Транссферы: Проклятие Плутона

Всего этого оказалось более чем достаточно для того, чтобы Герман вдруг и, пожалуй, впервые за всю свою жизнь почувствовал чисто животный страх и гнетущую всё его естество горечь безграничного отчаяния…

Глава вторая. Муха

Неполный час полета над безжизненно-ледяной поверхностью Плутона показался Герману целой вечностью…

А когда его «воздушная тюрьма», наконец, прибыла в пункт назначения, и его великодушно высадили, точнее, просто сбросили прямо в контейнере с высоты полутора-двух метров, на твердую землю, Герман, ну уж никак такого от себя не ожидая, отчетливо почувствовал самое что ни на есть настоящее и столь долгожданное для него облегчение… Как если бы до этого он никогда не был прославленным космопилотом, и этот короткий полет, почти – прыжок, на до неприличия тихоходном везделёте был для него первым и пока единственным в жизни.

Между тем, самостоятельно выбравшись из транспортного контейнера, что на поверку оказалось не таким и сложным делом, Герман сразу же увидел встречающего его «вахтовика»-Старателя.

Это был невысокого роста мужчина в точно таком же, как и у самого Германа лазурно-голубом, скафандре и с непропорционально длинными и худосочными руками в явно самодельных, потому толстокожих и доходящих ему почти до самых локтей, рукавицах.

Завидев рядом со сброшенным с дискообразного везделёта контейнером живого и невредимого Германа, незнакомец живо сорвался с места и, не обращая внимания на угрожающе скрипящие и раскачивающиеся на ветру нагромождения ледяных торосов и вновь зарождающуюся снежную вьюгу, самоотверженно и со всех ног устремился к нему навстречу. При этом весьма забавно, как если бы отчаянно отмахивался от тысячи его окруживших мух, размахивая руками в разные стороны.

Успешно добравшись до Германа, забавно-неказистый «вахтовик» замер, как вкопанный, на расстоянии около метра от него – в робкой нерешительности переминаясь с ноги на ногу и исподлобья, если судить по витиеватому углу наклона его гермошлема, разглядывая статную и вызывающе широкоплечую фигуру «вечного» лейтенанта Леваневского. А ещё, и при этом особо пристально, его новенький, весь как с иголочки и как будто бы только что сошедший с автоматизированного конвейера заводов Европы, и до сих пор безупречно синий скафандр. Между тем, как служебная одёжка самого «вахтовика»-старожила Плутона имела весьма жалкий – во многих местах изрядно потертый и беспощадно потрепанный временем и всеми стихиями – вид. Последнее однозначно говорило в пользу того, что его обладатель, без всякого сомнения, провел на Титановых Рудниках самых задворков Солнечной Системы не один стандартно-расчетный, а попросту – обычный земной, год.