Имитация. Падение «Купидона»

– На приеме будет Ребекка Томпсон, моя коллега. Я вас познакомлю, чтобы тебе было с кем перекинуться парой слов, – сдержанно говорю я.

Лимузин въезжает на территорию частных владений Квентина Моро. Взглянув на часы на запястье, я ободряюще улыбаюсь Эби:

– Мы почти вовремя. Опоздали на семь минут. Как виновники торжества имеем право.

– Надеюсь, эта Ребекка не одна из твоих ритуальных трех в неделю? – пристально глядя на меня, спрашивает девушка.

– Нет, – некоторые моменты из прошлого женам знать необязательно. Это не обман, а ложь во спасение хрупких женских нервов. – Я помню о твоих условиях, Эби, – добавляю чуть тише. – Тебе не нужно волноваться о других женщинах.

– Если тебя будет что-то не устраивать или возникнет желание вернуться к старым привычкам, просто скажи. Хорошо? – с уязвимым выражением на лице просит Эбигейл. Я накрываю холодные пальцы, теребящие ремешок сумочки, и мягко сжимаю.

– Будь у нас чуть больше времени, я бы показал, что именно меня не устраивает, – наклонившись, шепчу я и провожу губами по тонкой шее, чуть прихватывая нежную кожу, языком дотрагиваюсь до яремной вены, чувствуя сильную пульсацию. Ладонью сжимаю ее бедро, поднимая руку выше, задирая подол узкого платья. Кончики пальцев едва касаются кружевного белья Эби, и она вздрагивает всем телом, сжимая колени. Лимузин припарковался еще минуту назад среди шеренги других люксовых автомобилей, но водитель не спешит открывать для нас дверь, ожидая сигнала. Черт, я все-таки завелся, аромат свежих духов Эбигейл действует на меня, как экстракт валерьяны на голодного кота. Жадными поцелуями покрываю тонкую шею, эрекция ощутимо давит на ширинку брюк, и я порывисто прижимаю ладонь девушки к твердой выпуклости. Она смущенно вздыхает, я издаю гортанный стон. Уверен, мы сейчас испытываем кардинально рознящиеся эмоции.

– Ты совершенно ненасытный, Джером, – бормочет Эби, тяжело дыша. Я отрываюсь от нее, заглядывая в потемневшие глаза с расширенными зрачками. Похоже, я ошибся, и мы сейчас на одной волне.

– Видела бы ты себя, малышка, со стороны, – выдыхаю с мученическим стоном, убирая девичью руку от своего паха. – Моими глазами, – поясняю глубоким голосом, заправляя вьющийся локон за аккуратное ушко. – Я представляю, как выглядит твое тело под этим платьем, и не могу думать о чем-то еще, кроме секса, горячего, жесткого быстрого секса. Я бы даже снимать его не стал, просто задрал до талии, поставив коленями на сиденье. Хочу трахать тебя сзади, кусая обнажённую в вырезе спину.

Ее глаза распахиваются шире, рот приоткрывается в возмущенном восклицании. Я беспечно улыбаюсь, подхватываю пальцами ее подбородок и невинно целую в кончик носа.

– Мы сделаем это на обратном пути, – обещаю я и слышу, как она сглатывает. Опускаю взгляд вниз. Твердые соски проступают через ткань платья, и я начинаю жалеть о своих действиях. Не хочу, чтобы кто-то еще, кроме меня, пялился на ее грудь.

Но, к превеликому огорчению, это неизбежно. Ей предстоит сегодня оказаться в центре повышенного внимания, под перекрёстным огнем любопытных, завистливых, похотливых, раздевающих взглядов. Вряд ли кого-то удивит мой выбор, скорее, вызовет зависть.

Я властно удерживаю супругу за тонкую талию, пока мы идем по вымощенной мраморной плиткой дорожке к главному особняку, выделяющемуся среди остальных построек. Ее каблуки гулко постукивают, спина под моей ладонью напряжена. Я расслабляюще провожу рукой по окаменевшим мышцам и, наклоняясь, шепчу прямо в ухо:

– Думай о том, что мы будем делать в лимузине, когда поедем домой, и вечеринка пролетит быстро.

Эби, прыснув от смеха, шутливо толкает меня локтем, бросая укоризненный взгляд, в котором явственно читается «извращенец». О да, малышка. Еще какой. Ты еще просто плохо меня знаешь, я старюсь щадить тебя, прежде чем вернуться к взрослым играм.

