Ламенто

– Тебе помочь? – спросила Лера. Макс уже открывал багажник, из которого выгружал пакеты с продуктами.

– Нет, не надо. Ты гостья. Отдыхай. Я обо всем позабочусь, – заверил ее молодой человек. Лера залипла на пару секунд, разглядывая бугрящиеся мышцы, легко просматриваемые через тонкую оранжевую футболку, широкие плечи, длинные мускулистые ноги и аппетитный зад, обтянутый синими джинсами. Почему-то принято считать, что пятая точка интересует исключительно мужчин, когда они смотрят на женщину со спины. Но это далеко не так. Девушкам тоже нравится, когда у их объекта наблюдения подтянутая спортивная фигура с отличной задницей. Она готова даже простить кривые ноги, если с этим местом все отлично. Но Лере достался исключительный образец мужской привлекательности. Сколько она ни пыталась найти в нем изъяны или недостатки, не получалось.

– Ты настоящий или я сплю? – расплылась в широкой улыбке Валерия.

– Я твоя судьба, Светлячок, – задорно подмигнул ей Макс, и она так и не поняла, пошутил он или говорил совершенно серьезно. – Кстати, медведя можешь оставить в машине. Ему там будет удобнее.

– А вы ничего не сажаете? Здесь сплошная лужайка. Ни теплиц, ни грядок, – заметила Лера, скользнув взглядом по участку. Пара старых яблонь, кусты смородины и сирень вдоль забора. На этом все.

– Бабуля сажала. Когда она умерла, тут все заросло, а родители редко сюда приезжают, – сообщил Макс, закрывая багажник. – Они предпочитают городской образ жизни. Но с другой стороны дома есть пара грядок под зелень. Хотя… в этом году и ее, похоже, не будет.

– Странно. Такое отличное место. Сажай да сажай, – задумчиво ответила Лера. – Моя мама просто обожает копошиться в земле. Ни одного свободного клочка земли. Даже на цветы нет места. Мы уже ездили на посадку картошки всей семьей. То есть, я мама и брат, а его жена… – Лера иронично улыбнулась. – Тоже предпочитает городской образ жизни.

– Сейчас многим подавай удобства, – заметил Макс. – Я тоже не частый гость в деревне. Приезжаю, чтобы отдохнуть, траву покосить.

– Ты-то понятно. У мужчин редко тяга к земле проявляется. Разве что, к пенсии, – усмехнулась Лера. Последовав совету Максима, она вернула медведя в машину.

– Я не могу смотреть, как ты один таскаешь пакеты, – покачав головой, произнесла она. И взяв пару легких сумок, пошла в дом вслед за Максимом.

Внутри и правда было сыро и холодно. А еще темно из-за закрытых ставень. Щелкнув выключателем, Лера осмотрелась по сторонам. Комната, которая служила одновременно и гостиной, и спальней оказалось небольшой, но функциональной, разделенной на зоны. С одной стороны мягкая мебель и стол в центре, с другой – кровать, застеленная леопардовым пледом, тумбочка с настольной лампой с эмблемой СССР на металлическом абажуре и большой древний шкаф под одежду. В правом углу на полочке иконы, молитвенник и свечи. Бабушка Максима, видимо, была верующим человеком, в отличие от внука. Взгляд Леры неспешно прошелся по коврам в красно-коричневых тонах и семейным черно-белым портретам на стенах. И, конечно же, здесь была настоящая деревенская печка, расположенная в стене между кухней и комнатой. Все здесь дышало прошлым веком, устаревшими традициями, воспоминаниями. У Леры даже сердце защемило от нахлынувшей на нее ностальгии.

– Вы ничего не меняли в доме после смерти бабушки? – спросила Лера, проходя ну кухню, которая оказалась очень маленькой, но более современной. Размеры зрительно уменьшала деревянная лестница с резными перилами, которая вела на второй этаж. Без нее было бы куда просторнее. Лера сразу заметила электрическую плиту с двумя конфорками и чайник, холодильник и водонагреватель над небольшой раковиной с самодельным сливом, коричневые шкафчики из натурального дерева, застеленный клеёнчатой скатертью обеденный стол. Массивные табуретки с мягкими поролоновыми накладками, прожжёнными в нескольких местах. Здесь много было вещей, похожих на те, что хранились в доме Лериной бабушки. Деревянные лакированные с росписью половники, цветастые прихватки, почерневшие от времени, баночки из-под чая, еще советских времен, в которых хранились крупы и прочие мелочи. И даже запах в доме стоял такой же. Тяжелый, влажный, отдающий затхлостью. Деревянные дома обладали своей неповторимой энергетикой и атмосферой.

