложение, мол, «а хочешь, я все брошу? Я могу». Но меня нельзя об этом спрашивать напрямую. Потому что я отвечу «хочу». Мы оба это знаем.

Асен смотрит на меня с надеждой. Значит, это не конец! – радуется он.

Я помогаю Марияну собирать кучу неудобных штуковин, сматываю кабели, складываю микрофон. Божен разочарован, он знает, что я мог бы превратить конфликт в шутку. Но, по крайней мере, Мариян перестает кричать, он занят ритуалом: я подаю бесконечные мелочи, он их складывает по пакетам, пакеты по сумкам, сумки на ремарке – это тележка для велосипеда. Асен, Божен и Пламен, который, как говорили в 90-е, отхватил по бесплатке, вообще просто так, с опаской присоединяются, тоже складывают свои инструменты.

Мне складывать нечего. Всех дел – надеть рюкзак и сунуть планшет в карман. Рюкзак у меня боевой, в нем комплект выживания на меня и аверче, ну, чуть-чуть останется еще на кого-нибудь. Такая паранойя у меня с детства. Я с детства с собой ношу какой-нибудь рюкзак, который пополняется после прочитанной книжки. Читал я, как кого-нибудь похитили, или попал герой в какую-нибудь передрягу и рассуждает: почему же я не догадался взять с собой иголку? И правда, возмущался я, как же ты не догадался, и укладывал походный набор для шитья. Вот бы хоть самый маленький огрызок карандаша – молил герой. Действительно, думал я и укладывал карандаш. Вот бы клочок бумаги, мечтал герой, да, пригодилась бы сейчас, соглашался я и укладывал блокнот. Чем бы подцепить? – раздумывал герой и у меня в комплекте выживания появлялись шпильки и булавки. Но я не попадал на необитаемый остров, меня не похищали инопланетяне, я не проваливался в другой мир, хотя незаметно все эти вещи делали свое дело, потому что комплект приходилось пополнять периодически – спички, резинки, веревки кончались, что-то рвалось, использовалось. Но я рос в Советском Союзе, помимо моего детского комплекта, нас, детей, защищала вся страна. Собственно, комплект был нужен, чтобы обеспечить нам познание мира, а не выживание. Я вырос, вырос и комплект. Как оказалось, все, что я взял с собой в эту поездку, пригодилось. Удивительно, уличные музыканты должны бы быть лучше подготовлены к жизни на улице и где попало. Наверное, касаемо других уличных музыкантов так и есть, но в нашем случае это противоречило бы главному постулату нашей религии – чем дурнее, тем потешнее.

Мы идем на площадь. Конечно, просто сказать: «ребята, тут холодно и никого нет, идемте на площадь, к людям» – это не вариант Марияна. Поэтому вот так, после скандала. Ну как, мы идем, ребята плетутся следом. Мариян поглядывает на меня, я легко улыбаюсь. Немного благосклонно, немного недовольно. Мне мало, я кровожадный дракон, мне нужны головы невинных принцесс. С другой стороны, принцесс никто не держит, каждая вольна уйти в любой момент. Да, я повторяюсь, и, возможно, повторюсь еще не раз. Потому что я понимаю, как бывает жаль мух.