Казино Ривьера
Джордж никогда так сильно не ждал смерти человека, как сейчас. После того, как раненый бандит умрёт, прокурор планировал тут же схватить пистолет и открыть огонь по чокнувшемуся Морелли. Но крепыш Франко никак не хотел отходить в мир иной; его живучесть была феноменальной.
Как гром среди ясного неба на втором этаже раздалось несколько выстрелов. Бишоп, который до этого спокойно сидел на месте, услышав пальбу, начал нервно ёрзать на стуле и жалобно скулить.
– Чёрт возьми, да что он там устроил?! – смотря в потолок, воскликнул Морелли.
– Надо бы проверить что там, – слабо пролепетал Франко. – Возможно копы начали штурм.
Словно услышав его слова, из рации, которая стояла на барной стойке, заговорил низкий раскатистый голос:
– Мы слышали стрельбу. Заложники целы?
Морелли резко схватил рацию и в сердцах крикнул в неё:
– Да, живы! Но это скоро изменится, если вы не притащите мне грёбаный вертолёт!
– Он на подходе, ждите, – спокойным голосом ответил переговорщик.
Итальянец закончил связь и со всей силы швырнул передатчик о стену. Его безумные глаза были широко открыты, а челюсть ходила ходуном. Было очевидно, что Морелли уже давно перестал контролировать себя, передав главенствующие полномочия своим животным инстинктам. В таком состоянии с ним было невозможно разговаривать, не говоря уже о нахождении с ним в одном помещении, но Франко не видел опасности в своём свихнувшемся боссе.
– Если это не копы, то по кому стрелял Бак? – спросил амбал.
– А сейчас мы сходим и спросим это у него, – ответил Морелли.
Он резкой, непривычной для него походкой, дошёл до стола и, не глядя схватил первый попавшийся в руки пистолет. В этот момент наверху раздался ещё один одиночный выстрел. Итальянец вновь устремил свои глаза в потолок и крепко выругался.
Он перевёл взгляд на чёрный выход ведущий к лестнице и краем глаза заметил, что в его руках находилась не его любимая беретта, а чей-то пошарпанный чёрный глок.
Он уже хотел выбросить исцарапанное оружие, как его взгляд упал на слегка потёртую гравировку на затворе. В надписи было что-то необъяснимо знакомое, поэтому она сразу приковала его внимание.
В потёмках её было сложно прочитать, оттого Морелли пришлось поднести к пистолету телефонный фонарь. Чутьё преступника не подвело его – в ярком свету блестело каллиграфически написанное имя: «Ленни».
Итальянец покрутил головой в поисках своего друга, который совсем недавно был здесь. Не найдя его, он обратился к раненому подельнику:
– Франко, помнишь мы подарили Ленни именной пистолет на его двадцать пятый день рождения? Ты случайно не помнишь его модель?
Амбал на несколько секунд задумался.
– Если мне не изменяет память, по-моему, это был глок восемнадцать.
– А с какой стороны затвора была именная надпись?
– Вот это я уже не помню, а ты зачем это спрашиваешь?
Морелли подошёл к раненному подельнику и показал ему именное оружие. Полузакрытые веки Франко заметно расширились.
– Чёрт возьми, этот он! Я точно помню, потому что сам лично ездил забирать его из магазина. Подожди, но откуда? – удивлению Франко не было границ.
Оба бандита повернулся к груде мяса, которая раньше была Куком:
– Я забрал этот ствол у него, – сказал Морелли.
– А он забрал пистолет у того мальчишки, – амбал перевёл взгляд с Кука на Тома, который слышал весь их разговор, но не понимал его сути.
Итальянец подошёл к прикованному к трубе офицеру и поднёс оружие вплотную к его глазам.
– Откуда? —железным голосом спросил итальянец.
Тому пришлось приложить усилия, чтобы свободной рукой отстранить пистолет от своего лица.
– Я тебя спросил, откуда это у тебя?! – Морелли вновь приткнул оружие к глазам парня. Он сделал это с такой силой, что прижал затылок офицера к стенке позади него.
Том завертел головой и выкрикнул:
– Я ничего не вижу, покажи нормально!
Вопль офицера вернул итальянцу частичку адекватности. Он убрал пистолет на расстояние десяти сантиметров от глаз заложника, так, чтобы именная гравировка была отчётливо видна и повторил свой вопрос.