– Нет, Лер, – качнул головой Макс, возвращая ее в реальность из ностальгических грез. Стоя перед открытым холодильником, он быстро убирал туда купленные в супермаркете продукты. Лере стало неловко за свою праздность, и она принялась помогать ему. В итоге получилось только хуже, они пару раз столкнулись лбами, после чего девушка решила не мешаться и присела на табурет.

– Я давно собираюсь затеять ремонт, – сообщил Максим. – Но времени не хватает. Я могу нанять рабочих в любой момент, но кто их будет контролировать? Баню бы надо построить. Тут только импровизированный душ с бочкой на крыше. Вода нагревается в хорошую солнечную погоду, а в остальное время приходится греть по старинке, ведрами.

– У нас такой же душ, – улыбнулась Лера. – Но баня есть. Как сейчас без бани? Особенно зимой. Из парилки в снег – красота.

– Не трави душу, – ухмыльнулся Макс.

– А наверху что? – спросила она.

– Еще одна комната. Но там гораздо светлее и теплее. Можешь подняться и переодеться. А я пока печь затоплю. Дрова, вроде, оставались с последнего раза. Если не затруднит, открой окна. Ставни там сняты.

Закинув рюкзак на плечо, Лера направилась к лестнице, которая надрывно заскрипела, стоило ей наступить на первую ступеньку. Девушка настороженно замешкалась.

– Не бойся. Она выдержит десятерых, – успокоил ее Максим.

– Ты позови, если помощь понадобится, – сказала Лера. – Овощи порезать или что-то еще.

– Я же сказал, что сам все сделаю. Просто отдыхай, Лер, – не поднимая головы, отозвался молодой человек.

Девушка вздохнула, улыбнувшись счастливой улыбкой, и скрылась за дверью еще одной не тронутой цивилизацией комнаты. Осваивала новую территорию Лера недолго. Тут все было просто и, как говорится, по делу. Две кровати вдоль противоположных стен, в центре стол, кресло-качалка, комод и сервант с пыльными стеклами. На двух нижних полках хранились книги с потертыми переплетами, на верхних – сервизы, тоже советских времен. Финифть, роспись, разнообразные стеклянные фигурки и даже снимок молодой Аллы Пугачевой с автографом. На комоде проигрыватель и целая пачка пластинок Элвиса. С ума сойти просто. Настоящее путешествие в прошлое.

Лера нашла розетку и включила проигрыватель в сеть. Достала одну из пластинок и поставила ее. Комнату тут же наполнила чарующая, почти мистическая музыка и невероятный голос легендарного исполнителя блюза. То, что Макс любит Элвиса, Лера заметила еще по плейлисту в магнитоле, который играл, когда они катались по Питеру. Видимо, музыкальные вкусы были заложены у него в детстве, когда он гостил у бабушки. Макс пытался выглядеть отстраненным, рассуждая о ремонте, но Лере почему-то показалось, что он намеренно не хочет ничего здесь менять. Этот дом ему дорог, как память о близком человеке, который был ему родным и близким. Странно, но, когда Макс говорил о родителях, выражение его глаз оставалось холодным, равнодушным. И совсем с другим взглядом он рассказывал об этом месте. И ей даже стало казаться, что она начала понимать пристрастие Макса к островам, его желание поселиться на берегу Финского залива. В нем говорит подсознательное стремление приблизить счастливые воспоминания к реальности. Именно здесь он чувствовал себя в безопасности, любимым, свободным. Иначе и быть не могло, потому что в каждой мелочи этого удивительного дома чувствуется душа женщины, которая жила здесь когда-то. Так странно, что Лере приходят в голову подобные предположения. Она же совершено его не знает, да и как можно узнать человека за три дня общения.

Улыбнувшись, девушка бросила на кровать рюкзак и подошла к окну. Щеколда поддалась не сразу, да и ставни открываться не спешили. Пришлось применить силу. Дерево разбухло из-за влажности. Вдохнув ворвавшийся в прохладную пыльную комнату теплый весенний воздух, Лера потянулась на носочках, разглядывая живописный горизонт. Из окна открывался вид на озеро, и на берегу, как и предупреждал Максим, не было ни души. Ни одного дома в зоне видимости. Ее мечты сбежать на край света с Максимом, кажется, начали сбываться. Край света и путешествие в прошлое – такое приключение ей даже не снилось.

Вздохнув, Лера вернулась к рюкзаку. Она не брала с собой много вещей. Только то, что озвучил Макс. Потертые старые джинсы линялого голубого цвета, свободную клетчатую рубашку, которую очень удобно завязывать на животе узлом, и на вечер – черную толстовку на молнии. Обувь – сандалии, а кроссовки можно и те, что на ней, обуть, когда станет прохладнее.

