Улей. Книга 2

– Бут, – вслух поправляю я. – Ты стала часто забываться, Дея.

– В этом есть большая доля твоей вины, Бут, – она делает ударение на имени, отдельно пропев каждую букву. Оставив в покое мои волосы, Дея садится на край стола, продолжает более серьезный тоном: – Если с Кроносом случится несчастный случай, как недавно с нашим дорогим почетным гостем, я выдвину твою кандидатуру на его место. Уверена, что Верховный Совет единогласно проголосует за тебя.

– Ты действительно хочешь этого? – сощурив глаза, я позволяю себе нотку недоверия и скепсиса. Мне необходимо знать, что Медея не соскочит с крючка при малейших сложностях и доиграет свою роль до конца.

– Да, – в медовых глазах горит непреклонная решимость. – Я готова стать убитой горем вдовой, отчаянно нуждающейся в твоем утешении.

– Мне нужно подумать, как быстро и без риска для нас двоих организовать исполнение твоего желания.

– Не забудь про девчонку. Она меня нервирует, – ее лицо снова приобретает озабоченное выражение, губы капризно поджимаются.

– Я попробую разговорить кого-нибудь из надзирателей, но нет никаких гарантий, что они что-то знают.

– Делай все, что считаешь нужным, а я пока подберу себе траурный гардероб.

– Я видел двух перепуганных трутней, когда заходил сюда. Направить их к тебе, чтобы помогли определиться?

– О, да. Ты просто читаешь мои мысли.

– Это не так трудно, Дея, – послав ей пленительную улыбку, я оставляю на ее губах быстрый поцелуй и неторопливо покидаю кабинет.

Еще в лифте я устраиваю технической сбой системы видеонаблюдения на лечебном и гостевом уровне. На последнем – чисто для отвода глаз на случай, если вдруг Кронос решит запросить отчет технической группы о неполадках за время его отсутствия. Я не параноик, это стандартная осторожность.

Трой нервно вышагивает возле самой дальней процедурной с затемненными стенами. Завидев меня, док заметно оживляется, на лице появляется выражение облегчения. Думал, что я не явлюсь? Или боялся, что вместо меня появится кто-то другой? Что ж, я бы на его месте тоже дергался и дрожал, но, к счастью, мы оба находимся на своих местах. Вряд ли он бы захотел поменяться со мной хотя бы на одни сутки. Или даже на час.

– У нас пять минут, – сравнявшись с доктором, сразу сообщаю я. – Поэтому коротко и по делу.

– Пчелку спустили ко мне пять дней назад. Кронос приказал убрать шрамы и привести в товарный вид к сезонному стриму, – негромко и боязливо оглядываясь, докладывает Трой. – Ее нахождение здесь строго засекречено, если всплывет, что я тебе…

– Дальше, – перебив, нетерпеливо требую я.

– Все процедуры проведены. К концу этой недели пчелку переведут обратно на минус второй, в специально подготовленную камеру с улучшенными условиями. И я так понимаю, выпустят непосредственно перед самим стримом, – почти без запинки чеканит док, пряча трясущиеся руки в карман. – Ты уверен, что мое сообщение не перехватят?

– Уверен, но в случае необходимости я свяжусь с тобой сам, – коротко инструктирую до жути боящегося меня сообщника. Чувствую, что сотрудничество наше будет недолгим, даже несмотря на то, что на допросе он держался весьма неплохо. – Что-то еще?

– Да, – неуверенно кивает Трой. – Девушку изначально поместили в тринадцатую камеру…

– Стоп, я распорядился, чтобы ее доставили в седьмую, – снова нетерпеливо перебиваю я.

– Не знаю, Бут, – пожимает плечами док. – Вероятно Кронос внес свои коррективы.

– Дальше, – не тратя время на глубокий анализ, поторапливаю я.

– Как только пчелка оказалась здесь, Крон потребовал, чтобы парочка врачей из моей команды на месте занялась оставшейся в камере женщиной, – закончив, Трой нервно прочищает горло.

– То есть Кая содержалась там не одна? – уточняю я.

– Нет, не одна, – качает головой доктор.

– Имя женщины известно?

– Нет. Просто пациент номер тринадцать. Ни имени, ни возраста. Ничего.

– Диагноз?