Том напряг свой мозг. Он пытался соединить воедино незнакомую надпись на пистолете и недовольство Морелли, а главное понять, как он ко всему этому относится. Из раздумий его вывела звонкая боль в темени вызванная сильным ударом рукояткой именного пистолета.
– Ты что тупой? – преступник был в бешенстве. – Я жду минуту, а потом пуля из этого пистолета окажется в твоей туго соображающей в башке.
– Не горячись, он нужен нам, чтобы улететь. Наш план, ты не забыл? – простонал Франко.
– Заткнись! – рявкнул на него итальянец.
– Время пошло, – обратился Морелли к узнику.
Угрозы преступника положительно подействовали на память Тома. Он, не отрываясь, смотрел на гравировку «Ленни», и в его голову начали приходить воспоминания сегодняшнего утра. Перед глазами пронеслась картина, как его брал в заложники местный нарик, мозги которого до сих пор красуются на лобовом стекле их патрульной машины. Он воссоздал сцену бешеной погони и аварию из-за которой им пришлось укрыться в этом проклятом казино. Том вцепился глазами в пистолет и наконец вспомнил, как, выбегая из разбитой машины, второпях перепутал стволы и по ошибке взял оружие убитого наркомана.
В этот момент Морелли приставил пушку ко лбу заложника.
– Постой, постой, – занервничал Том. – Этот пистолет принадлежал парню.
– Какому парню? Как он выглядел? – перебил его Морелли.
– Чернокожий бездомный. Потрёпанный весь, – прерывисто говорил офицер.
– И это всё? – итальянец вновь направил дуло пистолета на голову Тома.
– Нет, нет, – заверещал парень. – У него была тату. Кажется, голая девка. Да! Голая девушка, показывающая средний палец.
После его слов Морелли и Франко синхронно переглянулись. Это не могло не взволновать итак уже встревоженного офицера.
– А в чём дело? Кто этот парень? – недоумевающе спросил Том.
– Знаешь, что я тебе скажу? Ты самый невезучий коп во вселенной, – Франко засмеялся.
Морелли посмотрел на заложника испепеляющим взглядом
– Как ты забрал к него пистолет? Что ты сделал с нашим Ленни? – итальянец стиснул зубы и говорил сквозь них.
После этих слов до Тома начал доходить смысл фразы Франко.
«Он сказал: «наш Ленни». Наверняка это их подельник или близкий друг. Если они узнают, что он мёртв – мне конец.», – пронеслось в голове у офицера.
– Послушай, сегодня утром мы ехали на патрульной машине, – начал Том.
– Быстрее! – рявкнул Морелли.
– На обочине лежал парень, он показался нам подозрительным, и мы его арестовали, – залепетал заложник.
– Где он сейчас?! – крикнул преступник.
– Я здесь, – донёсся откуда-то сбоку приятный тёплый голос.
Итальянец обернулся и увидел, как его давний друг стоял за барной стойкой, наливая себе бокал виски.
– Мы попали в аварию и он сбежал, – сказал офицер, повернувшемуся к нему спиной Морелли.
– Ленни, куда ты уходил? – спросил мужчина у внезапно появившегося чернокожего парня, не обращая внимания на фразу Тома.
– Ходил на второй этаж, проверял, как там ваш новенький. Если не ошибаюсь его Бак зовут, верно? – Ленни начал мелкими глотками иссушать наполненный одноподовым напитком бокал.
– Да, ты правильно запомнил. Что с ним, почему он стрелял? – заинтересовано спросил Морелли.
– С ним всё в порядке, – темнокожий парень удобно, словно на курорте, расположился в старом прогнившем кресле. – Лучше скажи мне, что ты сейчас держишь в руке?
Мужчина по инерции посмотрел на свою руку, будто пистолет в его кисти появился там только что.
– Ах, прости меня. Держи, – вытянув руку с пистолетом, Морелли пошёл в сторону друга.
– Не торопись, посмотри на него внимательнее, – сказал Ленни.
Итальянец снова бросил взгляд на предмет в своей руке. Направив свет фонарика на пистолет, он начал крутить его, тщательно изучая каждый сантиметр именного оружия. Через несколько секунд он обнаружил мелкие крапинки запёкшейся крови, которые он вряд ли бы заметил без подсказки своего приятеля.
– Чья это кровь? – подняв голову, озадаченно спросил Морелли.
Но его вопросу суждено было остаться без ответа. Ошарашенный преступник смотрел на облезшее от старости кресло, в котором несколько секунд назад сидел его друг. Итальянец отчаянно начал обводить взглядом главный зал казино, однако парня нигде не было видно.