Дворецкий распахивает перед нами двери, приглашая войти, и мы сразу оказываемся в огромной шикарной гостиной. Высокие потолки, золоченые люстры, большие окна, эксклюзивная мебель, роскошные манерные гости, распивающие шампанское под аккомпанемент виртуозной игры известного пианиста. Высший класс не умеет собираться скромнее. Для меня ничего нового, а вот Эби заметно вздрагивает, когда все взгляды оборачиваются к нам. Ей не стоит беспокоиться по поводу своего соответствия этому месту и людям. Моя жена выглядит как топ-модель с обложки журнала, сексуальная, юная, с потрясающей фигурой, без набившего оскомину тюнинга на лице и теле, а я единственный мужчина, владеющий всем этим совершенством.

Квентин Моро как хозяин дома и организатор вечера спешит приветствовать нас. Высокий и худой, он выглядит еще хуже, чем в прошлый раз. Дорогой костюм заметно болтается на нем, тени под глазами углубились, кожа натянулась на выступающих скулах. Нездоровый, но по-прежнему цепкий взгляд поочередно сканирует нас с Эби. Он вежлив, безупречно галантен. Придраться невозможно: манеры аристократа, повадки Дон Жуана и порядком изношенная внешность. Я не вступаю в диалог, кратко и однозначно отвечая на заданные вопросы, и позволяю Моро увлечь нас к гостям.

Поздравления сыплются со всех сторон, мы пьем шампанское, обмениваемся любезностями, я не выпускаю руку Эби из своей, и как только на горизонте появляются представители сильного пола с заинтересованным блеском в глазах, моя ладонь собственнически перемещается на талию девушки. Это происходит ненамеренно, инстинктивно.

Среди приглашенных вижу многих старых знакомых, коллег из Бионики и Поляриса и, разумеется, членов правления корпорации с семьями, за исключением Логана и его супруги, находящихся в официальном трауре.

Смерть Зака кажется мне теперь такой далекой, словно все произошло вечность назад, а не каких-то десять дней. Словно его никогда и не было в моей жизни. Если бы я мог просто перечеркнуть прошлое и начать с чистого листа. Я ловлю взгляд Эби, трогательно-беспомощный, и ободряюще улыбаюсь. Внутри разливается нежность. Обняв девушку, я касаюсь губами ее виска. Я хотел бы сделать это с ней. Чистый лист и новая жизнь. Как только закрою черную страницу прошлого и настоящего…

Эби расслабляется, доверчиво прижимаясь ко мне, и когда я снова смотрю на нее, она загадочно улыбается, в глазах пляшут задорные искры. Вот теперь Эбигейл похожа на счастливую новобрачную.

– Джером, неужели я пробилась сквозь толпу желающих поздравить молодоженов? – хрипловатый воркующий голос Ребекки Томпсон отвлекает меня от любования красивым личиком Эби.

Я нехотя перевожу взгляд на Бекку. Она, как всегда, роскошна. Стройная эффектная брюнетка с шоколадными глазами и чувственными формами, запакованными в сексапильное красное платье, подчёркивающее все выдающиеся достоинства ее фигуры. Откровенное глубокое декольте, с которым меня связывает много горячих воспоминаний, приковывает взгляд как магнитом, что сразу замечает моя юная супруга. Эби снова напряженно застывает. Успокаивающе прохожусь подушечками пальцев по обнаженной спине жены. Но мой жест не срабатывает. Она жутко ревнива.

– Милая, это Ребекка Томпсон, мы работали какое-то время вместе, – вежливо представляю я свою «не просто» экс-коллегу. Ярко накрашенные губы Бекки раздвигаются в приветливой улыбке. Эби, даже не пытаясь изобразить радушие, рассеяно кивает.

– Я – Молли, Джером рассказывал мне о вас, – сухо произносит она.

– Неужели? – Бекка переводит на меня многозначительный взгляд и снова приветливо улыбается Эби. – Невероятно рада знакомству. Вы прекрасная пара. Самая красивая в зале. Молли, как тебе удалось отхватить этого потрясного парня? Да еще за такой короткий срок? Или он скрывал тебя от нас?

– Любовь с первого взгляда, – отвечаю я за Эби, инстинктивно ощутив ее растерянность.

– Я завидую вам, ребята. Любовь – самое прекрасное чувство, без сомнения делающее нас лучше, – с туманной улыбкой произносит мисс Томпсон. – Джером, ты позволишь мне ненадолго украсть твою красавицу, чтобы немного посплетничать о тебе?

– Ребекка, не перестарайся, – вежливо улыбаюсь в ответ.

– Я позабочусь о ее комфорте, обещаю, – сверкая белоснежными зубами, заверяет меня Ребекка. Эби явно не в восторге от идеи, но открытое дружелюбие мисс Томпсон даже на нее действует расслабляюще.

– Пройдись немного, милая. А я пока поговорю с хозяином гостеприимного дома, – мягко обращаюсь к сомневающейся Эби, замечая приближающегося в нашу сторону Квентина Моро. Бекка, не теряя времени даром, берет Эбигейл под локоть и уводит от меня.