Сквозь распахнутое окно врывался теплый ветер, и в комнате уже не было так свежо, как показалось вначале. Затхлый застоявшийся воздух выветрился, оставив только пьянящие ароматы приближающегося лета. Лера сняла одежду, в которой приехала, аккуратно сложив стопочкой, на кровати. И подпевая Элвису и пританцовывая, накинула на плечи рубашку. Она успела застегнуть только пару пуговиц, когда почувствовала сильные мужские руки на своей талии, прикосновение которых обожгло ее даже сквозь ткань. Взвизгнула от неожиданности и застыла. Она не слышала его шагов из-за музыки, и поэтому испугалась.

– Божественные ноги. Тебе стоит подумать над карьерой балерины, – раздался за спиной хрипловатый голос Максима. Он развернул девушку лицом к себе, и не оставляя времени на сомнения, прижался своими губами к ее в страстном поцелуе. Его руки властно прижимали Леру к сильному мускулистому телу, блокируя любую попытку к сопротивлению.

Девушка и опомниться не успела, как оказалась опрокинутой на кровать, захваченная в плен умелыми губами, руками и крепким напряженным телом Максима. В голове не осталось ни оной разумной мысли, только стремительно нарастающее желание, словно вирус, разливающееся в крови. Она задыхалась от переполняющих ее противоречивых эмоций, пальцы сами, словно обладая собственным разумом, капитулировали, зарывшись в жесткие светло-русые волосы Максима. Это было невыносимо приятно – сдаваться во власть сильного мужчины, уверенного в том, что он делает и чего хочет. Никогда и ни с кем она не чувствовала ничего подобного. Почти болезненная потребность в прикосновениях, поцелуях, в его теле, крепко прижатом к ее. Одежда, разделяющая их, раздражала пылающую кожу, глаза застилал туман, сквозь который она видела только его глаза, горящие, неистовые, бездонные. Она тонула в них, как в омуте, падала на самое дно, но не для того, чтобы разбиться, а найти укрытие, утешение, страсть, которой никогда еще не испытывала. И близость, которая возможна только между двумя созданными друг для друга людьми.

Его губы атаковали ее рот, слизывая, поглощая гортанные хриплые стоны, воруя дыхание, заставляя забыть, кто она и где. Все казалось неважным, далёким, не имеющим смысла, кроме его жадных ладоней, скользящих по груди, срывающих застёгнутые пуговицы. Он целовал ее шею, оставляя невидимые ожоги на коже, спускался ниже, к выступающим ключицам, дернул вниз бюстгальтер, освобождая грудь, накрывая сосок горячими губами. Его бедро вжалось между ее коленей, раздвигая ноги, и они оба застонали, когда шумное дыхание смешалось, и бешеный порыв страсти достиг точки невозврата. Сквозь эротический дурман Лера слышала, как звякнула пряжка ремня, но именно этот звук внезапно вернул ее в реальность, вырвал из безумия почти первобытной похоти. Она вдруг увидела себя со стороны, выгибающуюся навстречу нетерпеливым губам Максима, полуобнажённую, отчаянно цепляющуюся за его плечи… и ей стало страшно, до чёртиков страшно, что все, что она себе сейчас навоображала, для него имеет совсем другое значение.

– Что случилось? – заметив, как она вся напряглась в его руках, тяжело дыша в закушенные от досады губы, спросил Макс. – Ты не хочешь? – он оперся локтями на кровать по обе стороны от ее головы, и не сводил с нее пристального горящего взгляда. Пульсирующее желание все еще омывало низ ее живота, и от ощущения его твёрдой плоти, прижимающейся к ее бедру, становилось только хуже. У девушки защипало глаза. Черт, это самое безжалостное решение в ее жизни. Все равно, что лизнуть любимое лакомство, но так и не съесть.

– Хочу. Ты и сам, наверное, понял, – смущенно пробормотала она. – Но, если это то, ради чего ты меня привез сюда….

– Я тебя понял, – резко оборвал ее Макс, прыжком вставая на ноги. Лера поправила бюстгальтер и запахнула полы рубашки, растерянно наблюдая за тем, как Максим приводит себя в порядок. Волосы, ремень, футболка, которую он успел снять, а она даже не заметила.

– Это какое-то безумие, Макс. Я боюсь, – совершенно искренне призналась девушка, обхватывая подрагивающие плечи руками.

