Выбор. Иное

Я осторожно выпрямился, с усилием заставив себя немного отодвинуться от нее. Еще миг – и мы бы поцеловались, и бог знает, чем бы все закончилось… Нет. Не могу. Берта робко улыбнулась, а в глазах мелькнуло что-то даже лукавое, слезы исчезли.

– Я тебя не гоню. Ты правда хотел погулять?

Улыбнулся ей в ответ, в груди стало тепло и радостно.

– Конечно, давай пройдемся, солнышко.

Она удивленно вскинула глаза.

– Солнышко… Красиво… Ты никогда так меня не называл…

– Ну, а теперь назвал. – снова протягиваю ей руку, – давай, Берт, подъем.

– Берт… Подъем… – задумчиво так протянула, внимательно на меня посмотрев, – сегодня вечер новых имен? Новых слов?

Я тихо рассмеялся, покосившись на дверь, за которой спали Гилпины, и совершенно искренне сказал.

– Не только имен, Роберта. Все теперь будет новым, вот увидишь.

И это – чистая правда. Внезапно почувствовал – что-то особое протянулось сейчас между нами, то, что только наше. То, чего не было раньше. Я уже встал и Роберта подала мне руку, мягким движением поднял ее с кровати, она невольно подалась ко мне, почувствовал тепло ее тела, близко… Очень близко. С трудом подавил желание обнять, прижать к себе, вдруг понял, что она ждёт, хочет этого. Миг – и ее руки обовьются вокруг моей шеи, лицо запрокинется мне навстречу, губы приоткроются, и… Нельзя. Это будет… Это будет хуже той лжи, что была… Нет. И пока пауза не стала для нее обидной, просто подтолкнул Роберту к шкафу, незаметно переведя дух – когда наши пальцы на мгновение сплелись, словно ударило током, сердце зашлось… Надеюсь, она не заметила. Что же делать, что? Да, я уже все решил, но… Как же страшно… Как страшно будет ждать ее ответ…

– Одевайся, солнце.

Шкаф открыт и она нерешительно мнется, уже взяв платье и прочие принадлежности. Ну и? Аа… Мда… Точно. Ширмы тут нет, второй комнаты нет. Отвернулся к окну, вздох на этот раз скрыть, по-моему, не удалось. Краем уха отчетливо слышу вздох ответный. Еще и губы надула, небось… Обиделась. Он не отворачивался? Обрываю начавшуюся мысль. Роберта одевается, слышны характерные звуки. Тут молнии уже есть на платьях или нет? Вот попросит сейчас застегнуть на спине… А в стекле что-то видно, кстати. Не успеваю присмотреться, как все и закончилось.

– Клайд, я готова.

Оборачиваюсь. Улыбаюсь. Нарядно оделась, темно-синее выходное платье. Лёгкое зелёное пальто и задорная шляпка с маленькими шелковыми полями и парой вишенок на них. Ботиночки. В руке перчатки. На шее изящно повязан белый кружевной шарф. Чуть горьковатый свежий аромат, который почувствовал у окна, стал сильнее.

– Вот, совсем другое дело, – и мне улыбаются в ответ, – Пошли.

Смотрю на часы. Почти час ночи.

– Берт, ты как, на работу не проспишь?

– Не тревожься, я ведь раньше ни разу не опаздывала, помнишь? – она стрельнула в меня блеснувшим взглядом из-под шляпки, вложив в эти слова вполне понятное значение.

Ну, спасибо, дорогая, что не даёшь забыть… Но пора, хватит размышлять. И распахиваю ставни, в комнату ворвался прохладный порыв ветра, очень кстати остудив разгоряченный лоб.

– Прошу на выход, леди!

Она ошарашенно смотрит на меня и на окно.

– А ты что думала? Через Гилпинов пойдем? – ее напоминание о том, что не просыпает после… В общем, через дверь я идти не хочу. Я – не он! Глупо? Пусть. Теперь все – иначе.

А ведь я ее провоцирую, вдруг пришло понимание. Я делаю всё, чтобы она начала сомневаться. Начиная от тона, новых слов и манер, и кончая несуразным предложением лезть в окно. Пусть! Берта, не бойся, иди со мной. Со мной!

– Ой, Клайд… Я так никогда не вылезала в окно… Да я не умею…

– Зато я умею. Вперед! – от предвкушения прогулки нахлынуло озорное настроение, захотелось что-то сделать, чтобы Берта улыбнулась, рассмеялась. Пусть и ее захватит новизна!

И я легким отточенным пируэтом ухожу в заоконную тьму. Выпрямляюсь и оборачиваюсь. Роберта осторожно выглядывает и явно не знает, с какой ноги начать. Начинаю командовать.

– Шш… Ставь не ногу, а колено на подоконник. Давай руки… Шляпку сними пока, положи тут.

И ответный шепот…

– Клайд, осторожно! Платье… Ну подожди…

– Берта, черт!

– Что?

– Вернись и лампу погаси!

– Ой… Иду.

И через мгновение в комнате гаснет свет. На секунду пожалел об этом – чтобы поставить колено на подоконник, пришлось изрядно задрать платье, до середины изящного бедра… А теперь – темно. Не о том думаю… Но слишком бьёт в голову ее присутствие, слишком…

– Я тут!

– Давай. Колено. Руки мне на плечи. Ап!

– Ай! Клайд, Клайд!

– Чего?

– Я тебя не раздавила?

– Оо, как мне хреново-то… – это я замогильным шепотом.

И мы оба смеемся. Вместе. Надо ли говорить, что уронил я нас специально. Не удержался…

– Шш, Берта, тихо! Лежи!

Она удивленно поднимает голову и смотрит на меня. В лицо. Близко. Очень. Слишком близко. Ее дыхание на ночной прохладе почти обжигает. Глаза таинственно мерцают, завораживая, затягивая…

– Почему?

– Мы нашумели. Ждем пару минут.

– Аа…

Слышится что-то в ее голосе… Ждала других слов? Других действий? Ага, на голой земле и не снимая тройки. Мадам знает толк… Ерничаю… Пытаюсь так защититься от волшебства ее взгляда, ощущения тепла от ее тела… Получается не очень.

Роберта слегка поворочалась и послушно затихла. Лежим. Ждем. И мне расхотелось вставать. Вот же умник… В двух метрах шикарная кровать, а ему с сырой земли вставать не хочется…

– Клайд… Тебе разве не больно? Сильно же ушибся, наверное. Ну все, вставай. Простудишься…