– Молли, в другом конце зала есть стол с потрясающими десертами. По мне, наверное, видно, что я не отказываю себе в сладостях. Это просто выше моих сил, а тебе точно дюжина пирожных не помешает, – доносится до меня беспечное щебетание мисс Томпсон. Эби оборачивается на меня с растерянным выражением в глазах цвета весенней листвы, и я медленно киваю, взглядом заверяя, что беспокоиться не о чем.

– Должен признать, что у тебя потрясающий вкус в отношении женщин, – произносит Моро, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от меня. В его бокале минеральная вода. Я замечаю россыпь красных прожилок на воспаленных белках глаз. – Давно не видел такого очаровательного невинного создания. Теперь я понимаю, почему ты так поспешил со свадьбой, но твой дядя придерживается другого мнения. Он в ярости. И по большей части из-за того, что ты не соизволил его оповестить о своей женитьбе.

– Тебя я тоже не поставил в известность, – сухо напоминаю я. Непроницаемое вытянутое лицо Моро не отражает ни единой эмоции. Пристальный цепкий взгляд прикован ко мне намертво.

– Я привык контролировать свои инвестиции, – констатирует он лаконичным тоном.

– Я – твои инвестиции? – уточняю, выгнув бровь.

– Самые крупные за всю историю бизнеса. Риск огромен, признаю, и иногда ты бываешь нестабилен, но это детали, которые можно и нужно корректировать, – бесстрастным деловым тоном отзывается Квентин. – Надеюсь, что в этот раз ты не ошибся в выборе, и малышка Молли тебя не разочарует.

Помимо моей воли челюсть напряженно застывает в ответ на вызывающий тон Моро. Сукин сын не спрашивает, где и как я познакомился с женой, потому что прекрасно знает, что никакая она не Молли. Старый хитрый ублюдок.

– Знаешь ли, Джером, внешность бывает обманчивой, и самое невинное личико порой всего лишь хорошо отрепетированная перед зеркалом маска. Но я сейчас не о твоей юной супруге. Ее непосредственность слишком красноречива. Она смотрит на тебя со слепым обожанием. И ей я верю, а вот тебе – нет. Не так давно я видел точно такой же взгляд, но в твоих глазах, и обращен он был к девушке в красном платье, которую мы все сейчас активно ищем.

– Удивительно даже, что до сих пор не нашли, – саркастически комментирую сей факт, пригубив из бокала глоток шампанского.

– Ты подозреваешь меня в чем-то? – Моро задерживает взгляд на моем обручальном кольце и стремительно поднимает вверх. В глазах острое холодное выражение.

– Я подозреваю всех, что вполне естественно в моем положении. Осторожность, предусмотрительность, хладнокровность, – неторопливо перечисляю я. – Ты сам говорил, насколько важны эти качества.

– Я рад, что ты следуешь моим урокам, – ухмыльнувшись, кивает Моро. – И то, как быстро ты справился с предательством любимой женщины, достойно уважения. Я сразу заметил, что Фей Уокер – дикорастущий цветок.

– Ты хочешь сказать, сорняк? – резко спрашиваю я.

– Лиана, ядовитый плющ, кустарная роза, – едва заметная улыбка натягивает сухую голубовато-бледную кожу Моро. – Но она была хороша.

– Несомненно. Она была хороша, иначе я бы не был таким идиотом, – скептически киваю я.

– Любовь, Джером, почти всегда делает нас глупее, чем мы есть, – глубокомысленно произносит Моро. – Это огромное удовольствие, которому не стоит противиться. Даже боль и отчаяние в конце приятны.

– Я бы так не сказал, – с сомнением возражаю в ответ на абсурдное высказывание Квентина.

– Ты слишком молод, – небрежно отзывается он. – Послушай умирающего циника. В пятьдесят ты будешь вспоминать с ностальгией о своём разбитом сердце. Любовные трагедии всегда оставляют неизгладимый след, напоминают о том, что когда-то мы были по-настоящему живы. Не счастье и счастливая любовь дают нам ощущение существования в этом мире, а боль. Острая, пронизывающая, сжигающая – только такая боль способна прочувствовать истинную природу человеческой натуры. Потери, трагедии, расставания и в противовес им минуты несоизмеримого счастья и блаженства. Разве мы ценили бы случайные радости, если бы в нашей жизни не было столько страданий?

Я не отвечаю, не собираюсь поддерживать новый виток философских рассуждений Моро. Я больше чем уверен, что он заказал убийство своей жены и моей матери, и все его рассуждения о страданиях и любви кажутся мне лицемерными и насквозь лживыми.