– Ленни? – чуть не плача, звал своего приятеля Морелли. До преступника начало доходить, что с ним происходит что-то не то, но его разум всячески сопротивлялся этой мысли.
– Босс, ты меня пугаешь, – Франко смотрел на своего подельника испуганными глазами. – Может тебе лучше присесть?
– Нет, он был здесь, – нервно озирался Морелли. В своих поисках он резко остановил свой взор на Томе.
– Ты! – рявкнул итальянец. – Что ты с ним сделал?! – он подбежал к офицеру и схватил его за волосы.
– Я же сказал, – произнёс Том, терпя жгучую боль, вызванную натяжением его волос.
– Что ты сказал?! – Морелли ударил его кулаком в челюсть.
– Что он сбежал, – оправившись от удара, сухо протянул офицер.
– А почему на пистолете кровь?! – итальянец с размаху ударил его пистолетом по голове.
– Я не знаю, – просипел Том.
Этот ответ явно не устраивал Морелли, поэтому он высыпал на заложника несколько тяжёлых ударов всё тем же пистолетом.
– Будешь дальше отнекиваться? – преступник наклонился к опущенному вниз лицу офицера.
В ответ прикованный парень поднял голову и плюнул ему в лицо кровью вперемешку с несколькими зубами.
– Что ж, я пытался быть хорошим, – Итальянец достал из пиджака свой складной нож и нажал на кнопку выкидного механизма.
Не успел Том испугаться, как вдруг Бишоп, о котором все позабыли, встал и начал элегантно танцевать, волоча за собой привязанное к своей руке кресло. Как профессиональный танцор, он выписывал грациозные пируэты, не обращая внимания на обременяющего его движения стул. Все находящиеся в главном зале в момент переключились на пляшущего детектива.
– Как он мне надоел, – прервал всеобщее затишье Франко. – Интересно, если прострелить ему ногу, он продолжит танцевать? – спросил он у Морелли.
Однако итальянца мало интересовал выживший из ума коп. Это кажется незначительной мелочью, когда рядом находится миленькое личико несговорчивого офицера, которое так и просится на хорошую взбучку. Ничего не ответив своему подельнику, Морелли развернулся к избитому заложнику. Он поднял голову офицера за волосы и приставил нож к его лицу, испещрённому ссадинами и кровоподтёками.
У всей этой картины был один безучастный наблюдатель. Джордж понимал, что разговаривающий со стенами Морелли прикончит сначала юнца, а потом примется и за него. Шансы на выживание в этом адском котле с каждой минутой уменьшались, поэтому действовать нужно было немедленно. В тот момент, когда все отвлеклись на танцующего Бишопа, прокурор достал из своей «заначки» заждавшийся своего часа полицейский кольт.
Морелли был занят выбиванием дури из еле дышащего офицера, в то время, как Франко потешался над бьющимся в диком танце детективом – сейчас ничего не могло помешать Джорджу вершить свой суд.
Свободной от оков рукой он направил прицел на опаснейшего в данный момент врага. Франко не выпускал из рук винтовку, поэтому его нужно было убрать в первую очередь. Медлить было никак нельзя, ведь Морелли находился в полуметре от Джорджа и в любой момент мог заметить, как тот целится в его подельника. Мушка пистолета смотрела на Франко, который не отрываясь следил за пируэтами Бишопа. Прокурор уже был готов нажать на спусковой крючок, как вдруг дверь чёрного входа резко отворилась, издав короткий и громкий скрип.
Все, кроме продолжающего танцевать Бишопа, повернулись на источник шума. В дверном проёме главного входа стоял потрёпанный Бак. Его одежда была вся измазана в грязи, будто весь прошедший день он занимался черновыми работами. Бандит тяжело дышал, а его наполненные испугом глаза были широко открыты. Стоя с пистолетом в руках и периодически пошатываясь от усталости, он обвёл глазами главный зал вместе с находившимися в нём людьми. На некоторое время в помещении повисла немая сцена. Она периодически прерывалась звуками бьющегося о пол кресла, которое было привязано к руке Бишопа и волочилось вслед его пляшущего тела.
Глава 9
1.
