Второй шанс

Проглотив обиду, Озерова выполнила просьбу подруги, и отправилась на кухню, готовить ужин.

Кристина высушила голову, оделась и снова почувствовала себя человеком. Лиз все еще дулась. Обняв ее, Крис звонко чмокнула ее в щеку.

– Лиза, я, наверное, вытащу Вуда прогуляться. Ты не жди меня к ужину.

– Отлично.

– Не обижайся. Мне просто нужно немного освежиться, пройтись, сменить обстановку.

– Не переусердствуй

– Лиз, ты злюка. Я тебя люблю, – игриво взъерошив волосы подруги, Кристина быстро удалилась, пока Лиза не успела еще что-нибудь сказать.

– Вуд, а где кофе? – спросила Кристина, вернувшись в студию.

– Я его не нашел, – виновато развел руками парень. Кристина посмотрела в растерянные голубые глаза и расхохоталась.

– Потому что его нет. Я вчера последний допила. Извини, Вуд. Ты посмотрел работы?

– Да, все прекрасно. Вообще-то, я пришел сказать, что тебя приглашают в Париж.

– Опять?

– Да. Закончишь коллекцию и поедем, – он ослепительно улыбнулся, скользнув по ней заинтересованно-удивленным взглядом. Ямочки на его щеках сделали Вуда похожим на озорного мальчишку. Почему он до сих пор не женился? Богатый, красивый, правильный. Разве не о таких мечтают женщины?

– Ты изменила имидж?

– А, ты же меня еще не видел после возвращения из Москвы. В четверг ночью я опять улетаю. Я надеюсь, что не задержусь надолго. Нужно закончить со всеми формальностями, и я снова в твоем полном распоряжении, – затараторила Кристина. – А ты, откуда такой красивый. Где твой костюм?

– Ездил с друзьями на природу. Позвонили из Парижа, и я сразу к тебе. Ты рада?

– Конечно. Не хочешь прогуляться?

– С удовольствием. Новая шубка? А где ужасное пальто?

– Вуд, ты видел, что оно ужасное и молчал? – возмутилась Кристина, запирая двери студии и ставя их на сигнализацию. Ее работы пользовались успехом, и следовало соблюдать меры предосторожности.

– Кристин, ты мне нравишься в любом виде. Я же знаю, какая ты красавица, – Он нежно улыбнулся, взяв ее за руку, и повел к своему синему "Порше". Крис вскинула голову, зная, что Лиза наблюдает за ними из окна. Интересно, с высоты тридцать восьмого этажа можно разглядеть, что Вуд держит ее за руку? Вряд ли.

Они поставили машину на стоянку и отправились гулять по набережной Темзы. Вечер выдался на удивление приятный. Сухой чистый морозный воздух наполнял легкие кислородом, кружа голову. Три дня Кристина не выходила из студии.

– Ну, и как Москва? Изменилась за восемь лет? – спросил Вуд, глядя на ее одухотворенное безмятежное лицо. Она так редко выглядела счастливой.

– Да, очень изменилась, – ответила девушка, перестав улыбаться. Ветер трепал ее блестящие черные волосы, в глаза снова закралась грусть. Вуд расстроился. Он не хотел, чтобы она снова уходила в себя.

– Я говорил, что очень сочувствую твоей потере?

– Да, спасибо. Мама была такой молодой. Я не ожидала, что она уйдет так рано. У меня никого кроме нее не было. Я теперь круглая сирота.

– А зачем тебе снова возвращаться в Москву?

– На оглашение завещания. Предстоит дележка наследства. Присутствовать должны все члены семьи, – в голосе молодой женщины прозвучал скрытый сарказм. Вуд озадаченно взглянул на нее.

– У твоего отчима есть еще родственники? – спросил он. Кристина никогда не рассказывала о семье, о личной жизни, о прошлом. Вуд знал, что у нее есть мать, так, как видел ее несколько раз на выставках. Про отчима Крис обмолвилась как-то вскользь. Девушка была для Вуда загадкой. Он восхищался ее талантом, красотой, тонким умом, но сдержанность и холодная неприступность удерживали молодого человека от решительных действий. Имелась еще странная подруга Лиза, и непонятные отношения, связывающие этих двух женщин.

– Да, есть. Сестра с мужем и сын.

– Сын, наверно, твоего возраста. Вы дружите?

Кристина взглянула на него потемневшим взглядом, значение которого не подлежало пониманию. Никогда еще девушка не казалась Вуду такой уязвимой.

– Дэниэл, старше меня намного, – сухо ответила Кристина бесцветным отстраненным голосом. – И мы были женаты. Давно. После развода я перебралась сюда.

Вуд остановился. Новость шокировала его. Замужем? Она была замужем? И он до сих пор ничего не знал?

– Ну и ну, – Покачал головой Вуд, глядя на нее. – И сколько же тебе было лет?

– Я не хочу говорить об этом, Вуд. – Она отвернулась и пошла вперед.

– Почему ты мне ничего не говорила? – не удержался от вопроса ее агент.

– А какое это имеет значение? Все давно в прошлом. Я не думала, что еще увижу Дэниэла. Мы плохо расстались. Это все, что я могу сказать.

– Если ты здесь восемь лет, то тогда тебе было восемнадцать. Сколько же вы были женаты? Месяц? Неделю?

– Год, Вуд. И давай забудем об этом, – попросила Кристина с мольбой в глазах. Адамс нахмурился, взяв ее за руку. Здесь что-то не так. Неужели именно эта часть прошлого наполняет ее глаза беспричинной грустью в самые счастливые моменты ее жизни? Он никак не мог поверить в то, что она была замужем. У нее был мужчина. Это просто непостижимо.