Миронов поднял на девушку тяжелый взгляд. Привык ли он к отказам? Сложно сказать конкретно. Ситуации случались разные. Иногда приходилось обламываться, но вот чтобы так, когда он едва соображал от болезненного возбуждения. Черт, он все последние дни находился в постоянно «приподнятом» настроении, и это становилось уже просто невыносимым. Женщинам подобные нюансы понять сложно, и жалеть мужчину, которого они раздразнили, а потом кинули, редко входит в их планы. Но Лера не похожа на девиц, что когда-то водили его за нос, пытаясь привлечь больше внимания, заработать пару очков или желая продлить знакомство. И это ее «я боюсь» прозвучало чертовски уязвимо. Он верил, что она не лукавит. И поведение Валерии не вызвано какими-то хитрыми женскими штучками. Он совсем забыл, что девушка только что разорвала длительные отношения, и вполне логично, что она остерегается вот так сходу бросаться в омут с головой. Но, бл*дь, они же взрослые люди. Им не по шестнадцать лет, чтобы соблюдать правила конфетно-букетного периода. Он просто не переживет физически хотя бы еще один день.

– Забыли, – хмуро произнес он, и в светло-серых с зелеными крапинками глазах девушки появилось облегчение.

– Ты не злишься?

– Нет. Но, Лер, если бы я просто хотел залезть тебе в трусики, то мог снять номер, а не устраивать … – он махнул рукой. – Забыли, в общем. Идем жарить мясо. Пока ты тут танцевала под Пресли, я успел затопить печь и развести костер в мангале во дворе. Одевайся. Я жду тебя внизу.

Бросив на нее все еще не остывший взгляд, Макс резко развернулся и пошел к лестнице.

– Ну, дура! – простонала Лера, ударив себя ладонью по лбу и падая назад. Перед глазами промелькнули короткие незабываемые моменты охватившей их стремительной страсти… Как, вообще, можно было отказать такому парню? Чем был лучше Нелидов? А с ним они оказались в постели гораздо быстрее. Лера горестно вздохнула, проведя подушечками пальцев по припухшим губам. Когда еще выпадет шанс испытать такой шквал эмоций?

– Черт, – рассерженная на саму себя выругалась она, и, встав, начала одеваться. Несколько верхних пуговиц не хватало, но это уже не имело особого значения. Он вряд ли захочет прикоснуться к ней снова. Гордость и уязвленное мужское эго не позволят.

И все из-за глупых страхов оказаться использованной и ненужной. Почему Маринка никогда не парится по этому поводу. Она считает, что сама использует выбранных для секса парней. Был период, точнее сложный момент, когда и у Леры бывали случайные связи, но она старалась не вспоминать о темных временах прошлого. Да и многое изменилось в последнее время. Прежде всего, она сама.

Ни шашлык, ни почти летняя погода и потрясающие пейзажи уже не радовали девушку. Кусок не лез в горло, разговор не клеился. Лера пребывала в растрепанных чувствах и никак не могла собраться. Макс пытался вывести девушку из угнетенного состояния, но вскоре оставил эту затею. Они молча накрыли стол на террасе. Лера порезала овощи и сыр, помыла фрукты. Макс открыл вино и наполнил хрустальные бокалы. Удивительно, что даже не переговариваясь, они действовали слаженно. Время близилось к вечеру, но солнце все еще припекало. Лера задумчиво смотрела на безмятежную гладь озера и песчаный берег, покручивая в пальцах длинную ножку бокала и смакуя вино маленькими глоточками. Макс делал практически то же самое и курил.

И напряжение, которое сковывало ее с того момента, как она спустилась со второго этажа, постепенно сошло на нет, сменившись расслабленным состоянием. Невозможно долго нервничать, находясь в райском месте на лоне природы, наблюдая, как все живое вокруг пробуждается и готовится к летнему сезону. К вечеру запели птицы в соседней рощице, снова вызывая ностальгические воспоминания о детстве, деревне, о временах, когда родители еще были счастливыми, а она сама была маленькой беззаботной девочкой.

– Здесь есть еще жилые дома? – спросила Лера, нарушив долгое молчание. Макс затушил сигарету в железной пепельнице, подняв на нее задумчивый взгляд.

– Да, за рощей находится поселок, – ответил Максим. – Я все детство и юность пропадал там. У меня был мопед, и мы с местными пацанами любили погонять по окрестностям. На совершеннолетие отец подарил мне Москвич, первой модели…

– Копейку, что ли? – улыбнулась Лера.

– Ее самую. Он рассудил, что учиться я должен на том, что не ударит по карману в случае чего, – Макс неожиданно замолчал. Налил вино в опустевшие бокалы. – Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я буду ездить на Лексусе.

– Я бы лучше квартиру купила, – произнесла Лера.

– Это пусть твой старший брат думает о жилищном вопросе, – сухо заметил Миронов. – Он женился, теперь пора и собственный угол заиметь.