Измотанный долгими скитаниями Бак еле стоял на ногах. Глаза федерального агента приковал вид его избитого сына. На лице Тома не было живого места, а изо рта свисала лента слюней вперемешку с кровью. Он был похож на тех новичков боксёров, которых на потеху публике ставят в пару к громилам-тяжеловесам. Именно в такой кусок мяса превращаются их лица после пяти минут, проведённых на ринге.
Но больше всего отца напрягло лезвие ножа приставленное к щеке Тома. Это напряжение сразу же перекочевало в его правую руку, в которой он держал свой пистолет.
Злость начинала брать над ним верх, давая волю животной ярости, бурлящей и разливающейся по всему его телу. Держащая оружие конечность от напряжения начала дрожать.
– Почему так долго? – не отрывая руку с ножом от головы Тома, спросил Морелли. – И почему ты выглядишь, будто лежал в одном стойле со свиньями?
Бак ответил ему лишь громким молчанием, сверля его своими разъярёнными глазами. Этот взгляд, подобный взору хищника, у которого из-под носа украли кусок добычи, не мог не насторожить итальянца. Почувствовав запах жареного, он потянулся к своей наплечной кобуре.
Прежде чем пальцы итальянца успели коснуться оружия, его голову на бешеной скорости протаранила пуля, выпущенная пистолетом федерального агента. Свинец прошёл весь путь от передней лобовой кости до затылка, шинкуя мозги Морелли осколками его черепа.
Не успело бездыханное тело преступника коснуться пола, как Франко громогласно заревел:
– Мразь!
Он начал вскидывать свою винтовку, но движения раннего амбала не могли сравниться с движениями наполненного адреналином Бака. Направив свой прицел на жирную тушу Франко, агент нажал на спусковой крючок.
В следующий момент произошло то, что заставило душу Бака уйти глубоко под землю. В ответ на нажатие курка пистолет издал звонкий щелчок. В ту же секунду агент вспомнил, что в его магазине оставалась одна пуля, которая мгновение назад украсила лоб Морелли аккуратным бардовым отверстием.
Бак в ужасе наблюдал, как источающее смерть дуло винтовки плавно, будто в замедленной съёмке, надвигалось на него. Ослабленному ранением Франко было сложно держать её, поэтому тяжёлый ствол слегка подрагивал в его руке.
Агент уже успел мысленно похоронить себя, как вдруг прогремел оглушительный выстрел.
Едва не поседевший от страха Бак увидел, как Франко сильно передёрнуло, словно в него ударила молния. От боли ладони бандита невольно раскрылись, и он выронил оружие из своих рук. Будто у робота со сломанным шейным механизмом, его голова медленно, слегка подрагивая, начала поворачиваться в сторону стрелявшего в него человека. Агент последовал примеру Франко и повернулся туда, откуда прозвучал выстрел.
Бак увидел вытянутую руку, торчащую из-за профиля его сына. Она крепко держала блестящий пистолет, из дула которого сочился блёклый дымок. Быстрая вспышка и оружие вновь разразилось громким рёвом. Агент перевёл взгляд на Франко в момент, когда находившийся в сидячем положении бандит начал медленно крениться на левый бок. Не прошло и секунды, как сражённый выстрелами амбал мягко плюхнулся на пол.
Ошеломлённый агент короткими шажками прошёлся в правую сторону, открывая себе обзор на человека, спасшего его от смерти. Между находящимся в полусознательном состоянии Томом и тем фаршем, что остался от Кука, сидел Джордж. Его рука, заканчивающаяся пистолетом, продолжала смотреть на испустившего дух Франко.
– С…спасибо? – Бак сказал с вопросительной интонацией, до конца не понимая: кем является Джордж в данный момент: союзником или врагом.
– Том, ты в порядке? – в тот же момент агент обратился к своему сыну. В ответ он получил лишь протяжный стон.
– Им это не понравится. Им это не понравится, – без перерыва начал повторять Бишоп.
И только сейчас Бак обратил на него внимание. Исполняющий пируэты детектив был во всей этой вакханалии, как иголка в стоге сена. Затерявшийся в параде смерти Бишоп только сейчас стал объектом интереса измученного агента.
– Что с ним? – спросил Бак, показывая на сошедшего с ума мужчину.
– Да так, надышался одной дряни, – ответил Джордж, опустив руку с пистолетом на пол.
– О чём ты? – удивлённо произнёс агент.
– Та хреновина, которую вы тащили сюда, – прокурор показал на баллон. – Посмотри на манометр.