– Там целый букет, – тяжело вздохнув, Трой разводит руками. – Пяти минут не хватит, чтобы перечислить. Поражено все. Нервная система, кожные покровы, внутренние органы. Добавь сюда истощение, анемию и прочие усугубляющие состояние факторы. Судя по результатам анализов, она находится на минус втором давно и содержалась в ужасных условиях. С медиками не разговаривала, сопротивления не оказывала. Невысокая, худая, глаза светлые, волосы седые, и самое важное, что ты должен знать… На бедре у пациентки есть родимое пятно. Я не стал выспрашивать, как оно выглядит, чтобы не вызвать лишних подозрений, но, думаю, что женщина может быть матерью пчелки.

Я несколько секунд обдумываю услышанное. Озвученная Троем версия пришла мне в голову еще когда он сказал, что Кая содержалась в камере не одна. Подобная мысль возникала и раньше. Кронос изначально знал, кто такая Каталея Гейден. Теперь в этом нет ни малейших сомнений. И вполне логично предположить, что он рассчитал все рычаги давления, которыми воспользуется для ее дрессировки. Из этого следует, что свою многоходовку Крон запустил не пять лет назад, а гораздо раньше. Господин Мин – был необходимым винтиком в его игре, и когда успешно исполнил свою миссию, Кронос спокойно позволил его слить. Другими словами, мы сделали за него грязную работу, убрав источник опасной информации.

– Бут, что мы теперь будем делать? – взволнованно спрашивает Трой.

– Ничего, – спокойно отвечаю я. – Выполняй приказ Кроноса. Подлатай пчелку, после чего вернешь ее в камеру.

– А стрим? Я могу сделать так, что она физически не сможет участвовать, – предлагает док.

Я удивленно вскидываю бровь, окинув его ироничным взглядом.

– Кронос не настолько глуп, Трой. Ты дал мне полезную информацию. На этом пока все, – сухо поясняю я.

– У тебя есть запасной план? – никак не угомонится док.

– Почему запасной?

– Этот же провалился, – неуверенно поясняет Трой.

– Именно так и должен считать Кронос, – скупо улыбнувшись, я хлопаю чрезмерно импульсивного сообщника по плечу и снова смотрю на часы. На лице мужчины отражается недоумение, он даже открывает рот, чтобы задать очередной вопрос, но я прощаюсь с ним раньше, чем Трой успевает его сформулировать. – Мне пора. До связи.

– Пчелке что-нибудь передать? – бросает он мне в след.

– Нет. Меня здесь не было.

Поднявшись на тринадцатый уровень, я направляюсь прямиком в операторскую. Выгнав заменяющих меня наблюдателей, на быстрой перемотке просматриваю записи с камер, отслеживающих перемещение породистых пчёлок в личных сотах и за их пределами. Тем, кто удачно прошел период реабилитации, разрешено передвигаться по всему уровню, находиться в зонах общего пользования, участвовать в совместных тренировках, общаться между собой и заниматься повседневными пчелиными делами, включающими обязательное посещение учебного корпуса, так же расположенного на тринадцатом уровне. Все остальные пчелки проходят индивидуальную программу подготовки, не покидая пределов своих сот. Ограниченный период в среднем занимает две недели. За это время даже самые неуправляемые и несговорчивые особи становятся ручными и покладистыми.

Кая – первый сбой в четко отлаженной системе. И если в первые дни ее пребывания в Улье я был уверен, что она не станет исключением из правил, то уже через неделю понял – этой пчелке уготована совсем иная роль. Все с самого начала шло не по отработанной схеме.

Я мог списать некоторые странности и шероховатости на частный заказ, если бы не одно ключевое обстоятельство – Кая демонстрировала качества, которые не наблюдались ни у одной из породистых пчел. Стрессоустойчивость, самоконтроль, отсутствие страха, быстрый ум, хитрость, склонность к манипулированию, неподверженность внушению, навыки точной стрельбы, владение боевыми искусствами, крепкая физическая форма, железные нервы, высокая способность к выживанию. Все, чему породистые пчелки обучаются месяцами, готовясь к серьёзным стримам, она уже умела.

Вывод напрашивался сам собой. Девушку готовили, как морально, так и физически.

Кто и зачем?

Разумеется, эти вопросы приходили мне в голову, как до обнаружения отличительной метки на ее теле, так и после.

Ответы появлялись постепенно, общий замысел вырисовывался с каждым новым днем, обрастая новыми деталями.

Еще на начальном этапе стало ясно, Каталея Гейден оказалась в Улье неслучайно, и ей не место среди породистых пчел.

Второй вывод был сделан чуть позже. Господин Мин – всего лишь посредник в ловко сыгранной партии. Кая и сама это понимала. Поэтому, когда она выяснила, кем является заказчик, ее сомнения по поводу мотивов похищения не развеялись, а только укрепились.