– Ты его любила. Да? И он разбил твое сердце? Поэтому ты ни с кем не встречаешься? – он сам не верил, что сказал это вслух. Она же просила его забыть об этой теме. Но он ничего не мог с собой поделать. Эта женщина слишком много для него значила, чтобы остаться равнодушным к ее жизни, ее грусти, ее боли. «А что сейчас?» – с тревогой думал он.

– Вуд, я уехала из России не просто так, – ответила Кристина. – Я не могла там остаться. И, если бы не гибель мамы и ее мужа, то никогда бы не вернулась. Я научилась жить, не думая о прошлом. Так легче.

Кристина лукавила. Прошлое всегда было с ней. В каждом ночном кошмаре, в каждом случайном лице, чем-то напомнившем другие лица, в именах, произнесенных с экрана, и даже в подарках матери. Чтобы забыть, ей нужно очутиться на необитаемом острове, но и там будет солнце, будет небо, такие же, как в Москве. И они напомнят ей, что под этим небом ходят несколько человек, сломавших ее жизнь, и смотрят вместе с ней на одно и то же солнце. Но никто никогда не узнает об этих мыслях. Это только ее боль. Даже Лизе не забраться так далеко.

– Пойдем, поужинаем? – спросил Вуд, заметив, что девушка зябко ежится. – Замерзла?

Он ласково обнял ее за плечи, и Кристина не отстранилась.

Она вернулась около одиннадцати. Обиженная Лиза спала, свернувшись калачиком на большой кровати. Кристина не хотела ложиться. Надышавшись свежим воздухом и наболтавшись обо всем на свете, она просто не могла заснуть.

С Вудом всегда было легко. Он знал все и обо всем. Она всегда слушала его с открытым ртом, а ведь он старше ее всего на год. Он много путешествовал, побывав почти во всех странах, изучал историю, культуру, религии, говорил на четырех языках, один из которых русский. Пару раз Вуд участвовал в археологических раскопках. Удивительно разносторонний и энергичный человек. Кристина бы хотела быть такой же. Свободной, открытой миру.

Вздохнув, девушка села на диван в гостиной и подогнув ноги, включила телевизор, полистала каналы. Ничего интересного. Задумавшись, она не смотрела на экран, теребя в руках кулон, подаренный матерью на двенадцатилетие. Именно тогда она впервые появилась в доме Норманов. До этого момента мать высылала деньги на содержание дочери, а потом внезапно приехала на красивом автомобиле и сказала, чтобы Кристина собирала вещи и прощалась с бабушкой.

Это был самый счастливый и одновременно грустный день в ее жизни. Бабушка полакала, безуспешно пыталась уговорить дочь оставить ей внучку. Мама сказала, что больше они никогда не расстанутся и отвезла ее в большой дом Джона Нормана. Кстати бабушка умерла через полгода от инфаркта, и Крис до сих пор винила себя в том, что сердце бабули не выдержало. Но те первые дни новой жизни Кристины были наполненные настоящим счастьем. Мама накупила ей целую гору модной дорогой одежды. Кристина чувствовала себя принцессой из сказок в красивом платье. Виктория надела дочери на шею золотой кулон на цепочке и поклялась, что теперь все будет по-другому. А потом отвезла в огромный дом с чудесным садом и бассейном во дворе. Джон Норман показался девочке благородным и мужественным. Высокий, стройный, черноволосый, с добрым лицом и умными карими глазами. Она полюбила его сразу. Именно так должен был выглядеть ее отец. А потом Кристина увидела Дэниэла Нормана, и поняла, что именно так будет выглядеть ее будущий муж. Мальчишеское обаяние и энергия покорили девочку с первого взгляда. Дэниэл смеялся над ее наивной детской влюбленностью, не воспринимая ее всерьез. Она ходила за ним по пятам, как преданная собачонка. В то время Дэниэл не был с ней груб или холоден, дарил шоколадки, конфеты, мягкие игрушки. Узнав, что девочка любит рисовать, Дэн купил ей огромный набор для юного художника и заверил, что из нее выйдет толк, когда она предоставила на его суд свои первые наброски. Она рисовала и раньше, но те ее работы остались в деревне.

Она никогда не забудет, как плакала в тот вечер, когда мама сообщила ей, что в конце августа ей предстоит отправиться в Англию, чтобы учиться в хорошей школе. Девочка не могла понять, чем может быть хуже московская школа. Джон Норман провел с Кристиной долгую беседу о том, как важно престижное образование, что ей нужно расширять кругозор, и он беспокоится о ее будущем. Кристина знала, что Джон прав. Образование за границей – очень недешевое удовольствие. Но зачем хорошее образование простой девочке, выросшей в деревне и мечтающей стать художницей? Но спорить не стала из глубокого уважения к отчиму. Мама обещала, что время пролетит быстро, и она будет ее навещать, а на летние и зимние каникулы Кристина сможет приезжать домой. Девочка согласилась, а потом закрылась в своей красивой большой комнате со всеми удобствами и горько расплакалась. Именно в таком состоянии и застал ее Дэниэл Норман. Он сел рядом с ней, и стал ласково гладить по волосам, бормоча слова утешения. Девочка уткнулась носом в его твердую грудь и крепко обняла.

– Обещай, что не женишься, пока я не вернусь, – совершенно наивно потребовала она. Дэниэл не сдержался и мягко рассмеялся.