Бак начал подходить ближе к барной стойке, из-за которой выглядывал тёмно-зелёный сосуд. Кругляш измерительного прибора, который ещё с утра показывал максимальное значение, сейчас же сообщал, что газа в ёмкости осталось меньше половины. Мужчина моментально понял откуда на втором этаже взялся лабиринт Минотавра вместе с хищным коридором, пытавшимся его съесть.
– Господи, – агент зажал ладонью свой нос и рот. – Надо срочно выбираться отсюда.
– Где ключи от ваших наручников? – взволнованный мужчина бросился к трупу Морелли.
– Не торопись, – ледяным голосом произнёс Джордж.
– Что ты такое говоришь, одному богу известно, что за хрень в этом баллоне, – не обращая никакого внимания на прокурора, Бак продолжал обыскивать карманы мёртвого итальянца.
– Посмотри на меня! – рявкнул Джордж.
Повышенный тон подействовал на агента, заставив его оторваться от своего занятия. Он поднял свой взгляд на двух прикованных мужчин и увидел пушку, наставленную на его сына.
– Есть разговор, – сказал Джордж, смотря на ошарашенного мужчину.
– Какой к чёрту разговор, ты же сам дышишь этим! – завопил Бак.
– Ну как сказать, – прокурор потянул свою голову в сторону трубы к которой был прикован и обхватил губами короткое ответвление, отходящее от неё.
Его грудь заметно расширилась. Отлипнув от обрезка трубы, он тяжело выдохнул и произнёс:
– Как видишь, вдыхаешь эту дрянь только ты со своим приятелем.
«Приятелем?» – пронеслось в голове у Бака.
В этот момент голова Тома покачнулась; он медленно поднял её и протяжно прохрипел: «Оте-ец».
– Так это твой сынок, – Джордж злорадно улыбнулся. – Это ещё лучше.
– Что тебе нужно? – стальным голосом спросил Бак.
– Ого, смотри, кажется наш папочка разозлился, – ехидно протянул прокурор, приставляя пистолет вплотную к голове Тома. – У полиции наверняка возникнет вопрос: как я здесь оказался? – улыбающийся Джордж выдержал небольшую паузу. – И мне бы не помешало содействие выжившего очевидца событий, который при всём при этом является засланной «крысой».
– И что я должен буду сказать? Что вы с детективом случайно проходили мимо и решили заскочить в заброшенное казино на вечеринку к картелю? – в голосе Бака звучал сарказм.
– Слушай сюда сукин сын, если тебе смешно, то мне, человеку которому грозит несколько десятков лет тюрьмы, абсолютно не до смеха. Как и твоему отпрыску с дырой в башке, тоже будет не до смеха. Ты меня понял?! – Джордж начинал закипать.
– Да-да, я всё понял, – Бак в успокоительном жесте начал трясти раскрытыми ладонями.
– Значит так, – продолжил прокурор. – На допросе скажешь, что сегодня утром вы похитили меня.
– Никто в это не поверит, – покачал головой агент. – К тому же все наши передвижения проверят по камерам.
– У меня есть нужные связи, я сделаю так, чтобы они «затерялись». От тебя просто требуется молчать о том, чем я занимался в свободное от работы время.
– Бред сумасшедшего, меня посадят, – нервно почёсывая ладонью лоб, произнёс Бак.
– А как же твой подельник, с которым вы обстряпывали свои дела? – агент показал на Бишопа танец которого стал больше походить на эпилептический припадок. – Он явно не в себе, и первый же психиатр расколет его.
– А он никак.
– В каком смысле? – удивился Бак.
– В прямом, – Джордж убрал прицел с головы Тома и направил его на своего бывшего друга.
Не успел агент и пикнуть, как прокурор выстрелил, остановив пулей безумные пляски Бишопа. Детектив, как сбитый самолёт, с грохотом свалился на пол и, прохрипев секунд пять, перестал издавать какие-либо звуки.
«Он безумен, он безумен, – Бак был в не себя от страха. – Надо плясать под его дудку, иначе он убьёт меня и Тома»
– Я сделаю всё возможное. Вдобавок скажу, что ты оказывал мне содействие, – начал переговоры агент.
– Смотрите, как мы сразу запели, – глумливо произнёс Джордж. – Но смотри, если вздумаешь предать меня, твою семью настигнет та же участь, – он показал на останки Кука.
– Теперь мы можем уйти… – Баку не дали договорить.
Огромная, истекающая кровью туша, издавая протяжный рёв, набросилась на агента. Восставший из мёртвых Бишоп в мгновение ока повалил его на пол, и двое мужчин начали яростно бороться, поднимая в воздух клубы пыли.
Джордж в отчаянии водил пистолетом по дерущимся, пытаясь прицелиться в обезумевшего от боли детектива. Прокурор не мог допустить того, чтобы воющий, израненный кашалот придушил его последний шанс на лучшее будущее. Но хоть Бишоп и был размером в два раза больше Бака, попасть по нему было непростой задачей. Они находились в постоянном движении, и любой опрометчивый выстрел мог настигнуть федерального агента, жизнь которого в данный момент являлась для Джорджа ценнее жизни собственной.
И вот он шанс. В процессе борьбы Бишоп водрузился на агенте и, обхватив обеими руками его шею, начал с силой сдавливать её. Прокурор не мог упустить эту возможность и, прицелившись, нажал на курок.
2.
Последние тридцать минут избитый Том находился в небытие и только сейчас начал приходить в сознание. Его заплывшим кровью глазам предстала устрашающая картина. Посередине зала его измотанный отец сидел верхом на огромном покрытом шерстью звере и душил его. Неожиданно мужчина, не переставая душить чудище, развернулся лицом к Тому и размеренным тоном произнёс:
– Сынок, помоги мне, – отец оторвал одну руку от шеи чудища и пальцем показал на место чуть левее от Тома.
Офицер с трудом повернул свою гудящую голову в левую сторону и увидел сидящего рядом с собой Джорджа. Продажный коп целился в мужчину, который уже почти задушил клыкастого монстра.
Угроза жизни отцу в момент наполнила энергией обессиленное тело Тома. Он напряг мышцы своей свободной от наручников руки и резко ухватился за пистолет Джорджа, сместив его с линии огня.
Но прокурор успел нажать на спусковой крючок, и сопровождаемая громким выстрелом пуля просвистела в нескольких сантиметрах от двух дерущихся мужчин.
– Что ты делаешь сучёнышь?! – Джордж вновь начал наводить кольт на обезумевшего Бишопа.
Лежащий под детективом Бак бешено дёргал ногами и всячески стремился освободить своё горло из цепких лап разъярённого копа. Он схватился руками за запястья Бишопа и изо всех сил пытался их сместить, но пальцы продажного копа, словно корни – вросли в шею агента.
Джордж наблюдал, как угасает жизнь его проводника в лучшее будущее. Глаза Бака вылезли из орбит, а полуоткрытый рот тщетно пытался ухватить драгоценный воздух. Он издавал глухие протяжные хрипы, которые с каждой секундой становились всё тише и тише.
Прокурор пытался прицелиться, но все его попытки обрывались назойливым офицером. Он продолжал пихать руку Джорджа, не давая ему убить своего отца.
– Это ты что делаешь? Я не дам тебе пристрелить его, – сквозь зубы произнёс Том, прикладывая неимоверные усилия, чтобы держать под контролем конечность Джорджа.
– Идиот! – взревел прокурор.
Он вступил в борьбу с Томом, стараясь освободить свою руку от железной хватки, сковавшей его и не дающей пристрелить разъярённого Бишопа. Одна конечность Джорджа, как и у неожиданно взбесившегося офицера была пристёгнута к трубе, из-за чего их драка больше напоминала стычку трёхлетних детей.
Сам не ведая как, прокурор смог вырвать свою руку из цепких объятий Тома. Замахнувшись, он попытался ударить рукояткой пистолета по его виску, но промахнулся и попал в плечо. По всей видимости выпад Джорджа пришёлся по кости, потому что сила удара отдалась в ладонь прокурора, накрывая его волной жгучей боли.
Продажный коп закричал и разжал ладонь, выпустив из руки пистолет. Том, превозмогая приступ боли в плече, не упустил момент и ловким движением ноги отбросил пистолет на несколько метров от Джорджа.
Прокурор не оценил действия офицера и, сжав ноющую руку, со всей силы двинул Тому в челюсть. От такого удара его ладонь закололо, словно её проткнули десятки ножей одновременно. Джордж истошно взвыл, подобно белуге, выброшенной на берег.
Корчась от боли, мужчина заметил, как на него надвигается огромная чёрная туча. Прокурор поднял взгляд и узрел, как к нему приближается обезумевший Бишоп, изо рта которого капала густая вязкая слюна. Из-за жирной туши виднелась синяя голова Бака, не подающая никаких признаков жизни.